Рейдер - Мария Коваленко

— Марина Львовна, — Павлов передал новенькую связку ключей от квартиры. — Может, я еще чем-нибудь могу помочь?

— Мм… Что? — Рогозина посмотрела на ключи, на собеседника. — Помочь?..

— Да, — начальник СБ терпеливо ждал. — Вы только скажите.

Между красивых изогнутых бровей Марины пролегла складка.

— Нет, — она устало, словно было не обеденное время, а конец напряженного рабочего дня, потерла глаза. — Все в порядке.

— Вы уверены?

— Конечно.

Информативность диалога била рекорды. С таким же успехом, Павлов мог допросить чемодан Рогозиной или мобильный телефон, который та отключила еще несколько минут назад, но постоянно вертела в руках.

— Ну, может, хотя бы до квартиры Вас подвезти? — отпускать ее такую не хотелось.

— Да нет, спасибо. Я на такси.

Непреклонная, как ее отец. Николай с трудом удержался, чтобы не вздохнуть.

— Я в офис сейчас, это по пути. Да и с новой сигнализацией помогу разобраться.

— Вряд ли она настолько сложная…

— И все равно. Мне будет спокойнее.

Рогозина кивнула, видимо, устав спорить. Потом бросила задумчивый взгляд в окно. Очередная пауза, от которых у Павлова уже нервы начинали сдавать.

— Николай, — она неожиданно повернулась к нему, — скажите, а отец догадывался, что за захватом стоит не Леонов?

От удивления Павлов чуть рот не разинул. Такого поворота он не ожидал. Сердце екнуло.

— Ээ… — вместо ответа изо рта вырвалось лишь нечленораздельное мычание.

— Впрочем, молчите, — медлительная до этого, Рогозина вдруг резко забросила в сумочку телефон с ключами и поднялась. — Правду Вы все равно не скажете.

* * *

Квартира встретила хозяйку холодом. На улице и то, казалось, было теплее. А от странного, пугающего ощущения незнакомого жилья не удавалось избавиться, как Марина ни пыталась выбросить глупости из головы.

Бледно-голубые стены, выкрашенные в такой же цвет, как и до погрома, выглядели чужими. Новая мебель, копия прежней, смотрелась громоздкой и неудобной. Натертый до блеска дубовый пол, по которому любила ходить босиком, холодил так, что хотелось надеть самые теплые носки.

Непривычно и дико. Словно вернулась не к себе домой, не в прошлое, а попала в какую-то фальшивую реальность или киношный павильон «Уютный дом». Следующий по пятам хмурый Павлов только усиливал эти ощущения.

— Отделочники постарались ничего здесь не менять, — будто прораб, прокомментировал он. — Но, если будет желание, смогут быстро переделать что угодно. Бригада хорошая.

Марина поежилась. Нужно было как можно скорее взять себя в руки и перестать думать о другой, уютной и теплой, квартире.

— Нет, Николай. Все хорошо. Спасибо большое.

— Я пароль от сигнализации сообщением пересылал. Сохраните, — Павлов указал на небольшой щиток с монитором, появившийся возле двери. — Он цифробуквенный, сложный, но сама система надежнее вашей прежней.

— Отлично, — Марина выдавила из себя улыбку.

— В случае чего… кхм, информация поступит и на пульт охраны дома, и в дежурку «Альфы».

Павлов возился с ней, как с ребенком. Это чувствовалось еще в кафе, а дома стало просто душить. Словно жалел.

— Я со всем разберусь, — Марине остро захотелось остаться одной. — Николай, еще раз благодарю.

— Ну… Хорошо.

— Дальше сама, — Рогозина вежливо, но красноречиво указала взглядом на дверь. — Справлюсь, не впервой.

Николай почесал затылок.

— Только я на всякий случай пароль от сигнализации Вам еще и на листик запишу.

Готовая на все, лишь бы ее поскорее оставили в покое, Марина и не думала спорить. Хоть пароль, хоть номера телефонов охраны. Внутри все булькало от еле сдерживаемых эмоций. Но, как назло, только Павлов выудил из своего портфеля ручку и блокнот, раздался звонок его мобильного.

— Что? Когда? Да, твою ж… — спустя минуту с эхом прокатилось по квартире.

Переход от заботливого, внимательного Павлова к злому и суровому начальнику СБ был таким ярким, что Марина невольно прислонилась спиной к стене.

Как оказалось, предчувствие не подвело.

— Один из захватчиков начал давать признательные показания, — убрав телефон, быстро сообщил Николай. — Он уже сдал Леонова и всю цепочку.

— Как? Почему?

Уже подозревая, что впереди ждет очередная новость, Марина обняла себе руками.

— Полчаса назад у него появился новый адвокат. Видимо, у того нашлись… аргументы.

— Но откуда он взялся? Вы?..

Павлов расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

— Думаю, за этим стоит он. — Взгляд Николая остановился на экране домофона, с которого открывался вид на ресепшен. — Чертовски быстро работает.

«Вы, граф, умный, нежный, а главное -

несчастный. Вы без меня пропадете».

к/ф «Формула любви»

На следующий день в фойе собственного дома Марина ощущала себя поп-дивой на гастролях. От двери квартиры до машины ее провожал конвой в виде эсбэшника Павлова, а собственная охрана на ресепшене, хоть и старалась отворачиваться, но украдкой, почти незаметно бросала любопытные взгляды.

Как Марина не убеждала себя, что после штурма, устроенного накануне Бергом, это нормально, но все равно от такого внимания в жар бросало. Полночи она провалялась в кровати без сна. Лицо Аарона, который через камеру смотрел на нее, не удавалось стереть из головы ни мыслями о предстоящем собрании, ни воспоминаниями о фотографиях.

Голубые глаза, казалось, прожигали насквозь. Ни расстояние, ни посторонние не спасали от нездорового, сжимающую арканом грудную клетку притяжения. Глупо было надеяться, что Аарон не ринется следом. Наивно мечтать, что даст хотя бы день передышки.

Требование, деньги, угрозы — все шло в ход, чтобы прорваться к ней в квартиру.

«Он пытается купить охрану! — после звонка с ресепшна сообщил Павлов. — Тысячу за право подняться на твой этаж».

Через минуту после этой новости, видя, что охранник нервничает, Николай снова набрал его номер.

«Пять тысяч, — услышав ответ, не то с ужасом, не то с восторгом произнес Павлов. — Долларов!»

Появившаяся спустя несколько минут пачка денег на стойке администратора подтвердила серьезность намерений гостя. Марине даже думать не хотелось, что случилось бы, если бы не начальник СБ со своей навязчивой заботой и паролем от сигнализации.

Ни ужинать, ни спать после такого не смогла. В свете ночника Марина изучила каждый изгиб лепного канта на стене и потолке, а когда утром за ней прибыла машина — выскочила из квартиры как пробка из бутылки шампанского.