Один хороший дракон заслуживает еще одного - Рэйчел Аарон

если они продержатся еще пять или десять минут, это будет не важно. Она не сможет остановить Ванна Егеря за такое короткое время, так что им конец. Все погибнут из-за нее…

Нет.

Марси замотала головой, сжала кулаки поверх сияющего круга. Не так вели себя великие маги. Она будет ругать себя после смерти. Сейчас она была жива. Все они были живы. Пока это было так, бой не закончился, и Марси собиралась сделать все, что было в ее силах, чтобы они остались живыми.

Сначала ей нужна была сила.

Призрак явно это понял, потому что, когда Марси оглянулась, он уже ждал, стоял рядом с ней, подняв голову, его хвост метался.

Готова?

То, что он знал, что она спросит, раньше, чем она задала вопрос, должно было ее насторожить, но Марси было все равно. Было поразительно, какой неважной становилась личная безопасность, когда тебя приперли к стенке. И она не могла представить, как Призрак мог ухудшить ситуацию.

— Готова, — она смотрела в его сияющие глаза. — Я хочу силу.

Его удовлетворение было как теплая ласка в ее разуме.

Никаких условий?

— Зависит от того, можешь ли ты дать мне то, чем можно одолеть Ванна Егеря, — твердо сказала Марси. — Я рискую. Я должна знать, стоит ли это того.

Ты помогаешь мне, а я — тебе. Так всегда было, — Призрак гладил лапой ее хватку на огромном круге, полном украденной у Ванна Егеря магии. — Дай ее мне, — прошептал он, сияющие глаза стали щелками. — И я поставлю его на колени.

Марси глубоко вдохнула. Она пришла, готовая сделать все, что нужно, но даже для кого-то со спиной у стенки, это было много. Она не знала, могла ли провести через себя столько силы, чтобы она попала в Призрака, не повредив ее способность двигать магию. И если она потеряет контроль при передаче, она запустит магический эквивалент ядерной бомбы. Но, хоть обе возможности пугали, Марси переживала, что, если скормит Призраку всю ту магию, не останется ничего, чем она сможет обуздать его, если он решит сорваться.

После предупреждения Амелии Марси не хотела так рисковать. Она хотела спасти Джулиуса и его сестру, но не думала, что они поблагодарят ее, если она в процессе начнет магический апокалипсис. Но не было и гарантий, что Призрак был плохим духом, жадным до силы, да?

Марси скривилась. Она не могла думать о последнем спокойно. Как она говорила Джулиусу раньше, награда полагалась за риск. Победа над Ванном Егерем стоила того, что Призрак мог стать свободным?

Она не знала. Не могла знать, ведь ей не открыли правду заранее. Но одно было ясно: катастрофа из-за Призрака будет достаточно большой, чтобы перевесить проигрыш Ванну Егерю. И Марси уже продумывала запасной план, если все пройдет плохо. Она ощущала, как Призрак ходил в ее голове, так что подавила свои мысли, посмотрела в глаза призрака и дала ответ:

— Сделаем это.

Едва слова вылетели изо рта, когти Призрака впились. Было как в переулке, когда он потянул магию через их связь, но в этот раз было в тысячу раз сильнее. Магия не просто обжигала, возвращаясь, а могла оставить волдыри, Марси еще не ощущала такую сильную боль. Холод Призрака был не просто холодом, а физической сущностью, якорем льда, который удерживал ее, и она уже не ощущала себя человеком. Она была проводом, проводником между магией Ванна Егеря и чем-то еще. Чем-то большим и холодным, чем-то пугающим.

Марси не знала, как долго длилась передача. Казалось, вечность, но могло пройти и несколько минут, потому что, когда она снова стала замечать мир снаружи, вечернее небо еще не потемнело, и клетка воды Ванна Егеря еще стояла. Все было как раньше, но огромный круг, полный силы, опустел, и Призрака не было видно.

Я тут.

Ее дыхание дрогнуло. Шепот духа уже не был шепотом, голос в ее голове был ясным, громким, как ее. Наверное, это должно было сразу ее насторожить, но Марси больше злило, что она все это прошла, чтобы очнуться и увидеть, что Ванн Егерь все еще атаковал Джулиуса.

Это не конец.

— Как не конец? — осведомилась она, заставляя себя сесть. — Я отдала тебе все.

Изумление всплыло в ее голове.

Не нужно говорить вслух, — упрекнул голос. — Ты дала мне все, но я еще не помог тебе.

Марси нетерпеливо закатила глаза.

«Почему нет?».

Потому что это убьет и тебя, — ответила сущность, которая когда-то была Призраком. — Ты сделала это, Марси. Ты купила мое имя. Но связь между нами не такая сильная для того, какой я теперь. Если мы продолжим вместе, нужна новая сделка.

Она скривилась. Заклинание, которое она использовала до этого, было единственным из привязывающих, которые она знала.

Не заклинание, — сказал он, голос был низким, чего не было у Призрака. — Если я продолжу как твой дух, я должен быть частью тебя. Для этого мне нужно кое-что от тебя. Жертва.

Слово вызвало кровавые картинки сердец на подносах, и дух рассмеялся.

Я не такой кот.

— Ты вообще не кот, — напомнила ему Марси. Вслух, потому что это помогало ей ощущать себя равной. — Но если ты не хочешь кровь, — а это радовало, — чего ты хочешь?

Долгая пауза, а потом:

Воспоминание.

— И все? — Марси рассмеялась. — Ты уже в моей голове. Выбирай.

Последовало странное ощущение, словно кто-то мотал головой внутри ее головы.

Это так не работает. Воспоминание — подношение, жертва, чтобы укрепить связь. Я не могу выбрать. Ты должна выбрать, чем пожертвуешь, и ты должна отдать его по своей воле.

Она не спорила, что это было справедливо.

— Конкретное воспоминание?

Тот, кто умер.

Ответ прозвучал мгновенно, это было странно. Каким духом он был?

Увидишь, — пообещал он. — Выбирай.

— Биксби, — тут же сказала она.

Отвращение наполнило ее разум.

Ты предложишь то, что ненавидишь? Что это за жертва?

Марси вздохнула. Легко отделаться не удалось. Но в этом был смысл. Сделки с дьяволом не работали, если ты пытался отдать то, что не было дорого.

Я — не дьявол, — буркнул голос, уже больше напоминая Призрака. — Я выбрал тебя, потому что думал, что ты это знала. Ты приняла меня таким, какой я есть.

— Прости, — искренне сказала Марси. Призрак был жутким, но помогал ей. И если он не принимал Биксби, оставался только один человек.

Марси невольно коснулась коробки на дне сумки. Столько всего происходило, и у нее не было шанса оставить прах отца в безопасном месте, или она просто не хотела отпускать его. Но отдавать воспоминание духу, даже