Зимние ходоки - Лео Сухов

результативный залп из «слонобоев» картечью. Стреляя метров с тридцати, полторы сотни орудий положили чуть ли не весь первый ряд вражеской пехоты.

А потом новый японский командующий отдал приказ наступать. Ряды врагов двинулись вперёд. В этот момент я и понял, что плохо выяснять, кто будет командовать, с помощью личной силы… Почему-то так повелось, что самый сильный — обычно не самый умный…

Стоило японцам сделать первый шаг, как Кукушкин приказал остановиться. И наши ряды замерли, дожидаясь, когда враг доберётся до стены щитов и копий.

А японцы вынуждены были торопливо бежать к нам, спотыкаясь, падая, вставая, проваливаясь в снег… И давая нам перезарядить мушкеты, «слонобои» и арбалеты.

Ну а те, у кого были винтовки, ружья и револьверы, по приказу Кукушкина начали целенаправленно выбивать командиров. Их, к счастью, легко можно было опознать. Кто наряднее разоделся под самурая — тот и есть твоя цель. Кажется, мы даже успели сменить их командование ещё пару раз…

А ведь у японцев ещё не вся армия успела подойти… Их авангард так стремительно разбил своих же сородичей, заставив тех бежать на восток, что где-то треть войска пока лишь подтягивалась через снежную пустошь…

Правда, за вражьей пехотой выскочили арбалетчики, начав стрелять. Но как-то уж очень вяло, без огонька… Им-то было видно количество трупов как на берегу, так и на реке.

А затем последовал второй залп «слонобоев» и мушкетов. Не такой смертоносный, как первый — расстояние было маловато для разлёта картечи и дроби. Но вполне себе устрашающий — с дымом и грохотом!..

Кто-то не выдержал — побежал. Кто-то не удержался — последовал примеру. Наши пехотинцы бросились вперёд, отгораживая стрелков от оставшегося врага. Столкнулись, полилась первая кровь…

Правда, спустя несколько минут дым рассеялся, а японцы поняли, что их теперь что-то маловато… И немалых размеров армия начала отступать.

А Кукушкин подозвал к себе девушку, которая командовала четырьмя сотнями женщин, помогавших с готовкой и мелкими бытовыми делами. И указал на трупы:

— Трупы раздеть. Оружие наших собрать отдельно. Оружие японцев — отдельно. Тела везите в Алтарное, на склад репликационного комплекса.

— Да, мэр! — кивнула та и побежала к своим подчинённым, оставшимся в тылу.

Тела, конечно, принято хоронить… Но у нас тут ситуация такая, что лучше их в дело пускать, чтобы новые тела делать. Были, правда, голоса особо мнительных людей, говоривших, что это каннибализм напоминает… Но даже отец Фёдор выступил и сказал, что дело благое, и вообще надо различать: Богу — Богово, кесарю — кесарево.

Так что мнительные больше не протестовали, а работники, занимавшиеся доставкой и загрузкой тел в репликационный комплекс, получили возможность подзаработать. Зимой, благодаря минусовой температуре, это можно было делать постепенно — чтобы не обвалить вознаграждение по контрактам.

И это решение было принято не только по поводу японцев — и даже до того, как пришлось идти воевать. В Алтарном хватало инцидентов со смертельным исходом. Люди уже и без того дотаскивали свои мёртвые тела до медицинских капсул. А теперь, если хозяин тела не предъявил на него права в течение двенадцати часов — оно уходило на общественные нужды.

В общем, все оказались при деле. Женщины Алтарного, прямо за спинами наступающей армии, раздевали трупы. Наша пехота добивала редкие очаги сопротивления на берегу. И даже японцы, успевшие добраться до места сражения, были заняты: спешно отступали к оставшимся силам.

У них там командир оказался посообразительнее. Верно оценил ситуацию, стянул все отряды в кулак — и начал отходить. Но кто бы им дал уйти? Если уж сами притопали, и нам пришлось поднять армию — то зачем их отпускать без напутственного леща? Естественно, мы рвались как можно больше ослабить врагов.

Короче, на берегу мы останавливаться не стали. Пошли дальше, а те, кто мог перезаряжаться и стрелять на ходу — продолжали стрелять. Расстояние было великовато, конечно… Но иногда пули находили свою цель в плотной вражьей массе.

Я понимал командира японцев. С одной стороны, ещё непонятно, догоним мы их или нет. А значит, надо быть готовым отразить атаку. А с другой стороны, рассредоточив силы, можно было избежать бо́льших жертв. Выбор-то непростой…

Но чем ближе были наши силы, тем меньше отваги оставалось у японских бойцов. И вскоре их строй начал сам по себе рассыпаться на группки, которые резво устремились на север. Какое-то время мы ещё преследовали отступающих, а потом Кукушкин приказал остановиться.

Мне и Вите он поручил выделить отряды разведчиков, чтобы шли по следам японцев, не показываясь на глаза, и искали их лагерь. А остальным приказал отходить в расположение и отдыхать.

Дневник Листова И. А.

Триста девяносто второй день. В ожидании весны.

Так закончилась битва с японцами. Битва совершенно глупая, никому ненужная, похожая на избиение — но всё же битва. Мы смогли обкатать свою армию в условиях снежной — очень снежной! — зимы. Тыловые службы прошли тренировку на практике, а город приобрёл ещё две тысячи человек.

Японцев-перебежчиков начали переправлять в Алтарное в тот же день. Все они сразу попали в категорию тех жителей, кто вложил меньше ста баллов в репликационный комплекс. Селить в Средний и Верхний город их не собирались, пока делом не докажут свою полезность и верность. Отправили на расчистку Нижнего города.

Армия возвращалась весь следующий день. Первые отряды выступили из своих лагерей затемно, а последние вошли в Алтарное уже ночью. К этому времени ещё несколько десятков японцев из тех, кто бежал на восток, вернулись назад. И тоже присоединились к Алтарному.

Стража у японских капсул, оставшихся на берегу, регулярно докладывала о новых возрождённых. Многие из бежавших не смогли пережить ночь без припасов и нужных вещей. А те, кто возродился, вынуждены были решать самый главный нынче вопрос: присоединиться или уйти прочь с наших земель.

А зима явно была уже на излёте. Всё чаще случалась солнечная погода, всё чаще дули южные и юго-западные ветра. И на трёх термометрах Алтарного сегодня впервые зафиксировали плюс. Снег ещё не начал таять, но все силы города были брошены на то, чтобы вывезти его с улиц. И как можно больше.

Не надо было быть гением, чтобы понять: когда снег начнёт таять, нас просто смоет в море!.. Потому что навалило его за эту зиму столько, сколько я не видел на Земле, наверно, за всю свою жизнь… Хотя Москву не назовёшь южным городом.

Это была суровая зима. Но и весна не обещала быть лёгкой. На этой планете сложно всё. И