Констанца - Соколина Наталья

расхохотался и шепнул в заалевшее ушко: — леди Констанца, моя жена выносила троих ребятишек, поэтому женщину в интересном положении я вижу сразу! — Она хотела то ли обидеться, то ли рассердиться на такое откровение, но не выдержала и сама засмеялась, а он подмигнул ей и сказал: — ну так как? Приглашаете на имянаречение? — Она кивнула и, помедлив, обняла его на прощанье.

Потом она вдосталь наговорилась с отцом и данной Эдитой. Они, действительно, были поражены и напуганы, когда рано утром в Вишняки ворвались всадники, за которыми ехала карета. Лорд Шамил вежливо, но непреклонно приказал им немедленно собираться. Он получил распоряжение в кратчайшие сроки доставить их в столицу. На вопрос, от кого исходит такой приказ, он сообщил, что получил письмо от самого Главы Тайного Совета. Данна Эдита добавила: — тогда мы с твоим папой немного успокоились, ведь мы знали, что ты служишь у Его милости. — Покачав головой, кузнец добавил:

— но, Констанца, всё же было как-то боязно: неужели ты что-то натворила? Но все стражники с нами хорошо обращались, мы ночевали на постоялых дворах, в хороших комнатах. Только очень спешили, выезжали всегда рано утром. А потом, в Холмске, к нам в карету сел лорд Шамил и сказал, что только что ему стало известно: данна Констанца выходит замуж, поэтому ему приказано привезти нас на свадьбу. Знаешь, дочка, мы опять расстроились: неужели ты за Главу Тайного Совета выходишь? Тут, конечно, ничего не поделаешь, может, он принудил тебя, да нам-то с данной Эдитой тебя жалко было. Ты ведь писала, что он старый, а ты молоденькая, красивая. И мужа бы тебе надо молодого, да чтоб любил тебя и ты его тоже. — Такая длинная речь была необычна для кузнеца, и Констанца поняла, как же сильно он был взволнован. Они одни сидели в гостиной, поэтому она вскочила с кресла и пересела к отцу на диван. Крепко обняв, она прижалась к его груди головой: — я так соскучилась, папа! Теперь-то ты успокоился? Ален меня любит, и я его тоже. Он тебе понравился? — Она повернулась к своей наставнице: — а вам, данна Эдита, мой муж нравится?

Та поджала бледные губы, задумчиво кивнула: — да, кажется, лорд Ален — неплохой человек, по крайней мере, лучше многих из тех, кого я знала. Но, Констанца, он ведь, кажется, Главный королевский дознаватель? Не слишком ли высоко ты взлетела, моя милая? Я опасаюсь за твоё будущее…

— А-а… как — королевский дознаватель!?? — Даниил вскинул голову, переводя тревожный взгляд с женщины на Констанцу. Дочь взяла его за руку:

— папа, всё хорошо, Ален ушёл со службы, потому что король не разрешал ему жениться на мне.

Данна Эдита со стоном закатила глаза под лоб: — ах ты, глупышка! Да и муж твой не умнее! Как вы посмели пойти против короля! — Кузнец растерянно моргал глазами, а женщина продолжала: — известно ли тебе, Констанца, что стало с теми лордами, которые пошли против короля? Даже наш лорд Нежин побывал в подвалах Ведомства Дознания и вышел оттуда наполовину седым. Его счастье, что он не участвовал в заговоре, но виноват в том, что не донёс о заговорщиках, хотя и знал. Король пощадил его, но отобрал большую часть земель, в том числе и нашу деревню. Теперь он почти нищий, а мы принадлежим короне.

Констанца не знала, нужно ли рассказывать им о своём участии в освобождении лорда Нежина и о том, что именно расследование Алена привело на плаху заговорщиков. Она замялась, но в это время распахнулась дверь, и весёлый голос Алена спросил: — а о каком нищем идёт разговор? И нельзя ли мне присоединиться к вашей дружной компании?

Констанца радостно бросилась ему навстречу и увидела, как счастьем и лаской вспыхнули чёрные глаза. Она на секунду прильнула к нему и облегчённо вздохнула: Ален обязательно найдёт нужные слова, всё объяснит и успокоит дорогих ей людей. Так оно и вышло.

* * *

Спустя две недели они уехали. Все эти дни лорд Касилис жил в поместье, и Констанца с Аленом удивлялись, что общего у него с неграмотным кузнецом. Кажется, обоими ими двигало любопытство. А Констанца подолгу гуляла в парке с данной Эдитой, порой присаживаясь на скамейки, когда уставали ноги. Она откровенно рассказала той обо всём, что довелось ей пережить за этот год. Строгая, выдержанная данна Эдита не раз всплакнула украдкой, слушая о том, что довелось пережить воспитаннице. Теперь она волновалась за будущее молодой семьи, и Констанца, как могла, успокаивала её.

Потом они уехали, и Констанца с мужем провожали их до Холмска. Ален возражал, потому что приближался срок родов, но она настояла на своём.

Воспоминания вызвали на лице Констанцы улыбку, но надо было возвращаться домой. Их с Аленом драгоценное дитя, крохотная Лиззи, наверняка проснулась и требует маму.

Она смущённо вспомнила события, предшествующие рождению малышки.

Констанца чувствовала, что её время вот-вот наступит. Ночами Ален чутко отзывался на любое её движение и тут же поднимал голову с подушки. Ей было жаль его, и она старалась не шевелиться, но ночами становилось особенно тяжело: затекала спина, болели ноги, невозможно было найти удобное положение. Её милый очень уставал. Целые дни он проводил в разъездах, встречался с арендаторами в деревнях, выслушивал их жалобы и просьбы. Много вопросов к нему было у горожан. Ален узнал, что без должного присмотра поместье стало приходить в упадок, старосты и ростовщики разоряли крестьян и ремесленников. В городках, находящихся на его землях, градоправители безнаказанно установили свои, выгодные им, законы. Все требовали его внимания и помощи, но всё же, последние две недели перед долгожданным событием, Ален старался не уезжать далеко и часто наведывался домой или присылал посыльного.

Лучшая городская повитуха, немолодая и не очень опрятная женщина, побывала у Констанцы и заверила её, что всё будет хорошо, она всегда дома и только ждёт гонца из «Жемчужного Ручья».

Ален поморщился при виде её, но ничего не сказал. А через месяц приехала леди Эмилия. Вместе с ней прибыл недовольный и сердитый лорд Викториан. Он осмотрел Констанцу и сухо сообщил, что всё идёт, как надо, и не сегодня-завтра она будет рожать.

Леди Эмилия была весела и довольна, а на хмурый вид знаменитого лекаря посоветовала не обращать внимания.

Вечером к парадному подъезду подкатила ещё одна карета и из неё, нарочито кряхтя и стеная, вылез лорд Касилис.

Констанца была искренне рада ему, а Его милость, укоризненно поглядев на живот, сказал: — ну