Граальщики. Солнце взойдет - Том Холт
Шрифт:
Интервал:
— Ты молодец, что вспомнил про это место, Ноготь, — сказал он. Карлик отвел взгляд и пробормотал что-то насчет того, что в пещере неплохо бы прибраться.
— Вот и хорошо, — сказал Боамунд. — Ты тогда давай прибирайся, а я тем временем вырою яму.
Минут десять спустя Боамунд отложил лопату, вытер лоб и опустился на колени. Грааль очень хорошо уместился в месте своего последнего пристанища. Рыцарь с почтением кивнул ему, затем забросал его землей и примял руками.
— Черт возьми, — сказал Ноготь несколько сдавленным голосом. — Думаю, ты весь вспотел, пока копал.
— Да, пожалуй, — ответил Боамунд. — Я бы сейчас много дал за хороший стакан холодного молока.
Ноготь покраснел как маков цвет и начал рыться в своем рюкзаке.
— Я как раз вспомнил, что у меня с собой есть… — начал было он, но язык с трудом повиновался ему.
— Ноготь, ты просто чудо! Как это ты умудряешься обо всем подумать? — сказал Боамунд, сделав хороший глоток. — Не знаю, что бы я без тебя делал, право. Я знаю, что иногда забываю сказать спасибо, но… Эй-эй, никто не давал команды плакать, ты что?
— Сенная лихорадка, — сморкаясь, соврал карлик. — Не обращай внимания.
— Ну, прости, — ответил Боамунд и одним глотком допил остатки молока. — А знаешь что, — удивленно проговорил он, — мне почему-то ужасно захотелось… захотелось…
Он лег на спину, и через мгновение уже крепко спал. Ноготь взял из его рук молочную бутылку и поставил рядом; потом снял с плеча большую холщовую сумку, которую принес с собой. Она была размером с него самого и очень тяжелая.
— Это надо же, который раз попадается на это молоко, — проворчал карлик с нежностью. Он открыл сумку и осторожно достал из нее меч и золотую корону.
— Ну, пока, что ли, — произнес карлик. Он водрузил корону на голову спящего Боамунда, вложил ему в руки меч и на цыпочках тихонько вышел из пещеры. Тут он остановился, вытащил клочок бумаги, который дал ему мистер Магус, и громким голосом, запинаясь, прочел написанные там слова. Последовала ярчайшая вспышка голубого пламени, и пещера исчезла, словно ее никогда здесь не было.
Ноготь еще немного постоял, не думая ни о чем в особенности; потом он вспомнил, что остальные рыцари, скорее всего, захотят выпить чая на дорогу Им предстоял дальний путь — через широкое море, до самого острова Авалон, где нет ни осени, ни зимы, где люди не стареют, и где (согласно Симону Магу, по крайней мере), если ты хочешь пиццу, ты должен пойти и сделать ее себе сам. Туркин едва терпел.
— Без карлика им будет не обойтись, — сказал сам себе Ноготь. Он еще раз обернулся, чтобы взглянуть на склон горы, где прежде находилось устье пещеры, по привычке наклонился, чтобы подобрать пустой пакетик из-под чипсов, и быстро побежал вниз по склону.
Посвящается МОЕЙ МАТЕРИ, чьей неустанной поддержке и самоотверженной заботе о продвижении моей писательской карьеры (в ущерб собственному недюжинному таланту писателя детективного жанра) я обязан тем, что являюсь сейчас сыном и наследником автора бестселлеров, а не еще одним нищим автором.
Солнце взошло.
Оно было грязным. Оно опаздывало. Оно было в тридцати биллионах миль от того места, где должно было находиться в этот момент. Его поверхность была покрыта тонкой бензиновой пленкой — текли прокладки. Но оно было на небе и работало, что само по себе было в какой-то мере чудом, учитывая все обстоятельства.
— Давай, сынок, — сказал Старший Техник, вытирая лоб тыльной стороной ладони. — Только не урони его, слышишь?
Младший Техник обиженно нахмурился.
— Вы постоянно это говорите, — ответил он. — Разве я когда-нибудь…
— Ну, кто знает, кто знает.
Пожилой мастер взглянул вниз на огромный пылающий диск, и помимо воли на лице его появилась широкая улыбка.
Да, конечно, он не мог не слышать отчетливого скрежещущего звука и не чувствовать запаха горящей смазки, однако это все же было впечатляющее зрелище. В старые времена умели делать долговечные вещи. Правда, тогда и финансирование было не то, что нынче.
— Ну вот, — произнес молодой помощник. — Гироскоп опять барахлит.
— Гироскоп, — презрительно отвечал его собеседник. — Все эти современные финтифлюшки! Придется тебе вести его вручную, только и всего.
— О, только не это! — простонал Младший Техник. — Так не пойдет. Если я полечу на мануалке, я опять пропущу обед!
— Ну ты даешь, — Старший Техник перебрал в уме несколько наблюдений относительно младшего поколения, с особенным акцентом на тех его представителях, которые ходили с серьгами в ушах. — Когда мне было столько лет, сколько тебе…
— Хорошо, хорошо, вы уже говорили мне это.
— Я бы отдал все что угодно, ей-богу, лишь бы мне позволили вести его в одиночку. — Он помолчал, вспоминая. — Мы гордились своей работой в те дни, — добавил он.
— Ладно. Хорошо.
Младший Техник тоже был в чем-то прав. Сейчас многое изменилось, — не мог не признаться себе Старший Техник, укладывая свою сумку и надевая велосипедные очки. Начнем с того, что тогда повсюду не царил такой бардак. Большая Медведица в те времена не крепилась к небесной тверди на трехстах тысячах миль изоленты и гнутом гвозде.
— Ты должен еще считать себя счастливчиком, — сказал он без особой убежденности, — что у тебя вообще есть работа.
Его младший коллега даже не потрудился ответить; склонившись на рукоятку автоматического тормоза с наушниками плеера в ушах, он отсутствующим взором глядел куда-то в направлении Бетельгейзе. Что-то подсказывало Старшему Технику, что если человечество доживет до заката, отделавшись лишь несколькими часами необъяснимой темноты, можно будет считать, что ему повезло.
«С другой стороны, — говорил он себе, взбираясь на свой древний велосипед и начиная размеренно крутить педали вдоль по сверкающему звездному тракту, — если ты хочешь гордиться своей работой, твоя работа должна быть чем-то, чем можно гордиться. А если все дело, можно сказать, заброшено на произвол судьбы, чего еще можно ожидать? Неудивительно, что парень чувствует разочарование. Какой смысл заботиться о том, на что всем остальным наплевать?»
Дорога домой вела его мимо лунного ангара, и, следуя цепочке своих мыслей, он притормозил рядом, наклонился к рулю и заглянул внутрь через огромные ворота. Луну на день оттащили лебедками в сухой док. У него всегда перехватывало дыхание, когда он глядел на нее на расстоянии. Но вблизи зрелище было не из приятных.
— Ничего себе, — пробормотал старый мастер сквозь зубы.
Признаться, прошло уже некоторое время — может быть, несколько столетий — с тех пор, как он последний раз улучил минутку, чтобы остановиться и посмотреть на нее вблизи, но нельзя было отрицать тот факт, что старушка находится в довольно плачевном состоянии.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!