Огни Аль-Тура. Желанная - Магда Макушева

«А это плохо» - вздохнула я и отстранилась. В душе была настоящая буря, потому что все смешалось. Реакции тела были неоднозначными, да и внутри себя я чувствовала такой коктейль из разных эмоций, что совершенно растерялась. Поэтому взгляд поднимать не хотелось.

Ролан осторожно поднял мой подбородок пальцами и посмотрел в глаза. Черной склеры видно не было, а огонь вырывался из его глаз так интенсивно, будто прорывался наружу, готовый сжигать все на своем пути. Мне казалось вот прямо сейчас мужчина готов сделать рывок и снести меня потоком своей силы.

- Спасибо – гулко сказал он – это поможет. Теперь завтракаем, я включил авто-режим на час.

Ролан был как-то дезориентирован, что ли. Он будто собирался с силами и чеканил каждое слово. Да я и сама не поняла, что это было.

- Ты сладко пахнешь, жена, медом и цветами – выдал он, наконец, будто задумавшись. Потом неожиданно провел рукой вдоль моей руки от плеча до кисти. Голая кожа отозвалась мурашками.

«Больше сама объятья предлагать не буду» - решила я для себя - «это чревато для нас обоих». Внутри опять назревало беспокойство. Кожу кололо, тело зудело.

«Разобраться бы в себе» - подумала я, пытаясь успокоиться. Получалось плохо. Первый раз я не знала, как вести себя с мужчиной, чья близость и пугает, и завораживает, и путает, и тревожит.

Да уж, вот и попала ты, Мила, в переплет. И как теперь из него выбраться?

Межпланетарный катер Советника Ролана Ир-Вона

Мила Громова

Робот-помощник вкатил в каюту завтрак и шустро сервировал его столике, который, как и две мягкие лавочки, выехал прямо из стены.

Я молча цедила кофе, кидая взгляды на аль-тура. Пытаясь привести внутренние противоречия в норму и немного успокоиться.

- Значит, это твой личный катер – начала я разговор.

- Да, мой личный. Я использую его, если нужно отлучиться с планеты без лишнего шума.

- А как ты объяснишь свое отсутствие на Аль-Туре?

- Придумал себе задание, но теперь, когда в системе отображен наш резонанс, а ты исчезнешь, думаю, несложно будет понять, почему я улетел?

- У тебя не будет из-за этого проблем? – с Роланом невозможно было разговаривать, потому что он постоянно «держал лицо», видимо профессиональная деформация, когда даже наедине со мной он не мог снять свою маску. Если она, конечно, у него имелась.

- Ты беспокоишься обо мне – сказал он неожиданно мягко – не стоит, птичка. Я взрослый мальчик и решу все проблемы без угрозы для своего положения. В конце концов, можем сообщить, что мы так потеряли голову после резонанса, что решили побыть вдвоем и покинуть планету – он ухмыльнулся.

Я покачала головой. Опять эта его бравада.

- Как раз об этом я и хотела поговорить. Я не понимаю, что мне делать со статьей. У меня были обязательства, может ли мое бегство как-то мне навредить?

- Ты читала контракт внимательно? – аль-тур вопросительно приподнял бровь – можешь не отвечать. Я читал твой контракт с Советом, точнее контракт «Межгалактических новостей» с Советом. И могу сказать, что там явно говорится, что ты можешь уехать раньше, если нужно, и не обязана писать статью сидя на Аль-Туре. У тебя ведь достаточно материала, чтобы соблюсти условия, которые поставил тебе Совет?

- Достаточно – согласилась я – я успела посетить все предложенные места.

- У тебя есть две недели, чтобы предоставить Аль-Туру свой материал. Не обязательно лично. Даже не обязательно тебе, это может сделать твой ресурс, как работодатель. Так что в этом плане ты защищена. Предъявить тебе в претензию неожиданный отъезд никто не сможет.

- Ваши власти не особо со мной церемонились до этого. И нарушили мое право на журналистскую неприкосновенность – я намекнула аль-туру на допрос.

Ролан полыхнул глазами и впился взглядом в мое лицо.

- Скажи, прямо, девочка, не нужно ходить вокруг да около. Ты не можешь простить мне допрос. И дело даже не в Совете, дело в том, что было между мной и тобой. Ведь так?

Я молчала и даже не моргала.

- Я виноват перед тобой – сказал Ролан – но в тех обстоятельствах это было наиболее быстрое решение проблемы того, что вас с Эйденом могли обвинить в государственной измене.

- Дело в твоем поведении, Ролан, и даже не в допросе – я задумалась, а потом выпалила на выдохе – ты меня оскорбил. Пусть выводя на эмоции, но ты сделал мне больно своими несправедливыми словами. Ты мог сказать, что я плохой журналист, мог сказать много всего обидного, но ты практически прямо сказал, что я блудливая женщина, которая кидается на первого встречного, даже не спросив его фамилию – я неожиданно для себя самой взвизгнула и сжала кулаки – да и вообще, вел себя как скотина, грубо, бесцеремонно и жестоко. Что я тебе сделала, Ролан? Чем я это заслужила? Тем, что ты на меня срезонировал? Так в чем тут моя вина, если это не от меня зависит. И не говори, что это просто работа, просто допрос. Это другое – тихо закончила я и сжалась, потому что жар от Ир-Вона снова начал нарастать.

Аль-тур неожиданно дернул меня за плечи и встряхнул.

- Послушай меня – пророкотал он – те слова были ошибкой. Я плохо себя контролировал. Все должно было быть не так. Мне жаль…понимаешь…жаль…

- Это не оправдание – голос звучал глухо. Накатил страх вперемешку с обидой и болью.

- Не оправдание – согласился он – я не считаю тебя блудливой, и не считал. Я сказал совсем не то, что хотел. Этот гребаный резонанс был так…не вовремя.

- И не говори – хмыкнула я грустно – гребаный резонанс, да, по-другому и не скажешь.

Мужчина сжал зубы и закрыл глаза, сжимая чашку в руке так, что она треснула и раскрошилась. На столик закапала оранжевая кровь. Она с шипением падала на пластик и, по-моему, прожила в нем дыры, словно кислота.

Ролан перевел взгляд с меня на свою руку и снова на меня. А потом молча вышел из каюты, оставив меня одну. Во мне кипела злость, обида, перемешанная с желанием бежать за ним, прижаться к его спине сказать, что я, наверное готова к тому, чтобы принять его извинения. Хотя, какого верданского ящера! Сбежал он...чертов аль-тур.

В след ему улетела моя чашка и разбилась о стену. Робот-уборщик выполз из ниши в стене каюты и стал собирать осколки.

Ну, вот и поговорили.

***

В тягостных раздумьях я закончила завтрак. После неприятной сцены кусок в горло не лез, но я понимала, что организму нужна энергия и через силу жевала еду, запивала кофе, который принес робот-помощник после того, как я уничтожила предыдущую чашку.

«Чертов Ролан, почему он вызывает у меня такую бурю эмоций. Я ведь хотела нормально поговорить, а в итоге сорвалась. Да и он хорош, если даже прощения попросить нормально не может» - думала я гневно, сидя на кровати с фурчиком на коленях. Зверь явно выравнивал мой эмоциональный фон, потому что тихо поуркивал, заставляя приглушить негативные эмоции.