Меня зовут Виктор Крид - Михаил Француз

обработки Суо, на мою новую фигуру, как влитые сели однотонные коричневые полувоенного типа штаны с ремнем, бляха которого изображала оскал саблезубого тигра, «ковбойские» ботинки с окованными железом носами, бежевая рубашка, расстегнутая на три верхних пуговицы и коричневая кожаная куртка на меху. Причем цвет меха совпадал с цветом моих волос. Агрессивный видок. Два дня назад я надел бы что-то поспокойнее, да и прическу привел бы к более «человеческому» виду. Но нынче было уже не до того, так что оделся в соответствии с новой рожей и успокоился.

Снова портал в Камар Тадж и пешком до места назначенной встречи.

Их было трое. Сталин не изменял привычкам: он был в военных штанах защитного цвета, в сапогах, шинели без знаков отличия поверх кителя, в фуражке и с вечной своей трубкой. Крепкий мужчина, среднего роста, атлетического телосложения с шикарными усами, чуть горбатым носом и зачесанными назад волосами.

Его сопровождали двое: уже виденная мной на Битве капитан Романова в одежде, больше всего напоминающей одежду Ксанки из Неуловимых: такая же черная кожаная куртка, такой же ремень поверх куртки с кобурой на нем, высокие сапоги, юбка, красный платок на голове. Второго сопровождающего я не знал. Он был среднего роста, блондин, в офицерской полевой военной форме без знаков отличия с АКМС — ом на плече и полным подсумком на четыре магазина на широкой офицерской портупее.

— Здравствуй, Иосиф, — когда мы остановились в двух шагах друг от друга, первой поздоровалась Суо.

— Здравствуйте, Учитель, — учтиво, со своим знаменитым акцентом, ставшим с годами значительно мягче, ответил на приветствие он. — Здравствуйте, товарищ Крид, — протянул мне руку для пожатия этот сложный человек. Я проявил вежливость и руку пожал. Демонстрировать силу и соревноваться в крепости рукопожатия не стали ни он, ни я. Просто вежливое рукопожатие, не более. — Мне вас немного иначе описывали, — заметил он. Я промолчал.

— Небольшой конфликт с Эл Сабах Нуром, — за меня ответила Суо. — Из-за него и пришлось почти на день перенести встречу. Надеюсь, больших неудобств это не доставило?

— Ничего страшного, приятно иногда вспомнить молодость и погостить в одной из своих Альма Матер. Судя по тому, что безобразия в мире прекратились, конфликт исчерпан? — мягко уточнил он. Вообще этот человек все время говорил мягко, а акцент только добавлял его речи плавности и своеобразного шарма.

— Полностью, — кивнула Суо. Он кивнул, подтверждая, что ответ принял и тему продолжать не намерен.

— Прежде всего, хотел бы поблагодарить вас, товарищ Крид, за спасение жизни и второй шанс, что вы мне подарили, — достал из кармана и протянул мне ту самую половину записки, что я много лет назад оставил у постели старика. — Будьте уверены — я прикладываю все силы, чтобы оправдать столь высокое доверие, — я принял бумажку из его руки и, не глядя, сунул в карман своей куртки. Написанное в ней я помнил хорошо, перечитывать необходимости не было. — Но мне нужна ваша помощь, — сказал он и втянул дым из своей трубки. Потом выпустил его и только затем продолжил. — Вы уже встречались с товарищем Романовой и её группой. Мне передали вашу оценку их подготовки и потенциала. Это первое поколение детей, воспитанных по вашей методике, — на этих словах Романова не сумела «удержать лица» и сквозь маску бесстрастности проступило удивление пополам с пониманием. Видимо у нее в голове обрело, наконец, смысл мое поведение при первой нашей встрече. — Их триста человек, — закончил свою мысль Иосиф Виссарионович. Он снова затянулся и выпустил дым. Но в этот раз молчание длилось дольше. Я ничего не спрашивал, Суо не пыталась встревать в этот странный разговор. Подозреваю, что полной информации по моим «художествам» и она не имела. Знала, про сыворотку, а вот про папку могла и не знать. — Я допустил ошибку, — сказал через некоторое время он. — Слишком хорошие результаты показали ребята, — он снова замолчал. Свое слово в эту паузу никто не спешил вставлять. — Вот уже семь лет все детские сады Советского Союза работают по вашей методике. Три года, как заработали все школы, — сказал он и остановился. Помолчал, потом продолжил. — Старшим из второго поколения сейчас одиннадцать лет. Они физически уже вдвое сильнее и быстрее взрослых тренированных людей. Скоро начнется переходный возраст. Подарок Человечеству может обернуться Адом Земным. Вы читали товарища де Сент-Экзюпери, товарищ Крид? — спросил он, резко меняя тему. А у меня все слова застряли в горле. И хотел бы ответить, да не смог бы.

Он чуть кивнул Романовой, а сам отвернулся и сосредоточился на своей трубке и горных красотах, окружающих нас.

Романова сделала шаг вперед и вручила мне что-то. Я на автомате принял, даже не особенно задумываясь, что принимаю, так я был загружен мыслями и выбит из колеи полученной информацией.

Это могла быть хоть граната из запасников Гидры, я также взял бы ее в тот момент. Но это была не граната. В чем-то это было хуже гранаты. Это был паспорт. Советский паспорт. Я открыл его. Там была моя чёрно-белая фотография, дата рождения, год рождения — 1762, место рождения — город Босвиль, Квебек, Канада. Гражданство — СССР, штамп о регистрации брака с Суо Крид, в прописке стоял адрес моего домика в пригороде Парижа, только не было названия «Франция», было название «Французская АССР». Я еще раз перечитал эти строчки, подумав, что может что-то не так понял или рассмотрел в штампе, но нет, все было именно так.

Я недоуменно поднял глаза на Наташу. Та правильно расшифровала мой взгляд.

— Сегодня утром пленум новообразованного ЦК КПФ принял решение о присоединении к СССР. Страны Франция больше официально не существует. Есть Французская АССР, — от таких новостей у меня сам собой глупо открылся рот. — Очень удачно во всем мире произошел спонтанный отказ от ядерного оружия. Двести девяносто моих товарищей сейчас помогают ЦК КПФ поддерживать порядок в Республике, — Я перевел взгляд на Иосифа Виссарионовича. Тот посмотрел на меня.

— Нам очень нужна ваша помощь, товарищ Крид, — прояснил он одной фразой весь смысл революции и захвата власти в целой стране. — Учитель, — салютовал он трубкой. На этом разговор он посчитал законченным, пожал мне руку и отошел на шаг. Романова тоже пожала мне руку и отошла на шаг. Сталин обозначил легкий поклон Суо, та на поклон ответила, и все трое развернулись уходить.

И ушли. Где-то метрах в трехстах от места встречи их уже ждали знакомые мне по Битве две девушки в камуфляже и с жезлами.

Минута, и гостей словно бы и не было, а я