Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации - Иван Саблин

Временное Приамурское правительство не смогло объединить антибольшевистскую оппозицию. Еще до переворота Сергей Афанасьевич Таскин и другие сторонники Семёнова, сплотившиеся вокруг харбинского Русского национально-экономического объединения, попытались в противовес Съезду несоциалистических организаций сами сформировать новое правительство[687]. Вскоре после переворота Семёнов приплыл во Владивосток, но каппелевцы во главе с Вержбицким не позволили ему высадиться на берег, заявив, что скорее заключат мир с ДВР, чем с ним. Японское командование выступило в роли посредника в переговорах Семёнова и С. Д. Меркулова, в конечном счете встав на сторону последнего[688]. Второй съезд несоциалистических организаций Дальнего Востока, прошедший во Владивостоке в июне 1921 года, был призван разрешить конфликт и способствовать укреплению нового правительства. Действительно, некоторые правые группировки утверждали, что «только единение всех антисоциалистических сил может спасти Россию», но съезд вновь раскололся[689]. Иностранные консулы поддержали каппелевцев, и Семёнов не смог свергнуть правительство Меркулова[690]. Хотя на этот раз ему удалось высадиться на берег и добраться до Гродеково, где находилась база его сторонников, и он уже планировал организовать в середине июля 1921 года переброску семёновцев через Маньчжурию в Забайкалье, китайское правительство и Чжан Цзолинь запретили их транспортировку по КВЖД[691]. Проведя несколько недель в Гродеково, Семёнов навсегда покинул российский Дальний Восток[692].

Эсеры и меньшевики не поддержали владивостокский переворот. Не оказали ему поддержку ни профсоюзы, ни земства, ни кооперативы. Либеральная пресса отнеслась к новым властям неодобрительно. «Вечер» заявлял, что новое правительство полностью оторвалось от демократических кругов. Умеренно националистическая газета «Голос Родины» (согласно цитате в «Вечере») описывала новое правительство как группу ультраправых, неспособных объединить даже некоммунистическое население[693]. Обращаясь к леволиберальному дискурсу последних лет Российской империи, «Вечер» подчеркивал, что новому правительству, если оно хочет бороться с коммунистами, нужно преодолеть свою изоляцию от общественности. Но политика Владивостока не оставляла места широким коалициям. Правительство Меркулова распустило Приморское народное собрание, начало судебный процесс против членов бывшего Временного правительства Дальнего Востока по обвинению в получении денег от иностранцев и арестовало владивостокского городского голову эсера Бориса Александровича Косьминского. Эсер Медведев с японской помощью переправился в ДВР[694].

Умеренная эмигрантская пресса тоже критиковала Временное Приамурское правительство. Парижская газета «Последние новости», выходившая под редакцией кадета Павла Николаевича Милюкова, перепечатала критические отзывы «Голоса Родины» и «Вечера», а также материал из «Владиво-Ниппо» о немедленном роспуске Приморского народного собрания, наглядно показывающий сходство несоциалистов с большевиками, тоже использующими методы незаконной борьбы с народным представительством. «Последние новости» считали, что правительство Меркулова является демократическим только на словах. Более того, по мнению газеты, даже притворный демократизм объяснялся исключительно давлением Японии. Сам переворот представлялся чисто военным, а правительство – зависимым от каппелевцев. И все-таки «Последние новости» поддерживали Меркулова в его борьбе с Семёновым. С точки зрения газеты, оба принадлежали к крайне правым, но Семёнов с его дурной славой считался угрозой всему антибольшевистскому движению в Сибири. Более того, признавая, что формирование правительства Меркулова играет на руку японцам, желающим изолировать Приморскую область от остальной России, «Последние новости» вместе с тем выражали надежду, что подобная изоляция будет способствовать демократическим преобразованиям[695].

Необходимость добиться хоть какой-то народной поддержки заставила новое владивостокское правительство разработать модель, отличавшуюся от других консервативных белых правительств, существовавших на Дальнем Востоке. Решения Первого Несоциалистического съезда стали основой деятельности Временного Приамурского правительства и впоследствии обобщены в документе под названием «Государственное устройство на территории Временного Приамурского правительства». Приамурское государственное образование было удивительно похоже на ДВР. Как и в Чите, правительство обладало широкими полномочиями. Оно назначало кабинет под названием Совет управляющих ведомствами. Будучи зависимым от демократически настроенных каппелевцев, правительство обещало созвать Приамурское народное собрание «на основе самого широкого (всеобщего) и демократического избирательного закона». Оно не тронуло земства и органы городского самоуправления. В то же время юридически Конституция была контрреволюционной. Временное приамурское правительство применяло законы Российской империи и судебные положения времен Александра II[696].

Положение о Приамурском народном собрании не предусматривало четкого разделения властей. Парламент осуществлял законодательную власть совместно с правительством. Совет управляющих ведомствами был подотчетен как парламенту, так и правительству. Правительство могло отозвать депутатов из парламента, если против них будут выдвинуты обвинения в антигосударственных действиях. Как и в ДВР, правительство имело право издания временного законодательства между сессиями парламента. Хотя сессии Приамурского народного собрания не были ограничены по времени, оно, в отличие от Народного собрания ДВР, не могло никак изменить государственное устройство. Приамурский избирательный закон использовал «четыреххвостку», но исключал членов радикальных левых партий. В соответствии с резолюциями Первого съезда несоциалистических организаций голосовать можно было лишь с 21 года, а избираться – с 25 лет[697]. Таким образом, с формальной точки зрения приамурская государственная система была менее демократичной, чем система в ДВР.