Дорога ярости - Дэвид Марк Вебер

Мощь разума Алисии давно показала смехотворность ее первоначальных оценок. Ее может даже хватить, чтобы пережить… это.

Алисия Де Фриз взвизгнула от удара раскаленной добела гильотины. Не до нежностей было: Тисифона крушила нежную сеть, соединявшую ее с искусственным интеллектом. Одновременно она набросилась на имплантированные системы, и Алисия забилась в командном кресле, крича от невыносимой боли.

Каким-то образом Тисифоне удавалось поддерживать невозможный баланс, убивая Алисию и одновременно заставляя ее жить. Но вот баланс нарушился. Она почувствовала это и воззвала к Мегере, как набат Армагеддона.

И вот Мегера свободна. Тисифона дрогнула, когда искусственный интеллект ударил в слепом, инстинктивном стремлении защитить Алисию, но только на мгновение. Этого было достаточно, чтобы понять ситуацию и включиться в борьбу на стороне Тисифоны. Еще одно мгновение, раскаленный осколок вечности. Безумие Алисии было сильнее их обеих, но потом оно сломалось. Мегера вытащила ее из бездны и приняла в свои нежные руки, а Тисифона была нерушимым щитом между ними и ненавистью. Она стойко сдерживала гибельный натиск, оттесняя врага, и Алисия склонилась в кресле, вся в поту, широко открытым ртом пытаясь поймать воздух.

Время поджимало, и Алисия выпрямилась, когда эриния запустила ее фармакопею и подстегнула системы, колеблющиеся на грани коллапса. Разум вернулся к Алисии, ее глаза утратили признаки безумия, и она увидела, что несется навстречу смерти.

* * *

Джеймс Хоуэлл беспомощно ел глазами дисплей. Черная дыра ускоряющегося на него врага пожирала его огонь, гибель гналась за ним, повторяя его отчаянные зигзаги, и была всего в четырех световых минутах. Рендлман отчаянно пытался ускользнуть, но у дредноута просто не хватало скорости. Его кораблю оставалось восемнадцать минут жизни, потому что настигающий сумасшедший не мог отстать от них. Едва он отвернет, «Процион» с эскортом разнесут его в мелкие клочки.

* * *

Ужас и отвращение вибрировали где-то глубоко внутри Алисии, отравляя ее сознанием, что она натворила. Но предаваться самобичеванию не было времени. Тонус подгонял ее системы, стимулировал мысли, Мегера и Тисифона слились с ней в стремлении к единой цели, утроенный ум лихорадочно искал выход. Корабли противника расползались, их собственная скорость достигла девяноста двух тысяч километров в секунду и продолжала расти. Они были в семнадцати минутах от дредноута, но один из линейных крейсеров противника мог применить против них свое оружие через двенадцать минут.

Молниями летали мысли от одной к другой. Решение было принято.

Коммодор Хоуэлл вздрогнул, когда от его врага отделились шесть (!) дублей. Линейный крейсер! По меньшей мере линейный крейсер, судя по количеству запущенных беспилотных аппаратов. Но если это линкор, то где сверхсветовые ракеты?

Не важно. Он сейчас умрет, но его профессионализм пока еще не умер, и Хоуэлл отдает приказ офицеру связи. Дубли удаляются от «Проциона», а вслед за ними со скоростью света несется сигнал Хоуэлла, и его зубы скалятся в ухмылке предсмертного триумфа. Если эти придурки не ясновидящие, они не могут знать, что пираты располагают флотскими кодами самоуничтожения. Их драгоценные данные умрут вместе с ними… и с ним самим.

Алисия зафиксировала сигнал самоуничтожения дублей и тоже оскалила зубы в своей ледяной волчьей улыбке. План Монкото снова работал. Теперь, если только у Мегеры все получится, она засунет их всех в ………

Искусственный интеллект по имени Мегера сосредоточился. То, что Мегера собиралась сделать, годами обсуждалось в академиях и штабах, но только в теории. Случая практического применения не представлялось, а большинство офицеров Флота этой химере не верили. Но все дискуссии, споры и умолчания остались в прошлом, не знавшем «альфа-синтов».

Все должно быть рассчитано четко. Она должна подойти как можно ближе, чтобы задержка на передачу стала как можно меньше, но до того, как линкоры противника смогут ее атаковать, так как то, что она собиралась сделать, сократит ее оборонительные возможности до минимума. Другого пути не было.

Она чувствовала теплое, внушающее уверенность присутствие Алисии и жадное одобрение Тисифоны, и возможность неудачи мало что значила. Они едины. Жить или умереть – она знала, что никакой другой искусственный интеллект никогда не ощутит и доли необъятного чувства, которое принадлежало в этот момент ей, и она трезво отсчитывала секунды.

* * *

Ускоряющиеся дубли рассыпались огненным дождем, но Хоуэлл это едва заметил. Остались считанные минуты. Или линкоры остановят устремившийся на него молот, или «Процион» умрет.

* * *

Мегера ударила.

Пираты использовали свою возможность проникнуть в систему безопасности Флота, но они совершенно не боялись, что боевая единица Флота сможет ответить проникновением в их системы, и были за это наказаны. Мегера оказалась в их тактической сети раньше, чем они могли заметить.

Искусственный интеллект линкоров был медленным и неуклюжим, и она отрубила их сети быстрыми и точными ударами. Главным был ее поединок с «Проционом», кибернетический мозг которого восстал ей навстречу. На ее стороне была внезапность нападения, она уже знала, что должно произойти. И она была не одна: Тисифона, оседлав сигнал, ворвалась в сердце вражеского флагмана.

* * *

Хоуэлл покачнулся в своем кресле, когда его синтетическая связь взорвалась хаосом. На мостике слышались крики изумления и боли, руки срывали ставшие орудиями пытки головные гарнитуры, ощущение агонии стало общим для всех на мостике, когда Тисифона оставила Мегеру для особой битвы. Она искала добычу и наносила удары в поисках информации, которая была ей нужна. Она нашла цель, и коммандер Рендлман завопил, как душа грешника в аду…

Искусственный интеллект «Проциона» был мощнее Мегеры, но более хрупкий; и она была намного быстрее. Она была пантерой, молниеносно нападающей на гризли, не имеющего возможности употребить большую физическую силу. Ее целью было сердце чудовища. Она не пыталась противопоставить силу силе, а искала слабые места.

Система защиты экипажа была предусмотрена на случай нестабильности своего искусственного интеллекта, а не диверсии со стороны другого. Система даже не рассматривала возможности такого вторжения. Она зарегистрировала недопустимый уровень беспорядка в сети и сделала то, что должна была сделать.

Вся сеть управления «Проционом» рухнула, когда Мегера убедила систему защиты вырубить искусственный интеллект.

«Процион» лишился управления. Субсистемы переходили на ручной режим, в момент перехода оставаясь совершенно беззащитными, и Мегера бесчинствовала в них. Заискрились короткие замыкания, автономные компьютеры забились в электронной истерии, и Хоуэлл сделал единственное, что он только и мог сделать. Его рука нажала на красную кнопку, и «Процион» укрылся в безопасной тени своего щита. Хоуэлл раздумывал, выдержит ли щит. Теоретически ничто не могло пробить ОКМ-щит, но на практике никто не пробовал применить его против тарана линейного крейсера на полном ходу.