Наследство из преисподней - Виталий Гладкий

– Антон, все, что ты сейчас говоришь, это мудовые рыдания. У нас просто нет иного выхода, как идти официальным путем. Шила в мешке не утаишь. Нужно выходить из тени. А там будет видно. Жмурик мой, а потому я все возьму на себя. Они пришли в твой дом, они напали на тебя, пытали – за что тебя судить? Так что можешь успокоиться, твои нутрии не пострадают.

– Тебе не стыдно?

Антон смотрел на меня с укоризной.

– Ни капельки. Только я не понял смысл твоего вопроса.

– Ты спас меня от пытки, может даже смерти, и теперь хочешь в СИЗО париться? Не выйдет! Ты правильно сказал – они пришли в мой дом и с оружием. Я имею полное право на защиту. Так что ответ перед судом мне держать, а твое дело – сторона. Жмурика я запишу на свой счет, уж извини. Не спорь со мной – я сказал! Поможешь мне с адвокатом; ты, я вижу, человек грамотный.

Я сокрушенно вздохнул и не стал спорить с Антоном. Мне уже довелось убедиться, что его не переупрямишь.

– Что ж, буду звонить в СБУ, – сказал я спустя какое-то время.

– Возьми телефонный справочник, – сумрачно сказал Антон. – Там есть номер дежурного.

Он дал мне свою мобилку, я позвонил, мне ответили.

– Мне нужен Шабля Александр Николаевич, – сказал я в трубку. – Это срочно.

У Антона от удивления округлились глаза.

Уходя от Галюни, я записал данные сотрудника службы безопасности, который хотел со мной побеседовать и номер его рабочего телефона. К сожалению, на дворе стояла ночь, и связаться с ним можно было только через дежурного по управлению.

– Нет, дело до утра не потерпит, – раздраженно ответил я дежурному, который напомнил мне о времени суток. – Александр Николаевич потом вам лично это подтвердит. Вопрос касается национальной безопасности, – добавил я для понта, чтобы у дежурного шарики в голове быстрее закрутились.

Подействовало. Попросив, чтобы я перезвонил через пять минут, дежурный дал "отбой". Я понял, что он хочет сначала сам переговорить с Шаблей. Все это время Антон не сводил с меня сильно посуровевших глаз.

Пришлось во избежание недоразумений объяснить ему, откуда мне известна фамилия сотрудника "конторы". Антон немного успокоился, но сомнения так и не покинули его душу.

Дежурный вышел на связь спустя семь минут. Он дал мне номер домашнего телефона Шабли и я сразу же позвонил.

– Здравствуйте, Александр Николаевич, это Войцеховский, – сказал я неожиданно охрипшим голосом.

– У вас проблемы?

– И очень большие…

Я вкратце объяснил ему, где нахожусь, и что произошло.

– Нам нужно подкрепление. Иначе моя встреча с вами может состояться только на том свете.

– Два часа продержитесь? Надеюсь, вы понимаете, что не все так просто…

– Понимаю. Если повезет, продержимся. Но только не сообщайте в милицию!

– Почему?

– На то есть причины. Потом объясню.

– Договорились. Ждите…

Я выключил мобилку и поднял глаза на Антона. Он ждал объяснений. Что ж, Антон имел право знать все.

Или почти все.

И я рассказал…

Они заявились в четвертом часу. Мы с Антоном, поработав в поте лица над укреплением нашей позиции, засели на втором этаже и дежурили, не выпуская из рук бинокль.

К сожалению, машинка была обычной, армейской, поэтому в темноте мы мало что могли различить.

Слабыми помощниками были и видеокамеры – по той же причине.

Будь нашим противником спецназ ГРУ, мы уже летали бы в эфире без крылышек. (Это в крайнем случае – если бы поступил такой приказ). Деревья, кустарники, многочисленные постройки были прекрасными укрытиями для того, чтобы незаметно проникнуть на подворье.

А дальше – дело техники. Несколько гранат с шумовым и слепящим глаза эффектом, вслед им слезоточивый газ, и рыдающие от полного бессилья "объекты", глухие и незрячие, выползают на свет ясный с поднятыми руками. Или их выводят.

Но бандиты особо не таились. Оставив машины – мы насчитали четыре штуки – там же, где и я оставил "ниву" Антона (очень удобное место), они двинулись к дому, стараясь охватить его со всех сторон.

– Человек двадцать, – сказал Антон. – И все со стволами.

– Боишься?

– Не так, чтобы очень… Дом жалко. Сожгут ведь, суки.

Последнюю фразу он сказал с сомнением. Наверное, Антон все еще не верил в возможный трагический исход нашего мероприятия.

– Будем тушить.

– Ага…

К осаде мы приготовились обстоятельно: натаскали в дом воды, чтобы потушить возможные возгорания, окна-бойницы на втором этаже закрыли мешками с комбикормом, окна первого этажа забили досками изнутри, а входные двери забаррикадировали.

Кроме того, все светильники и прожектора, освещающие подворье, Антон подключил на один пульт, который находился на втором этаже дома. В данный момент лампы не горели.

У нас была только одна беда – малый запас патронов. Поэтому мы договорились бить наших врагов только наверняка.

– Ничего, – успокаивал и меня, и себя Антон, – перейдем на подножный корм. Будем брать "орехи" у тех, кого положим.

Он не сомневался, что "жмуриков" будет много. Я не разделял его оптимизм, но помалкивал. Хорошо, если Джабраил прислал команду необстрелянных отморозков. А вдруг у него для таких дел есть профи? Тогда совсем худо.

По теням, которые мелькали там и сям, мы видели, что команда Джабраила заканчивает окружение и скоро пойдет на штурм. Надо отдать ему (или тому, кто командует этими бандитами) должное – он был очень осторожен. Другой на его месте бросился бы в атаку с места в карьер.

Интересно, что они думают о сложившейся ситуации? Загадка. Я бы и сам оказался в тупике. Дом не освещен, ворота заперты, машины и его людей нигде нет, только псы в вольере время от времени подают голос. Мрак и жуть.

На это мы с Антоном и надеялись. Если в душе бойца неуверенность, то она запросто может смениться страхом. А это уже мандраж во всей своей неприглядности, который заканчивается паникой и бегством.

– А что если это спецназ или ОМОН?

Антон высказал вслух дельную мысль, которая и меня начала мучить.

– Не думаю. Шабля обещал позвонить…

– И все равно перед тем, как начать пальбу, нужно хорошо присмотреться. На всякий случай.

– Нужно. А что это даст? Они могут быть в камуфляже. Теперь так одеваются все, кому не лень – от вневедомственной охраны до рыболовов и охотников. Братки тоже большие любители поносить армейскую форму.

– В общем, что будет, то и будет, – подытожил наш "диспут" Антон. – Посмотрим по ходу пьесы.