Игра колибри - Аджони Рас

По словам агентов, он просто побрызгал запястья одеколоном и поднял руки вверх. Никакого сопротивления или чего-то похожего. Али спала в подвале, прикованная к трем гирям стальной цепью. У нее незначительные травмы, но в целом она отделалась легким испугом. Он не успел причинить ей вред, если ты понимаешь, о чем я!

– Как умер Октябрь?

– Точного ответа нет. – Виктор пожал плечами. – Его посадили в машину, и через несколько минут он уже не дышал. Патрик говорит, что в крови найден неизвестный токсин, но какой именно – установить не удалось. В его доме работают спецы, но подробности находятся за семью печатями, так что большего рассказать просто не могу!

– А что с Али, как она? – Я смотрел в глаза Виктору, стараясь уловить скрытый смысл, если он есть.

– Алиса была здесь, я привез ее, чтобы дать небольшую передышку перед тем, как за дело возьмется ФБР, но ты все это время был в отключке. – Виктор говорил размеренно и спокойно, как будто боялся ранить меня неосторожным словом.

– Вот и хорошо. – Мне отчего-то действительно было хорошо, и узнавать подробности не хотелось. – И хорошо, что не разбудил меня. Все, что я теперь знаю… всему этому нужно время.

– Ты все-таки спас ее, Адам, ты спас Алису! Запомни это, друг мой. – Он улыбнулся и, хотя я не видел его лицо, все же знал это.

– И я рад, что все получилось, Виктор, – ответил я, глядя на порхающих вокруг цветов колибри. – Если бы ты слышал ее детский смех, ты бы тоже спас ее, он был волшебным, этот смех.

– Уверен, что это так.

– Да, это так, Виктор, – наблюдая, как две юркие птички отталкивают друг друга от поилки, проговорил я.

– Тебе лучше пожить у меня, пока твоя «Игра» не закончится, – сообщил Виктор, склонившись над столом, отложил яблоко в сторону и разлил чай в две маленькие чашки с изображением радужных колибри.

– Спасибо, мне, наверное, это и впрямь необходимо.

Виктор усмехнулся.

– Ты просил принести хорошую ручку и пару блокнотов. Они на столе. – Он кивнул головой в сторону бумажного пакета. – Слуг я предупредил, дом в твоем распоряжении.

– Спасибо. – Я укрылся одеялом так, что была видна лишь голова. – Честно сказать, не помню, зачем и когда я просил, но, думаю, обязательно вспомню.

– Ты просто начни писать, а там все сложится. – Виктор подмигнул мне.

Мы сидели так и болтали, пока солнце перекатывалось по небу. Виктор рассказал про Патрика, про то, что он, скорее всего, возглавит Лос-Анджелесское управление ФБР. Мы долго говорили о нем, потом рассуждали о музыке и новых тенденциях в физике частиц. Вечером нас ждал просмотр фильма в домашнем кинотеатре, половину из которого я уже не мог вспомнить наутро. Провалы в памяти давали о себе знать…

На следующий день я начал писать эти строки, и, как бы я ни старался рассказать о настоящей мужской дружбе и о гении Виктора, придумавшего лекарство от болезни Альцгеймера, история все время уводила меня в сторону. Строчки сбивались, теряя ритм, и я вновь и вновь принимался описывать мысленный образ той, которую любил и продолжаю любить. Алиса. Я переворачивал лист и снова воскрешал в памяти дни, а иногда и целые годы, в течение которых шел рядом с ней, словно лживая тень, исчезающая при отблеске света.

Виктор иногда брал мои записи и читал их, молча потирая переносицу пальцами и о чем-то вздыхая, но никогда не комментировал написанное. Несколько раз я просил его свозить меня в Пасадену, чтобы увидеться с Алисой, но Виктор сообщил, что она находится на восстановительном лечении в Нью-Джерси. Он искренне обещал, что, как только Алиса вернется, Патрик непременно организует встречу с той, которую нам все же удалось спасти! Я представлял, как буду выглядеть в глазах любимой, как она будет смотреть на меня… Я победил, спас любимую женщину и теперь имел полное право просить ее руки, как какой-то средневековый рыцарь.

Шла вторая неделя моего пребывания в доме Виктора. Я много спал, а все свободное время посвящал письму. Страница за страницей в блокноте начинала складываться целая история. Я любил сидеть под старым апельсиновым деревом, рядом с кучей сухих листьев, которые стаскивал сюда садовник. Что-то было магическое в этом месте, и случалось, что я просто любовался игрой оранжевых красок в сочной зеленой листве.

Тогда же я познакомился с Бриджид. Виктор объяснил мне, что она обязана ему успешной карьерой в ФБР и готова помочь мне разобраться во всем этом. Она приезжала каждый день, и мы подолгу говорили с ней. Бриджид, моя милая Бриджид стала мне больше чем другом, и в разговорах с ней я буквально ощущал, что еще немного – и мое сердце навсегда излечится от привязанности к Али. Она умела находить слова, умела задавать правильные вопросы, которые заставляли меня искать ответы внутри себя.

Виктор никуда из дома не отлучался, и мы часами беседовали друг с другом о самом разном. Мне хотелось говорить об Алисе и своих чувствах к ней, но Виктор все чаще уводил разговор в научную тему, уточняя и переспрашивая меня о тех мгновениях, когда я жил с Алисой внутри себя. Его интересовало все: от восприятия собственного голоса до моих ощущений, когда я видел мир ее глазами.

Виктор считал это исключительно ценным опытом, и его все больше интересовал вопрос, понимала ли Алиса, что ее сознание попало в другое тело. Осознавала ли она себя в чужом теле или не замечала этого? По его словам, я погрузился в игру достаточно, чтобы попытаться уловить ее эмоции. Обычно люди смотрят на все как бы со стороны, как в кино, когда видишь картинку на статичном экране и всегда можно отвернуться, но со мной получилось немного иначе.

Раз за разом Виктор пытал меня вопросами, желая узнать все больше и неизменно погружаясь в детали ее сознания. Я старался, как мог, но память отчего-то выдавала воспоминания урывками, а часто мне приходилось подолгу вспоминать самые простые на первый взгляд вещи. Несколько раз, например, я не смог вспомнить свою фамилию и сидел в исступлении добрых пять минут, пока Виктор не предлагал бокал красного вина…

Когда в полдень у дома остановилось такси, я не счел необходимым звать садовника, а остался на любимом месте под апельсиновым деревом. Приглушенно хлопнула дверь, и через минуту я услышал, как одна из служанок что-то говорит на португальском. Вот она перешла на английский, и я различил слова:

– Да, миссис Бриджид, он там.

Я был увлечен описанием своей Алисы и не особо обращал внимание на то, что происходит за спиной. Раз уж Бриджид приехала сегодня пораньше, что ж, так тому и быть. Оторвавшись от письма, я заложил в разворот блокнота карандаш и пошел по направлению к беседке, где на столике все еще лежали мое деревянное яблоко и несколько стамесок для вырезания по дереву. Первой на тропинке появилась Бриджид. Она сделала несколько шагов по направлению ко мне и остановилась.

– Вырезаешь? – спросила она с какой-то странной интонацией, будто интересовалась, я это или не я.

– Нет, Бриджид, писал, когда услышал, что вы приехали. – Я положил блокнот на край стола. – Пойдем в дом или устроимся здесь?