Фурии Кальдерона - Джим Батчер

Арик снова сглотнул. Он кое-как, кучкой, вывалил ведро в огонь и пошел за новой порцией.

— Вода по крайней мере чистая. На этот раз.

Долгое мгновение Исана смотрела на него, потом взяла одну из чашек. Она поднесла ее ко рту и осторожно, кончиком языка, попробовала. Ей потребовался едва ли не весь остаток сил, чтобы не опорожнить ее одним глотком. Вода была чистая, холодная. Она заставила себя сделать глубокий вдох, держа чашку обеими дрожащими руками. Потом принялась пить — медленно, давая каждому глотку усвоиться до последней капли.

Она позволила себе выпить не больше половины чашки. Остальное она отдала Одиане, приподняв ее и заставив пить медленно и аккуратно, что та и сделала с бездумной покорностью. Она подняла глаза и увидела, что Арик, побледнев, смотрит на нее. Исана опустила женщину на пол и смахнула прядь волос с ее горла, с ошейника.

— Что случилось, Арик?

— Они придут нынче вечером, — сказал он. — Отец. Они собираются покончить с… с Одианой, а потом наденут ошейник на тебя.

Исана ахнула и не смогла отделаться от холодка, пробежавшего по спине.

— После ужина, — сказал Арик, высыпая в огонь еще угля. — Он вроде как праздник устроил. Всех вином поит.

— Арик, — окликнула его Исана. — Еще не поздно сделать что-нибудь.

Арик крепко сжал губы.

— Поздно, — буркнул он. — Одно только осталось. — Он замолчал и, не глядя, высыпал в огонь остаток угля.

Появлению Корда предшествовала дрожь земляного пола коптильни. Стедгольдер распахнул дверь ударом кулака и шагнул внутрь. Не говоря ни слова, он с размаху отвесил Арику оплеуху, отшвырнувшую юношу к стене.

— Ну и где смола, парень?

Арик низко опустил голову, съежившись, словно в ожидании нового удара.

— Не сделал еще, па.

Корд оскалился на него, уперев руки в бока. Исана заметила, что его покачивает — стедгольдер был пьян.

— Раз так, можешь заняться этим, пока мы будем есть. И если свалишься с этой воронами проклятой крыши в темноте, это твое дело. Не хнычь потом, что ногу сломал.

— Хорошо, па.

Корд буркнул еще что-то себе в бороду и повернулся к Исане.

— Ты бы выпила вторую чашку, пока моя новая шлюха не заметила ее.

Одиана негромко вздохнула и свернулась калачиком. Корд смотрел на нее с ухмылкой. Исана заметила в его глазах нехороший блеск и заговорила с ним прежде, чем он успел продолжить:

— Корд, она ведь и так уже почти мертва. Оставь ее в покое.

Корд прищурился, оскалив зубы, и шагнул к ней.

— Все еще командуешь, — буркнул он. — Ладно, посмотрим. Нынче же вечером, когда я покончу с этой, поглядим, как оно тебе покажется. Увидим, кто командует, а кто слушает.

Исана встретила его взгляд твердо, хотя слова его отозвались в ее сердце тупой, усталой болью.

— Ты дурак, Корд, — только и сказала она.

— А тебе-то что, а? Ты же никто. Ничто. Что ты теперь поделаешь?

— Ничего, — сказала Исана. — Мне и не надо. Ты и так уже уничтожил себя. Теперь это только вопрос времени.

Корд вспыхнул и шагнул к ней, сжав кулаки.

— Па, — вмешался Арик. — Па, она же так, языком трепет. Пытается вывести тебя из себя. Это ж ничего не значит.

Корд резко повернулся и с размаху ударил сына кулаком. Арик не пытался увернуться; удар пришелся ему в плечо, и он упал на пол.

— Ты, — проревел Корд. — Еще ты мне будешь говорить, что делать. Ты вообще молчи. Если у тебя что и есть, — так только потому, что я тебе дал. Лучше не дерзи мне, парень.

— Не буду, сэр, — тихо отозвался Арик.

Корд совладал с собой и бросил на Исану еще один злобный взгляд.

— Нынче же вечером, — буркнул он. — Вот и посмотрим.

Земля дрогнула, когда он повернулся и вышел.

Несколько минут в коптильне стояла тишина, только шипели и потрескивали горящие угли. Потом Исана повернулась к Арику.

— Спасибо.

Арик вздрогнул от этого слова — сильнее, чем от отцовских ударов.

— Не благодари меня, — выдохнул он. — Не говори со мной. Пожалуйста. — Он поднялся и подобрал ведро. — Мне еще крышу смолить. Лед пока не пристал к крыше, но мне нужно просмолить ее нынче же, а то он меня воронам скормит.

— Арик… — начала было Исана.

— Помолчи, — прошипел Арик, косясь на дверь. — Снег снова пошел, — произнес он медленно, внятно, глядя на нее в упор.

И вышел, заперев за собой дверь.

Исана нахмурилась, пытаясь понять смысл его слов. Потом взяла вторую чашку. На этот раз она выпила чуть больше половины, отдав остаток находившейся в полубессознательном состоянии Одиане.

Ветер на улице крепчал. Она слышала, как по стедгольду ходят люди. Один из них подошел к коптильне, постучал по стене и выкрикнул какую-то грубость. Одиана дернулась и всхлипнула. Где-то совсем близко послышались возбужденные голоса и грубый смех — наверное, из большого зала Кордгольда. Началось что-то похожее на драку, завершившееся хохотом и подначками. Темнело, и скоро единственным источником света в коптильне остались багрово мерцающие угли.

Что-то стукнуло в стену — деревом по дереву. Шаги. Скрипнули ступени. Кто-то поставил на крышу что-то тяжелое, потом залез туда сам.

— Арик? — негромко окликнула Исана.

— Ш-ш-ш, — отозвался тот. — А теперь то, о чем я говорил.

Исана нахмурилась, глядя вверх. Она слышала его шаги по пологой крыше — он шел от ее обреза к коньку. Как раз к кругу углей. Внезапно сквозь обрешетку кровли просунулось лезвие ножа, крутнулось вправо-влево, расширяя отверстие, и убралось обратно. В образовавшуюся дыру упало несколько заляпанных смолой щепок и капель воды.

Арик медленно перемещался по крыше, и Исана слышала, как он размазывает по крыше смолу из ведерка, которое он, должно быть, затащил на крышу. Но раз в минуту или около того нож снова протыкал кровлю, проделывая в ней небольшое отверстие. Он проделал это несколько раз, а потом, так и не говоря ни слова, спустился с крыши. Шаги его прохрустели по снегу и стихли в ночи.

Потребовалось несколько минут, чтобы до Исаны дошло наконец, что сделал Арик.

В коптильне стояла удушающая жара — тепло поднималось от углей к самой крыше, нагревая ее. Вчера ночью лед на крыше не намерз, говорил Арик, но стоило бы воде просочиться сквозь нее хоть немного, и доски неминуемо повело бы от жара и влаги. Чтобы избежать этого, их приходилось постоянно смолить — особенно с учетом небрежности постройки. Кровля чуть не каждый день требовала свежей порции смолы, чтобы противостоять стихии.

Противостоять воде.

Из отверстий, которые проделал Арик своим ножом, закапало. Сначала капли падали редко, потом сделались все чаще и сменились тоненькими струйками.