Древняя Америка: полет во времени и пространстве. Мезоамерика - Галина Ершова

Илл. 98. Так выглядел «столб» из Куикуилко на протяжении тысячелетий.

А таким он оказался после проведенных в последние годы раскопок

Во-вторых, столб из Куикуилко покрыт такими же знаками, как и те, что передают структуру племени на мозаичном изображении ягуара, которое, в свою очередь, расположено на дороге смерти между тайником и погребальным сооружением.

Если рассматривать символы на стеле из Куикуилко сверху вниз, то сначала следуют расположенные вертикально друг под другом четыре ромба, под ними – два вертикальных ряда из восьми кружочков каждый. Таким образом, и в Ла-Венте, и в далеком от нее Куикуилко мы видим единую древнюю схему племени, состоящего из четырех фратрий, объединяющих 16 родов. Причем для передачи схемы были использованы одни и те же символы. Удастся ли когда-нибудь археологам узнать подробности тех далеких исторических событий?

Самое обидное для нас – это то, что древние люди создавали тайники отнюдь не для того, чтобы сделать информацию недоступной и закодированной. Они стремились сохранить ее в самых «верных» местах и в наиболее доступной для понимания своих современников форме, поскольку информация должна была обеспечить права племени на территорию и тем самым исключить притязания возможных конкурентов. Теперь же оказывается, что нам, во-первых, нужно добраться до этих тайников, во-вторых, расшифровать предложенную систему знаков и, в-третьих, правильно ее интерпретировать!

Все в том же штате Табаско, в районе Манати, отмечены случаи захоронения скульптурных человеческих изображений. При этом соблюдался весь обрядовый комплекс человеческих погребений, который реконструируется по косвенным деталям. Вместе с тем, было бы неверно утверждать, что речь идет лишь о погребенных скульптурах, – здесь присутствуют также захоронения людей и животных. Однако основное значение, судя по всему, придается именно имитации погребального обряда. Археологи рассматривают этот центр как место ритуальных подношений.

События происходили в далекие ольмекские времена. Радиоуглеродный анализ, полученный из дерева скульптуры № 2, дает возраст примерно 3300 лет, что приблизительно соответствует 1300 году до н. э.

Район Манати (Табаско) расположен на противоположном от городища Сан-Лоренсо берегу реки Чикито. Археологический комплекс примыкает к подножью холмов, возвышающихся посреди болот и находящихся в непосредственной близости от бьющих из-под земли источников. Памятник уникален еще и тем, что совершенно неожиданно для местных климатических условий, во влажной тропической жаре, сохранились такие материалы, как дерево, веревки и органика. Сначала было найдено три фигуры, затем еще шесть целых скульптур и голова от седьмой.

Две фигуры были захоронены по отдельности. Причем одна из них оказалась зарытой вниз головой прямо у подножия холма.

Погребальный комплекс, обнаруженный к северу от холма, оказался гораздо более интересным по своему содержанию. Он состоял из двух ансамблей, расположенных по оси запад-восток. В одном ансамбле находились три, а в другом две погребенные скульптуры. Причем эти ансамбли были разделены между собой жезлом, уложенным с практически точной ориентацией по магнитному полюсу – отмечено лишь небольшое отклонение в 5°.

Что представлял собой ольмекский жезл как инсигния власти? Это был деревянный цилиндровидный в разрезе шест толщиной от 2,5 до 3,5 см и длиной 110 см. Его увенчивал наконечник в виде головы птицы с вставным клювом из зуба акулы. Некогда шест покрывала красно-оранжевая краска, которая в момент обнаружения еще продолжала сохранять как бы эмалевый блеск. Однако при счистке почвы краска начала отслаиваться, и потому работы были приостановлены до специальной обработки.

Еще один жезл лежал по оси запад-восток и был связан с другими группами фигур. Он также был сделан из дерева, но в разрезе имел вид полуцилиндра. При этом венчал его довольно простой копьевидный наконечник.

Это еще одно древнее послание, интерпретировать которое можно лишь с помощью имеющихся дополнительных сведений. Жрецы Манати рассказали нам, что жезл играл важную роль в распределении фратриальной власти, а племенное деление было определенным образом связано со странами света – приблизительно так, как об этом записано в текстах майя или изображено в пиктографичеких кодексах науа. Каждой из четырех фратрий соответствовало в географическом пространстве свое направление: юг, север, запад или восток. А каждое из направлений символизировал определенный цвет. Причем у майя, астеков и сапотеков, формально сохранявших четырехчленную племенную структуру, эти цвета распределялись между странами света по-разному, и потому предлагать без дополнительных доказательств какую-либо цветовую версию для ольмеков было бы преждевременно.

В завершение разговора о древних тайниках хотелось бы заметить, что по мере развития цивилизации и появления все более совершенных способов передачи информации этот тип «сохранения секретов» приобрел иную, более обрядовую, форму. Так, например, анализируя ритуальные тайники в Тикале, В.И. Гуляев определил их основные характеристики. Обычно ритуальные тайники с весьма специфическим набором предметов во многих случаях встречаются под основаниями стел или вблизи них. В Тикале их можно встретить лишь в трех случаях: под стелами, в храмах, во дворцах (под лестницами и полами). В других же типах построек данная черта обрядности до сих пор не отмечена.

Итак, в этой главе были представлены немного странные сюжеты, которые как бы возвращают нас к истокам великой мезоамериканской цивилизации, построившей свою модель мира на концепции пещеры как места единения с Космосом и прохождения в этом пространстве бесконечной череды реинкарнационных циклов. Примерно в таком виде это учение, по всей видимости, как-то проникло в Южную Америку, где столкнулось с несколько иной местной традицией реинкарнационных представлений и иной картиной мира.

Ученый, где бы он ни был, в Старом Свете, в Новом или где-то посредине, всегда остается ученым. Если есть задача, он изо всех сил старается ее разрешить. Достижения древних американских ученых ничем не отличаются от европейских, а в некоторых случаях даже превосходят…

Я смотрю на экран и вижу шефа, который произносит эти слова с характерной для него полуулыбкой. Неправдоподобно бирюзовый цвет Карибского моря. Тропическая зелень причудливых растений. Кусочек ярко-синего неба. Косые лучи золотого солнца пятнами пляшут по крытой пальмовыми листьями террасе. Это Мексика, знаменитый парк Шкарет, что неподалеку от одного из самых модных курортов – Канкуна. Так называемая Ривьера майя. Именно здесь пятьсот лет назад высадился на полуостров первый отряд конкистадоров. Съемки проводились в конце марта 1997 года, а ровно через два года, когда фильм был готов, шефа не стало. Теперь обозначилась новая точка во времени и пространстве – но где? Нет сомнений, что искать ее стоит где-то посреди Млечного Пути. Только туда, по узкой дорожке среди молчаливого сияния звезд мог отправиться шеф и пройти через абсолютный бесстрастный покой Вселенной, устремляясь от созвездия Змееносца к Ориону. Можно представить себе это переполняющее чувство высшего счастья, когда Вселенная приобщает к своему информационному пространству и дает возможность в один миг постичь всю гармонию мироздания. Шеф заслужил этот подарок.