Спиридов был - Нептун - Иван Фирсов

— Слыхал, Григорий Андреевич, Тотлебен-то, сукин сын, изменником оказался, в прямых отношениях с Фридериком состоял.

Спиридов ошеломленно смотрел на него.

— Как так вдруг?

— Э нет, братец, он не вдруг. Не один год прислуживал королю прусскому, все планы ему выдавал... Контрибуцию уменьшил, наложенную на Берлин, крупные сделки с немцами проворачивал...

— Как же обнаружилось сие?

— Не так просто. — Сенявин понизил голос. — Долгое время окружал себя немчурой, да наши офицеры все ж выследили и поймали лазутчика, которого он отправил с письмом к Фридерику... Молодцы полковые командиры, не дожидаясь санкции Военного совета, тут же и арестовали изменника...

Спиридов возбужденно вышагивал из угла в угол.

— И у нас ведь на кораблях, Алексей Наумыч, иноземцев немало...

— И я о том же говорю... Однако многие доброхотно служат России, хотя и они перво-наперво денежный интерес имеют, а сие непрочно...

Спиридов велел принести чаю. Вскоре вошел вестовой, осторожно неся на подносе два стакана в серебряных подстаканниках.

— Днесь Полянский призывал, — Спиридов отхлебнул из стакана, — указал мне к десантированию сотни две матрозов готовить, штоб умеючи на приступ крепости шли.

— Значит, готовится, видимо, диверсия под Кольбергом. Мне то же самое указано, вдобавок пушки снаряжать для своза на берег...

В конце июня соединенный флот под командованием вице-адмирала Полянского в составе более 30 боевых вымпелов вышел из Финского залива и направился к Кольбергу. На Данцигском рейде, после штормового перехода, был поправлен рангоут и такелаж, принята на борт осадная артиллерия. Кроме того, на корабли был погружен сухопутный десант в составе 7 тысяч солдат и офицеров, с обозами. Тем временем к Кольбергу в разведку поочередно ходили фрегаты. Непогода несколько задерживала выход эскадры. Полянский созвал совет командиров на флагманском корабле «Андрей Первозванный».

Меряя широкими шагами от борта к борту салон, Полянский подошел к плану крепости Кольберг, приколотого к бимсу. Капитану фрегатов доносили худое. Пруссаки соорудили пять новых батарей, четыре на взморье, берегах Персантеречки... Неприятель не дурак, прошлого года промашки не простит. В этой диспозиции крепким орешком была Вуншева батарея, которая простреливала все подступы с моря.

Командиры кораблей, в основном иноземцы, после прошлогодней неудачи не особо рьяно ратовали за активные действия...

Командир флагманского корабля высказался поздним:

— Наипервое, убежден в том, что неприятель до последней крайности обороняться и крепость защищать будет, однако, — Спиридов сверкнул глазами на иностранных командиров, — россияне не пруссаки, о том забывать не следует.

Полянский, с любопытством слушая своего лучшего капитана, утвердился лишний раз, что не зря держал свой флаг на его корабле. Спиридов продолжал:

— Петр Великий принудил шведа капитулировать десантою на берега шведские; однако мнится, не токмо десантою солдатскою, но и матрозкою викторию добывать надобно. — Спиридов на мгновение передохнул в наступившей тишине. — Ежели с кажинного корабля понемногу верхней команды взять, отряд охотников добрый составить можно. Да и матрозики наши, чай, соскучились по лихим делам!

Спиридов коротко кивнул флагману и сел. Через минуту в салоне шел жаркий спор. Предложение Спиридова горячо поддерживали Сенявин, командиры «Варахаила», «Астрахани». Командующий остался доволен советом. Было решено: по приходе к Кольбергу снестись с Румянцевым и действовать решительно и напористо.

Флот в начале августа вышел в море. Корабли, к досаде, встретили сильный встречный ветер, штормовую погоду. По согласованию с Румянцевым, сухопутный десант с артиллерией высадили, не доходя Кольберга, и он двинулся к крепости по берегу. Эскадра с ходу направилась к Кольбергу, а прибыв туда, немедленно атаковала крепость корабельной артиллерией. Сотни трех-пяти пудовых бомб посыпались на нее. Но и неприятель огрызался яростно, не давая кораблям приблизиться для решительной атаки.

«Святой Павел» под командованием Сенявина вместе с кораблями «Варахаил» и «Астрахань» прошел под жесточайшим огнем противника вдоль крепостных укреплений, подавляя метким огнем своих пушек одну прусскую батарею за другой. На корабле взрывом неприятельской бомбы была перебита фок-мачта, начался пожар. Контуженный Сенявин не покинул мостик и до конца боя принудил к молчанию еще одну батарею неприятеля. Целую неделю с небольшими перерывами бомбил русский флот пруссаков, однако действия эти цели не достигали, враг не давал возможности вести прицельный огонь.

Через четыре дня после прибытия под Кольберг, вечером, Полянский вызвал Спиридова и приказал готовить десант, отобрать матросов побойчее.

Скрытно от неприятеля вице-адмирал побывал в лагере сухопутных войск и договорился обо всем с командиром корпуса Румянцевым. По возвращении командующего, ночью 21 августа, на борт флагмана прибыли командиры кораблей. Полянский объявил, что генерал Румянцев одобрил план моряков. Этой же ночью решено высадить десант, чтобы внезапно ошеломить неприятеля.

В заключение адмирал неожиданно высказал свое восхищение от встречи с генерал-поручиком Румянцевым:

— Весьма неординарный генерал, смею вам доложить. Успех его предрешают решительные атаки пруссаков там, где они их не ждут. Главное же, войска свои располагает не как прежде, а собирает их в крепкие батальоны и бригады и громит неприятеля крепким боем по частям. Прежде такого я у армейцев не примечал...

Без ущерба для кораблей можно было отрядить в десант 2000 человек, 51 мортирку, 19 пушек. Командующий флотом зачитал приказ:

«Командующим кораблей и фрегатов, когда будет поведено чинить десант... сажать служителей на палубные бота... патронов чтоб на каждого матроса было отпущено по 50... провианту каждому командующему на свою команду отпустить на две недели. Над оным же морским войском главная команда поручается господину флота капитану Григорию Спиридову, который при оных будет состоять за полковника...»

Под утро десант в 2012 человек, 51 мортирку, 19 пушек со всеми припасами скрытно от неприятеля был полностью высажен и приступил к подготовке штурма Вуншевой батареи — ключа от внешней обороны крепости. Здесь-то и пригодился Спиридову опыт абордажных боев в Азовскую кампанию. Две недели готовил Спиридов отряд к штурму — рыли траншеи, расставляли пушки и мортиры, а затем начали обстрел укреплений неприятеля. По ночам матросы обучались сноровисто взбираться по лестницам и доскам на валы, прыгали в глубокие ямы и тут же выбирались из них по согнутым спинам и плечам товарищей.

Вечером, накануне штурма, Спиридов построил отряд:

— Братцы, ведомо вам, прошлым годом не одолели мы Кольберг, а без него ходу нам далее нет... Нынче впервой отряд матрозкий с солдатами на штурм идет, не посрамим флага нашего морского... Пруссаки хороши за пушками да крепкими стенами, потому, — Спиридов повысил голос, — атаку надобно проделать лихо, по-матрозки; ошеломить пруссака, оседлать его и бросить наземь...