Митридат - Виктор Поротников

«Будь он девушкой, от него была бы польза хотя бы в том, что его можно было бы с выгодой выдать замуж», — подумал он.

В том, что Ариарат, и повзрослев, не сможет самостоятельно управлять Каппадокией, Митридат был уверен.

Словно в подтверждение этого Ариарат спросил:

— Можно, Гордий останется моим советником?

— Можно, — ответил Митридат, — но предварительно ему придется стать евнухом.

Гордий побледнел и вскинул на Митридата испуганные глаза. Не обрадовался этому известию и Ариарат.

— Это излишне, дядя, — запротестовал он, и в голосе его появилась разительная перемена: столько мольбы в нем было. — Не нужно этого делать. Это жестоко!.. Я умоляю тебя, пощади его!..

Чем дольше просил за Гордия Ариарат, тем сильнее в Митридате росла уверенность, что слух о непристойной связи между ними не выдумка.

Митридат остался непреклонен.

Тогда Ариарат, рыдая, припал к его ногам. В его мольбах звучала истерика.

Митридату стало противно. Он вызвал стражу. Гордия увели.

Ниса, приехав в Мазаку, не скрывала своего недовольства тем, с какой бесцеремонностью ее заставили собраться в дорогу. Она ругала хазарапата и его слуг, досталось от нее и Митридату, чей приказ они выполняли. Даже перед началом свадебного торжества Ниса не переставала выплескивать на старшего брата обиду и раздражение.

— Утри слезы, — сердился на нее Митридат. — Как ты покажешься жениху в таком виде! Что скажут о тебе гости!

— Мне нет дела до жениха и гостей, — со слезами кричала Ниса. — Пусть все видят, как я несчастна! Пусть все знают, что мой брат — тиран и деспот!

Веселье не получилось. Невеста была с красными от слез глазами. Жених выглядел угрюмым и не скрывал того, как ему противно происходящее вокруг. Ариарат был зол на Митридата за то, что Гордий все же был оскоплен.

На свадебном пиру от души веселились только понтийские военачальники. Приближенные Ариарата и друзья Гордия сидели с каменными лицами, улыбались неживыми улыбками; даже слуги, чувствуя гнетущее напряжение в зале, старались поменьше мелькать у столов. Если бы не играла задорная музыка и не кружились в быстром танце полунагие танцовщицы, можно было подумать, что это поминки.

В разгар пира, когда кто-то из понтийских вельмож провозгласил здравицу брату невесты, Ариарат неожиданно прервал говорившего, вскочив со своего места.

— Я утомился слушать глупые речи, — звонким срывающимся голосом объявил он. — К тому же мне не терпится ближе узнать свою нареченную супругу, а посему мы удаляемся в опочивальню. Эй, музыканты, сыграйте-ка нам мелодию Афродиты, распускающей пояс!

Гости онемели от услышанного. Взбешенный Митридат едва не запустил в Ариарата своим кубком.

Флейты затянули протяжную мелодию, ее подхватили арфы и кифары.

Ариарат подал руку красной от смущения Нисе и удалился с нею из зала.

* * *

Желая завершить одним сражением затянувшуюся войну с Тиграном, Митридат рвался из Мазаки и в то же время не мог пока покинуть область — его задерживала ненавистная зимняя пора. Дули холодные негры, шли дожди со снегом; раскисшая земля покрылась лужами и маленькими озерами. Иногда наступала оттепель, и на лужайках среди зеленой травы, освободившейся от стаявшего снега, распускались белые подснежники. Радуясь теплу, в рощах заливались птицы. Однако до настоящей весны было еще далеко…

Прознав, что оскопленный Гордий втихомолку настраивает против него не только Ариарата, но и Нису, которая сама рассказала об этом брату, Митридат без долгих раздумий приказал казнить советника.

Последнее время Митридат был вспыльчив и скор на расправу. Ему хотелось подвигов и славы, а вместо этого приходилось выслушивать упреки сестры, которую он сделал царицей, читать длинные нравоучения избалованному племяннику, распутывать козни его вельмож и друзей казненного Гордия. Митридат, мнящий себя сыном бога, стремился ввысь, как мифический Икар, но судьба как назло принуждала его копаться в грязи людской мелочности и пороков.

Однажды Митридат сказал Нисе:

— Надеюсь, сын Ариарата окажется достойнее своего отца. — Он пытливо взглянул на сестру. — Ты еще не беременна?

По губам Нисы промелькнула небрежная усмешка.

— Боюсь, мне это не грозит, дорогой брат.

— Чем же вы с Ариаратом занимаетесь в опочивальне? — насторожился Митридат.

— Тем, чем и положено супругам, — недовольно ответила Ниса, — только перед этим Ариарат смазывает мне задний проход оливковым маслом, иногда мне приходится это делать самой.

— Зачем? — удивился Митридат.

— Я думаю, затем, чтобы у меня не было детей, — ответила Ниса. Митридат в гневе грохнул кулаком по изящному, инкрустированному перламутром столику и расколол его.

— Гнусный мальчишка мстит мне за Гордия! — вырвалось у Митридата. — Он вознамерился обмануть меня! Замыслил объявить жену бесплодной и избавиться от нее под этим предлогом. — Митридат рассмеялся недобрым смехом. — Что ж, в этом деле можно обойтись и без Ариарата.

Ниса опасливо посмотрела на Митридата.

— Что ты задумал?

— Я хочу, чтобы ты родила каппадокийцам достойного царя, — ответил Митридат.

— Но от кого?

— От меня, Ниса?!

— Только не вздумай возражать и лить слезы. Я пытаюсь помочь тебе, избавить от постыдной участи, которую уготовил тебе Ариарат.

— И все же, Митридат, я не хочу этого.

— Будет так, как я сказал! Ниса зарыдала.

С тех пор как эллины проникли в эти края, в Каппадокии почитали и эллинских богов. Особенно почитаем был Дионис, сын Зевса. В Мазаке Дионису был выстроен великолепный храм в греческом стиле. Храм возвышался на площади недалеко от дворца, и заходящее солнце, чьи лучи отражались от медной кровли храма, по вечерам в ясную погоду озаряло красноватым светом дворцовые окна, выходившие на закат.

Митридат посвятил Нису в свой замысел.

— Скажешь Ариарату, что во сне к тебе явился Дионис, который призывал тебя в свой храм, дабы расчесать твои волосы. Скажешь, Дионис звал тебя к себе на заходе солнца. Также известишь об этом своих служанок, а двух из них возьмешь вечером с собой и велишь им дожидаться тебя у дверей храма. Жрецы встретят тебя и проводят в опочивальню бога. Там я буду тебя ждать. Ниса взирала на брата серьезными глазами.

— А ты не боишься, что сам Дионис может пожаловать ко мне на ложе? — сказала она. — Боги ревнивы и злопамятны!

— Придет Дионис к тебе на ложе или не придет, все равно люди будут уверены, что рожденный тобой ребенок — от него, — сказал Митридат. — После этого почтение, проявляемое людьми к богу, перейдет и на тебя, Ниса. Ведь ты станешь избранницей бога, подобно Ариадне. Даже имя твое, сестра, соответствует названию того города в Аравии, где по легенде воспитывался маленький Дионис.