Операция «Кристалл» - Фридрих Незнанский

– Малинов мертв, – сказал вдруг Сомов. Виктору показалось, что очень не вовремя.

Чабрец сжал губы. Побледнел даже.

– Как это случилось?

– Его убили, – сказал Солонин. – Кому-то теперь он сильно мешает. Не вам?

Казалось, Чабрец должен был бы обидеться. Вот так прямо обвинять в убийстве человека с правительственными телефонами…

– Нет, – просто ответил Петр Иванович, – я его не убивал. Более того, мне очень жаль, что Малинова нет. Хотя я отдаю себе отчет, что рано или поздно это должно было случиться.

– Почему?

– Потому что я всегда знал – Малинов играет на две или даже на три команды одновременно.

Солонину не сразу удалось переварить это откровение.

– Подождите, это значит…

– Это значит, что нами задумывалась весьма хитрая операция. Думаете, мы не знали, что «Голден АД» – изобретение контрразведки «Марс»? Знали. Думаете, им удалось действительно снять со счетов сто восемьдесят миллионов долларов? Ничего подобного. Это были пустые счета. Это была ловушка.

Солонин вернулся к столу и сел.

– Погодите, – замотал головой Сомов, – выходит…

– А как вы думали?! – горячо заговорил Чабрец. – Вы думали, это все игрушки? Они против нас целой трансконтинентальной корпорацией, самыми ведущими банками мира, они против нас даже президентами супердержав, а мы постоянно будем в убытке? Думаете, они честны с нами? Думаете, они хоть на секунду задумались о том, что просто обдирают Россию, как липку. Им, думаете, важна наша демократия, наши реформы? Да бросьте вы! – махнул рукой хозяин, словно кто-то с ним спорил. – Только деньги и выгода. Им до нас дела нет. Что у нас шахтеры бастуют, что учителям нечем платить… А! – снова махнул он рукой. – Они с нами воюют. А нам что, предлагаете, сидеть сложа руки. А ля гер, ком а ля гер! Мы должны были отвечать адекватно. За Малиновым следили день и ночь. Мы все знали и о его связи с Силлитоу. Нам эта связь и нужна была. Потому что мальчик Дима сам себя перехитрил. Он в конечном счете работал на нас. Даже если сейчас все кончилось, мы сможем говорить с Аффенгеймером совсем другим языком. Теперь мы сможем ставить условия. Россия будет гранить алмазы, я вас уверяю. Потому что мирового скандала «Марс» не захочет. Потому что они попали в ловушку, которую нам же и приготовили. Вот такой «Пентиум», уважаемые господа следователи. Так и передайте в своем «Пятом уровне».

Последняя фраза, разумеется, особенно ошарашила Солонина.

– Да бросьте вы! – уловил его растерянность Чабрец. – Я же сам принимал участие в разработке этой программы. Меркулов ее создавал по нашему поручению. Он и Турецкого посоветовал к вам направить. Настоящие, кстати говоря, мужики – и Константин и Александр. Как он там, Турецкий?

– А… э… Нормально.

– Привет ему передайте при случае.

– Передам. Только…

– Что? Документы все по этому делу засекречены, как вы понимаете, – предупредил вопрос Солонина Чабрец. – Но вам я их могу предоставить в полном объеме.

Он снова включил компьютер, нашел нужные файлы, и из принтера выползли странички с полной информацией.

– Только наш план назывался не «Кристалл», а «Полярная звезда».

Солонин уже пришел в себя. Он тронул рукой колено Сомова, который собирался попрощаться с хозяином.

– Петр Иванович, но вопрос-то остается открытым. Кулойское плато. Смерть Фридмана. Смерть Малинова. Взрыв в Тель-Авиве… Это что, тоже все в плане «Полярная звезда»?

Чабрец опустил голову.

– Нет, конечно, это не в плане. И это не случайность. Кто-то постоянно вел параллельную игру. Не Малинов, кто-то другой.

– Значит, план «Кристалл» все-таки работал…

– Выходит, так. А Малинова, я думаю, убрали англичане.

– Не сходится, – покачал головой Солонин. – Нет причин.

– Больше некому.

– Действительно.

Солонин взял пачку распечатки. Встал, чтобы попрощаться.

– У меня постоянное желание мыться, – вдруг сказал Чабрец. – У меня в каждом кабинете по ванной комнате. Политика – грязное дело.

– Слава Богу, что вы хотя бы это понимаете, – сказал Солонин. – Значит, как говорится, виден свет в конце туннеля…

– Что-то странное. – Турецкий оторвался от бинокля и передал его Реддвею. – Посмотри. Ничего не заметил?

Полковник долго смотрел на вышки, на проходную, на длинные казармы, но так ничего и не увидел.

– Да все вроде нормально. – Он отдал бинокль Турецкому и пожал плечами. – Если не считать этих дурацких бубнов.

– Не говорите так. – Капитан Мбуту благоговейно посмотрел на джунгли за оградой базы, из которых доносились равномерные гулкие удары вперемежку с какими-то странными завываниями. – Это не бубны. Это ритуальные тамтамы.

– Ну и что? – Реддвей пожал плечами.

– А то, что этот полигон построен на исконных землях местного племени нугарду. Раньше здесь была земля мертвых. Даже боги оплакивали этих мертвых, и тут везде их слезы.

– Алмазы, – пояснил Мамонтов.

– Ну хорошо, а зачем они стучат? – спросил у капитана Мбуту Турецкий.

– Убивают злых белых людей. – Негр смутился. – Сегодня сорок пять лет, как они пришли на эту землю. И местный шаман сказал, что если они не уйдут, то на сорок пятый год, в праздник поминовения усопших, все они отправятся в страну теней. Умрут, то есть. Сегодня день поминовения усопших.

– Так, может, мы подождем, пока они все не перемрут сами? – улыбнулся Реддвей.

– Не надо так шутить. – Мбуту укоризненно посмотрел на полковника. – Я сам нугарду и знаю, что предсказание может сбыться. Вот и господин заметил.

– Что заметил? – Реддвей удивленно посмотрел на Турецкого.

– Да так, ничего. – Турецкий спрятал бинокль в футляр. – Просто постовой на вышке не шевелится. Уже минут сорок в одной позе, будто застыл. Заснул, что ли. Хотя, в такой позе…

– Ладно, пора. – Реддвей, не обратив внимания на слова Турецкого, встал с травы и быстро зашагал к дороге, ведущей на базу, по которой медленно ехала огромная повозка с сеном.

Мбуту и Турецкий тоже вскочили на ноги, но побежали не к дороге, а к забору, прячась за кустарником и стволами деревьев.

У забора их встретил Мамонтов. Вид у него был явно озабоченный.

– Что случилось? – Турецкий огляделся. – Где Марио?

– Я здесь, – раздался голос Гарджулло откуда-то сверху. Турецкий задрал голову и увидел его на дереве.

– Так что случилось? – спросил Турецкий у Гоши.