Великолепие - Бренда Джойс

Город был пуст: ни одного экипажа, ни одного пешехода.

— Княгиня, еще не поздно повернуть назад, — сказала Кэролайн.

— Мы почти дома. — Мари-Элен сердито взглянула на нее.

По обеим сторонам улицы стояли каменные особняки, обнесенные высокими чугунными оградами. Сквозь раскрытые ворота виднелись дворы, вымощенные брусчаткой, и фронтоны зданий. Многие были украшены колоннами в классическом стиле, но преобладал русский стиль.

Кэролайн с облегчением заметила, как перед одним из особняков суетятся слуги, укладывая на телеги вещи хозяев. Значит, в Москве еще есть жители?

— Вот видите, — торжествующе заявила Мари-Элен. — Не все покинули город. И не убеждайте меня, что жители бежали из Москвы! Вы слышали, что сказал этот молодой майор? Мы одержали победу!

Миновав ворота, они въехали на мощеный двор перед великолепным особняком. Он заметно отличался от дворца в Петербурге. В его архитектуре не ощущалось европейского влияния, и Кэролайн казалось, будто она перенеслась на несколько веков назад или попала в какую-то восточную страну. Слуга забарабанил в парадную дверь, громко оповещая о прибытии княгини.

На пороге появился дворецкий в ливрее:

— Княгиня! Мы вас не ждали!

— Вижу. — Мари-Элен вошла в дом..

Кэролайн, держа Катю за руку, последовала за ней.

— Простите, княгиня, но мы думали, что вы в Твери, — продолжал оправдываться дворецкий.

— Хватит болтать. Лучше прикажи разгрузить телеги.

— Слушаюсь, ваше сиятельство, но все наши соседи уехали.

— Что за чушь ты несешь? Разве мы не выиграли сражение возле той деревни?

— Выиграли, княгиня. Однако всем приказали покинуть город. Люди уехали.

— Ты, должно быть, что-то напутал. — Мари-Элен топнула ножкой. — А что же наша армия? Неужели мы отдадим Москву Наполеону?

— Про это мне не известно, — смутился дворецкий. — Получив распоряжение, мы собирались его выполнить.

— Только не говорите, что вы меня предупреждали. — Мари-Элен бросила злобный взгляд на Кэролайн.

Девушка прикусила язык. Если у княгини осталась хоть капля здравого смысла, она должна приказать уехать отсюда. Немедленно.

— Ладно, — бросила Мари-Элен. — Я скоро узнаю, в чем тут дело. Пусть разгружают только то, что необходимо для короткого пребывания здесь. А я поеду в город и выясню, что происходит. Только сначала приму ванну и переоденусь.

На землю опустились сумерки. В сумерках бивак с парусиновыми палатками и походными кострами, разбитый среди деревьев, являл собой почти мирную картину. Никто бы не догадался, что здесь всего шесть дней назад произошла кровавая битва, унесшая множество человеческих жизней. Николас вышел из палатки и прислушался. Солдаты отдыхали, тихо переговариваясь между собой. Многих он знал и по выражению их лиц видел, что они не просто устали, но не оправились от потрясения после сражения. Князь и сам еще не пришел в себя. Он задумчиво поглядел в ту сторону, где находилась Москва. Города отсюда князь, конечно, не видел, но до него можно было рукой подать. Кутузов приказал отступить еще на шестьдесят миль к востоку.

Николас закрыл глаза. Сколько людей погибло! По предварительным сведениям, русская армия потеряла одну треть. И у французов дела были не лучше. Подумать только: одна треть! Ведь это около сорока тысяч человек!

Полевой госпиталь в двадцати милях отсюда был переполнен. А раненые все прибывали. Николас понимал, что многие из них умрут от ран.

Верховное командование называло это победой, потому что русские все еще удерживали дорогу на Москву, преграждая Наполеону путь к ней. Николас был крайне угнетен. Он считал, что Кутузов не намерен остановить французов, а значит, впустит их в Москву. Особенно горько было сознавать, что французы, захватив позиции русских в Бородино, считали себя победителями. На самом же деле обе стороны потерпели поражение. Виной всему был один человек, вознамерившийся завоевать полмира.

— Полковник Северьянов? — услышал Николас голос своего ординарца. — Из Петербурга прибыл гонец.

Только тут Николас вспомнил о двух самых дорогих ему людях — о дочери и Кэролайн. Не смея надеяться, он все-таки ждал весточки от Кэролайн. Князь вспомнил изумление и обиду в глазах девушки, стоявшей перед домом. Да, он холодно обошелся с ней, уезжая. У него мучительно сжалось сердце. Тогда ему казалось, что он поступает правильно. Теперь-то князь понимал, что следовало поговорить с ней, а не навязывать свою линию поведения. Он уже написал Кэролайн и объяснил свой поступок, однако ответа еще не получил.

А вдруг она не поняла его? Что, если не приняла объяснений? Князь знал, что Кэролайн никогда не будет счастлива, если станет его любовницей, это унизит ее и убьет чувство к нему. Николас провел тогда бессонную ночь и понял, что не имеет права ломать девушке жизнь. Да, он должен оставить Кэролайн в покое, а не вовлекать в любовную связь, сулящую ей только несчастье. Не сомневаясь в том, что Кэролайн не удовлетворится обычным дружеским прощанием, Николас решил держаться с ней при расставании как законченный мерзавец.

Князь узнал в гонце одного из своих грумов. Тот, сидя у костра, с жадностью уплетал жидкую солдатскую похлебку. Увидев хозяина, он вскочил:

— Ваше сиятельство, меня послала к вам мисс Браун.

У Николаса тревожно забилось сердце. Кэролайн прислала письмо? Он боялся прочесть его. Ведь девушка не получила пока послания, в котором князь все объяснял. Осторожно вскрыв пакет, он увидел одну-единственную строчку: «Княгиня велела нам выезжать в Москву, и мы отправляемся немедленно!»

Письмо было подписано «Кэролайн Браун». Внизу стояла дата — « 5 сентября».

Николас похолодел от ужаса.

Прошел целый день с тех пор, как они прибыли в Москву, Утром Кэролайн своими глазами видела, как, нагрузив последнюю телегу, уехали соседи из особняка напротив. Стояла зловещая тишина, и казалось, что в городе никого, кроме них, не осталось.

Вчера вечером Мари-Элен, нарядившись, словно собиралась на бал, уехала из дома и до сих пор не вернулась. Кэролайн, возмущенно сжав кулачки, шагала взад-вперед по дворику перед домом, то и дело поглядывая в конец улицы.

Услышав торопливые шаги, она оглянулась и увидела Тэйчили. Та спускалась по широкой деревянной лестнице, явно расстроенная.

— Княгиня еще не вернулась?

— Нет, — нахмурилась Кэролайн. — Похоже, в городе остались только мы.

Девушка лихорадочно обдумывала ситуацию. Что, если Мари-Элен не вернется? Возможно, у нее есть на то причины, но что делать им всем? Здравый смысл подсказывал Кэролайн, что оставаться в городе — чистое безумие. Необходимо прежде всего позаботиться о безопасности Кати. Это главное.

— Может, с княгиней что-то случилось? — предположила Тэйчили.