10000 желаний - Влада Ольховская

подозреваемый скрылся, и представители полиции попросили составить его психологический портрет, чтобы понять, с чего он вдруг слетел с катушек и где его теперь искать.

Вроде как простое поручение, однако Матвей опять умудрился все усложнить.

— Как это не убивал? — нахмурился Гарик. — Сама себя?

— Я изучил всю их доступную переписку за последние пять лет и все совместные фотографии. Он относился к ней как к младшей сестре, это четко прослеживается все годы их дружбы. Он был вменяем и психически стабилен. Он ее совершенно не хотел как женщину. Но вдруг он сорвался и изнасиловал ее с особой жестокостью? Не тот случай, ни одна из его характеристик на это не наводит, а я рассмотрел показания семнадцати человек.

— Но она мертва, а он исчез.

— Да. И все это одна большая постановка, — указал Матвей. — В которой целью был как раз нынешний подозреваемый, а мертвая девушка стала практически необходимой жертвой.

— С чего ты взял все это вообще?

— Для начала исключил ту версию, которую сейчас рассматривает полиция. Если не подходит эта версия, нужна другая. Всплыл факт, что он давно уже очень хорошо зарабатывал, но на счету у него собрано относительно мало — по сравнению с заработком. Следовательно, он копил наличные, потому что крупных покупок он не совершал. Но при обыске в его доме была обнаружена весьма скромная сумма денег и совсем мало по-настоящему ценных вещей. Когда я узнал об этом, я подумал о постановке.

Гарик уже понимал, к чему он клонит, но такие выводы здорово подрывали веру в человечество…

— Ты хочешь сказать, что молоденькую девчонку изнасиловали и убили просто для шоу?

— Ее изнасиловали подручными предметами. Тот, кто это сделал, не испытывал никакого сексуального влечения к ней. Он делал ровно то, что было необходимо.

— Он подставил того чувака… Ну, который друг. Сделал так, чтобы его исчезновение выглядело побегом, чтобы его и родственники не искали, опасаясь подставить перед полицией — или стыдясь, — догадался Гарик. — Охренительно подло, но ловко. Получается, главного подозреваемого уже нет в живых?

— Скорее всего, да.

— И что ты намерен делать?

— То, о чем меня и попросили, — невозмутимо отозвался Матвей. — Предоставить полиции психологический профиль убийцы. Просто настоящего убийцы, а не назначенного.

— У тебя реально профиль получился?

Гарик сначала задал вопрос, а потом сообразил, насколько наивно прозвучали его слова. Это же Матвей… Конечно, у него все сошлось! Кто б сомневался.

Матвей, к его чести, не стал тратить время на самолюбование, говорить он продолжил все так же спокойно.

— Да, там достаточно много деталей. Это мужчина, молодой, из близкого круга общения главного подозреваемого. На это указывает то, что он знал о деньгах, сумел заманить подозреваемого в место, где смог его убить и спрятать труп — раз труп еще не нашли. Плюс ко всему, он знал, какая именно девушка из списка контактов погибшего приедет в его квартиру в ответ на обычное текстовое сообщение с просьбой о помощи. Возможно, убийца был знаком и с ней, но не так хорошо, как с главной жертвой. Он был достаточно силен, чтобы быстро ее оглушить и устроить постановку с жестоким изнасилованием — я это фото не для удовольствия рассматривал, мне нужно было изучить ее травмы.

— Да уж надеюсь, что не ради удовольствия, — буркнул Гарик. — Ты и без этого достаточно жуткий… Но настоящий убийца, скорее всего, успел смыться.

— Не думаю. Если бы он планировал сразу бежать, он бы не решился на двойное убийство. Он вложил немало сил в это шоу, изначально у него все получилось: ограбленный им человек в розыске, его никто ни в чем не подозревает. Нет, он сейчас будет сидеть на месте. Моя задача — перенаправить усилия полиции на мужчин из близкого круга, в первую очередь тех, кто остро нуждался в деньгах.

— Даже если его найдут, доказать его вину будет непросто.

— Это не моя работа — доказывать вину, — напомнил Матвей. — Моя работа — сузить круг подозреваемых. Хотя определенную подсказку я дам, она может сработать. Полиции необходимо отследить последние операции по картам погибшего. Если какая-то из карт была похищена, то не как сувенир, с нее снимали деньги.

— И тогда банкомат записал на видео мордашку того, кто это сделал. Неплохо. Если реально убийца, будет джек-пот… Но все равно с двумя трупами.

— Это я изменить не могу. Зато я могу убрать человека, убивающего без сомнений, с улиц.

— И вот этим мы с тобой отличаемся: ты видишь пользу в нашей работе и спокойно отстраняешься от жертв, — отметил Гарик. — Поэтому тебе отпуск не нужен, а мне — очень даже.

— Так иди и получи его. Сеанс уже наверняка закончился.

— Ты прекрасно знаешь, что после сеанса я с боссом тоже не рвусь общаться, там та еще атмосфера… Короче, заночую у тебя, а отпуском займусь завтра утром.

— Не займешься, — равнодушно указал Матвей.

— Только вот не надо делать вид, что ты и мне в голову залезть можешь…

— Не нужно лезть, там все насквозь просматривается. Ты стенаешь об отпуске, пока чувствуешь усталость. Но утром ты отдохнешь, и тебе расхочется бесцельно лежать на пляже. Особенности биоритмов.

— Иди ты к черту… Здесь все равно нет ничего интересней, чем продавливание спиной песка, — напомнил Гарик.

— Сейчас, может, и нет. Но ты никогда не знаешь наверняка, что принесет завтрашний день.

* * *

Лес был великолепен.

До этого несколько дней с далекого серебряного неба срывались крупные пушистые хлопья снега. Они поглощали мир, глушили все звуки, стирали горизонт. Лес, и дорога, и деревни рядом с ней — все казалось ненастоящим и постепенно скрывалось под легким, похожим на облако белым одеялом.

Потом метель закончилась — и почти сразу ударили сильные морозы. Пух снежинок, не успевший ни растаять, ни опасть, так и застыл сияющими воздушными кружевами. Теперь тонкие иголочки, полные света, были повсюду. Они сияли на земле, покрывали стволы деревьев, где-то далеко рисовали узоры на заледеневших окнах.

В истинном торжестве зимы прекрасным стало все, даже то, что лишь недавно, в ноябре, вызывало уныние. Деревни из крошечных и едва заметных превращались в сказочные. Далекое здание автозаправки казалось замком Снежной Королевы. На обочинах внезапно взвившимися к небу, теперь уже голубому, горами возвышались сугробы, наметенные тяжелой и неторопливой снегоуборочной техникой, похожей на череду заблудившихся динозавров.

И все равно ничто сейчас не могло сравниться с лесом. Он, древний, видевший смену многих поколений тех, кто считал себя хозяевами этих земель, поднимался гордой стеной, добавлял цвета в черно-белый пейзаж — те