Влюбиться на максимум - Вийя Шефф

сейчас я начинаю приходить в себя и понимать, что он не прикалывается.

Срываюсь с места и пулей лечу по коридору в сторону нужного кабинета. Поскальзываюсь на мокром полу, скольжу несколько метров на пузе, поднимаюсь и снова бегом.

Врываюсь в комнату.

— Молодой человек, сюда нельзя! — возмущается какая-то женщина.

— Это жених, — дергает её за рукав вторая.

— Женихам можно, — посмеивается мужчина, сидящий за компьютером. — Не каждый раз такое увидишь. Я тридцать лет врачом работаю и в моей практике это впервые. Кстати, жених, — разворачивается ко мне. — С головой всё в порядке, удивительно, но ничего не пострадало. А остальное лечить надо.

Я смотрю на экран компьютера, который транслирует с камеры внутри аппарата всё происходящее.

Макс… Моя любимая Макс хлопает вяло глазками.

— Ну, теперь-то точно вылечим, — задыхаюсь от распирающего чувства счастья.

Это трудно объяснить, нет таких слов, чтобы описать моё состояние.

Спасибо, Господи, за чудо!

Эпилог

Саундтрек: Герои — Пока мы молоды

В гримёрке я один, все уже ушли. Просматриваю последние новости и заглядываю в статистику. Я должен знать ситуацию.

— Гордей, через десять минут реклама и после неё ты должен быть в студии, — заглядывает редактор.

— Да, хорошо…

Выхожу, надеваю очки для солидности и иду по длинным и бесконечным коридорам телестудии. Уже год пару-тройку раз в неделю мельтешу на всех федеральных каналах как социально-политический аналитик, после победы в кастинге. Всё же будущая профессия моей жены наложила и на меня свой отпечаток. Мы оба настолько погрязли в этом, что я ломанулся в преподавание истории и политологии в ВУЗе, а она, как и прежде, моя ученица. Если признаться честно, то у неё лучше получается, большую часть материала помогает подбирать именно Макс.

В кармане вибрирует телефон, забыл на беззвучный поставить.

Воспитатель Евы.

Что ещё? — слегка потряхивает.

Меня начинает колотить, когда я вижу этот номер. Деточка, мягко говоря, у нас не подарок.

— Да!

— Гордей Петрович, вы должны срочно приехать в садик.

— Я сейчас не могу, у меня съемки. Часа через два.

— Вашей жене мы тоже не можем дозвониться, — раздраженно.

— И не дозвонитесь. У неё экзамен сейчас. Что случилось? — стараюсь говорить ровно, но хорошо понимаю, что наша бандитка опять что-то отмочила.

— Ева избила мальчика. Ударила кулаком в живот.

Блядь… Опять! У дочки повышенное чувство справедливости, просто так она никого не тронет. Вся в мать!

— Наверняка он сам задирался, — выдаю вслух.

— Вы поощряете рукоприкладство!

Не всегда… Но есть такие дети, которым хочется отвесить леща.

— Поговорим, когда я приеду, — дохожу до студии.

На экране отсчёт до конца рекламы. Десять секунд.

— Мы будем вынуждены…

Я отключаюсь, не дослушав. Ничего нового они не скажут. Серьёзные разговоры, психолог… Всё это мы уже проходили. Надо всё же отдать её в какую-то школу боевых искусств, чтобы дисциплине научили.

Проблема ещё в том, что Макс закрывает на все проделки дочери глаза, дерётся ребёнок — ну и правильно. С мальчиками же и за дело.

Но иногда мне смешно наблюдать, как стоит и истошно орёт мать сына, который в два раза больше нашей Евы, что её дитятку побили. Дочка у нас мелкая, раннее рождение сказалось. Врачи говорят, что в подростковом возрасте подтянется, но порой я сомневаюсь.

Спустя час ухожу из студии, добираюсь до детского сада.

Ева сидит на стульчике у окна и смотрит на улицу. Губки обиженно поджаты, а в карих глазах грусть-печаль, накручивает на пальчик косичку.

— Она ударила мальчика в живот, — снова начинает воспитатель.

— Вы говорили…

— Если вы не поговорите серьёзно с Евой, то мы вынуждены будем принять меры, — задирает нос.

— Какие? — лениво.

— Обратимся в полицию и органы опеки.

— А я натравлю на вас кучу адвокатов, которые докажут, что вы профнепригодны, так как не смогли разрулить конфликт детей, которых вам доверили родители. У вас же, кажется, образование не только педагогическое, но и детский психолог? — только на последних словах перевожу на неё взгляд с любимой дочери.

Гордо приподнимает подбородок, не подобрав слов для ответа.

— Не волнуйтесь, я поговорю. Но результат не гарантирую. И к психологу свожу обязательно. Только в прошлый раз он сказал, что у девочки всё нормально, просто ей энергию направить некуда. И защищает она слабых, потому что вы не видите, что даже в таком малолетнем коллективе процветает буллинг, — указываю ей головой на то, что один из мальчишек тягает за хвостики девочку. — Я сам педагог, я всё это видел и знаю. Наверное, мы подумаем, водить ли нашу дочь в ваш детский сад или нет. Ева! — зову её.

Ребёнок, спотыкаясь через игрушки, летит ко мне прямо в руки. Подхватываю.

— Забирай все свои вещи, и поехали домой.

Выгребаем всё из шкафчика и уходим.

— И зачем ты мальчика снова избила? — уже на улице, пока идём к машине.

— Он Дашу обижает, бьёт её постоянно, игрушки забирает.

Значит наша дерётся, а другие дети нет. Мда…

— Так почему Даша не отвечает тогда?

— Ей мама не разрешает драться.

— Ну да! Наша-то разрешает.

— Мама сказала, что если человек не понимает через голову — нужно постучать в печень, — приподнимает указательный пальчик.

Вот чему ты учишь ребёнка, Макс?!

— Теперь понятно, почему ты утром спрашивала — где находится печень.

— Ага! — перепрыгивает через лужу.

Пристёгиваю Еву к детскому креслу в машине. В кармане звонит телефон.

— А вот и наша мама, — достаю. — Слушаю, любимая. Тебя можно поздравить?

— Меня нужно поздравить! — весело. — Я сдала.

— Я рад! Мы рады, — поправляюсь.

Ева показывает ручками "класс".

— Поцелуй за меня нашего ангелочка.

— А стоит ли? Она опять избила мальчика в группе.

— Мальчики пошли, хуже девочек, только жаловаться мастаки.

— Тут выяснилось, что это ты виновата, — добавляю жести в голос.

— Я? Каким местом? — удивлённо.

— Кто ей про постучать в печень сказал?

— А ты про это… Ммм… Я же не думала, что она на практике начнёт применять.

— Мы с тобой вечером обязательно поговорим насчёт этого. А ещё на практике отработаем порку по мягкому месту.

— Оу! Милый, вы меня заставляете погружаться в неприличные фантазии, — сексуально тянет слова. — Только вечером мы с девчонками договорились забуриться в какой-нибудь бар, отметить их дипломы и мои экзамены.

Девчонки — это Лиза и Лина.

Через два года нам рассекретили имя донора, это оказалась Селезнева. Кто бы мог подумать, что они настолько совпадут биохимически. К тому времени мы перебрались в Москву, Еве нужно было проходить курсы реабилитации, а здесь специалисты лучше. Макс отыскала Лизу и после долгого и откровенного разговора они помирились, стали