Жить и сгореть в Калифорнии - Дон Уинслоу

— Значит, вы это не учли, так?

— Так.

— А если бы знали, то сочли относящимся к делу фактом?

— Да, я учел бы это.

Кейси вычеркивает 600 тысяч единовременного долга на схеме.

— Знали ли вы, что им погашена задолженность по кредитам?

— Нет.

Вычеркивается и это.

Радостный энтузиазм присяжных заметно сникает. Джек видит, как они голосуют «против».

В комнате наблюдения Райнхардт злобно косится на Мать-Твою Билли и спрашивает:

— Что же эти твои молодцы в отделе ушами хлопают, чем они там занимаются?

— А что на счетах у моего доверителя свыше миллиона долларов в ликвидных бумагах, вам было известно? — спрашивает Кейси.

Давай, думает Джек, добивай.

— Опять же, — говорит он, — это, как и все вышеназванное, мы узнали, лишь когда зашла речь о судебном иске.

— Это опять-таки означает «нет»?

— Все это…

— Да или нет?

— …мы узнали…

— Пожалуйста, мистер Смит, ответьте «да» или «нет», — говорит Мэллон.

— Нет.

Кейси вычеркивает и этот пункт.

— А как насчет налогов? — спрашивает он. — Было ли вам известно, что он их заплатил?

— Нет.

— Теперь развод, — говорит Кейси. — Которого еще нет. Учтена ли вами возможность примирения?

— Нет.

— Относилась бы к делу попытка примирения, если б она имела место? Если бы супруги Уайт действительно пытались помириться?

— Но они не пытались помириться.

— Я не об этом вас спрашиваю, мистер Смит, — резко бросает Кейси. Теперь он может позволить себе говорить с Джеком жестче, потому что видит, как меняется настроение присяжных. — Я спрашиваю, была бы подобная информация сочтена вами относящейся к делу или нет.

— Я учел бы ее.

— Но вы не поинтересовались этим, не так ли?

— У меня имелась информация, что они…

— Но вопроса вы не задали, верно?

— Ответьте прямо, мистер Смит, — говорит Мэллон.

— Нет. Я не спросил.

Все пункты, касающиеся развода и алиментов, Кейси вычеркивает.

Вычеркнутой оказывается вся колонка мотива.

— Переходим к возможности, — говорит Кейси. — Вы показываете, что, по вашему мнению, единственно мистер Уайт имел исключительную возможность поджечь этот дом. Предпринимали ли вы поиски еще кого-нибудь?

— Сведениями, что это мог сделать кто-то другой, я не располагаю.

— Стало быть, ответ отрицательный?

— Да, отрицательный.

— Был ли у миссис Уайт любовник?

— У меня нет оснований предполагать, что был.

— Таким образом, такую возможность вы не учитывали, правда?

— Не учитывал.

— Ну а было бы важно для вас, если б вы это знали? — спрашивает Кейси. — Относился бы к делу такой факт, как возможность пребывания в доме, в спальне миссис Уайт, в ту ночь, ночь ее смерти, кого-то другого?

— Поскольку мистер Уайт ни разу не упомянул ни о чем подобном, я считал…

Кейси вздыхает.

— И опять, мистер Смит, вы не отвечаете на мой вопрос. Я спросил вас, имел бы подобный факт отношение к делу, имело бы значение знание этого факта, помогло бы оно вам в вашем тщательном расследовании?

— Я спрашивал у сестры миссис Уайт, не могла ли покойная иметь с кем-либо внебрачных отношений.

— Спрашивали у сестры, — повторяет Кейси. — И что же она вам сказала?

— Что любовника у миссис Уайт не было.

— Сестра миссис Уайт… — задумчиво повторяет Кейси. — А не она ли является следующим получателем суммы по страхованию жизни?

— Она.

— Если мистера Уайта признают виновным в гибели жены, то сестра покойной получит двести пятьдесят тысяч долларов, не так ли?

— Совершенно верно.

— А не поинтересовались ли вы у нее, где она сама находилась в ночь пожара?

— Поинтересовался.

— И что же она вам ответила?

— Что была у себя дома, в сорока милях от места пожара.

— Называла ли она кого-нибудь, кто мог бы подтвердить ее алиби?

— Нет. Она была одна.

— Но ей вы поверили, не так ли?

— У меня не было причины не поверить ей, — говорит Джек.

— Конечно, — соглашается Кейси. — Между прочим, когда вы спрашивали ее об этом? Не в ту ли ночь, которую она провела в вашем кондоминиуме?

Слышно изумленное «ах» присяжных.

А из комнаты наблюдения доносится стон.

Присяжные один за другим голосуют «против». Куратор — шеф Отдела претензий — глядит на Мать-Твою Билли так, словно хочет испепелить его взглядом.

Питерс вскакивает с места:

— Возражаю! Не имеет отношения…

— Я отвожу вопрос, — говорит Кейси. И затем спрашивает: — Правда ли, что сестра покойной провела с вами ночь?

— Что она провела ее на моем диване — правда.

— На вашем диване, — повторяет Кейси. — А еще кого-нибудь из подруг, соседей спрашивали вы, не имела ли миссис Уайт любовника?

— Нет.

— И мистеру Уайту вы не задавали этот вопрос, и сам он, по собственной инициативе, ничего такого вам не говорил, да?

— Да.

— Значит, такой возможности вы не рассматривали, не так ли, мистер Смит?

— Нет, рассматривал. И счел ее весьма маловероятной.

— Конечно, — говорит Кейси. — Ведь у мистера Уайта был такой убедительный мотив. — И он продолжает: — Теперь вот что. Вы сказали, что охранник, дежуривший у въезда в комплекс, где проживает мистер Уайт, видел, как он возвратился домой без четверти пять утра, правильно?

— Да, это так.

— Так он сказал вам.

— Да.

— Но вы также видели данное этим охранником под присягой показание, что он не видел мистера Уайта в ту ночь ни в четыре сорок пять, ни в какое другое время. Ведь так?

Присяжные дружно берутся за свои джойстики, голосуя «против».

Джек говорит:

— Но мистер Уайт представил это заявление охранника уже после того, как мы отвергли претензию.

— Ах вот оно что… — говорит Кейси. — Значит, все, что мы имеем, — это только ваш рассказ о том, что видел охранник, так?

— Да.