Принцесса - Джуд Деверо

В машине, по пути назад во дворец, Ария держала на коленях двухлетнего малыша, а трехлетний и четырехлетний сидели по бокам от нее. Джей-Ти и Фрэнк беседовали о блоках, которые должны спускать урожай винограда вниз с гор.

Во дворце к ним навстречу выбежала Джина, чтобы поздороваться, — как всегда, с опозданием, раскрасневшаяся от бега вниз по ступенькам. Ее щеки были розовыми, а своевольный локон выбился из красивой аккуратной прически — она выглядела божественно.

Ария обернулась, чтобы поздороваться с сестрой, но увидела, что глаза Джины широко раскрылись. Она проскользнула за спиной у Арии, остановилась под носом у Фрэнка Таггерта и так и осталась стоять, глазея на него, в то время как сердитый взгляд пропадал с его лица, когда он рассматривал Джину, и его челюсть медленно отвисала.

— Думаю, их нужно представить друг другу, — сказал, улыбаясь, Джей-Ти. Он взял их руки и соединил.

— Джина — это Фрэнк. Фрэнк — это Джина. А теперь, Джина, забирай Фрэнка и идите играть.

Как двое сомнамбул, те отправились вниз, в холл.

— Я не уверена… — начала Ария. — Я имею в виду, Джина… И Фрэнк…

— Юные. Оба. Пойдем, давай найдем что-нибудь поесть. Уверен, эти дети жутко голодные.

Не оглянувшись на Джину и Фрэнка, Ария пошла за Джей-Ти к столовой.

Вечером Ария искупала малышей и поставила их кроватки у себя в спальне. На следующее утро четыре супружеские пары умоляли принять их, говоря, что они слышали про детей, и просили позволить им вырастить их как своих собственных.

Арии не хотелось расставаться с детьми, но она отдала их паре, которая говорила по-французски.

Сорок восемь часов спустя приземлился американский самолет, в котором сидело сто семнадцать ребятишек, в основном французов, но было и несколько итальянцев. Они прибыли, когда вся семья собралась на традиционную церемонию — парад, посвященный разгрому северных племен в битве 1084 года.

Королевская стража привезла детей в столицу на лошадях, в джипах, на мотоциклах и повозках, в которые были впряжены козы. Чопорный ход церемонии нарушился. Джей-Ти начал передавать детей в руки королевской семьи.

После неоднократных протестов августейшей семьи грязных и усталых детишек повезли во дворец, где одна за другой стали наполняться ванны и детей стали отмывать и отскребать.

Фредди, Никки и Тоби нашли себе новую аудиторию слушателей про их храбрость перед лицом свирепых ланей и тупых горных коз. Леди Барбара выбрала трех хорошеньких итальянских девочек и выкупала их собственноручно. Бабушка Софи своим криком повергла в ступор двух рослых мальчишек, которые озорничали всю дорогу в самолете, и никто не мог с ними справиться. Тетушка Бредли выбрала двух красивых мальчиков четырнадцати лет.

Ария и Джей-Ти раздавали остальных детей разным обитателям дворца, пока все уже не мыли какому-нибудь ребенку уши.

— У-у-ф, кажется, все, — сказал Джей-Ти. Они с Арией искупали четырнадцать детей и отослали их с придворными дамами, чтобы те их накормили и одели во все, что могли для них найти.

Они сидели на мокром мраморном полу ее ванной одни.

— Почему ты так на меня смотришь? — спросила она.

— Я вспоминаю женщину на острове, которая все требовала. Ты бы не позволила простолюдину даже присесть в твоем присутствии, а теперь ты купаешь этих детей.

— Ланконии нужны дети. Все, что я когда-либо делала, это ради своей страны.

— Правда? — Его глаза стали загораться. — Все было ради твоей страны?

Он был поверх нее уже через несколько секунд; их руки рвали друг с друга мокрую мыльную одежду, они не могли ждать ни секунды.

— Детка, ох, детка, — твердил Джей-Ти, касаясь ее груди.

Они были близки на мраморном полу, а затем он поднял ее, посадил на край ванны и атаковал с новой возросшей силой, пока она не упала в грязную воду. Джей-Ти даже не остановился — он выдернул пробку и продолжал свои долгие глубокие толчки, пока вся вода не вытекла.

Потом они лежали, свернувшись и обнявшись, внутри пустой ванны.

Джей-Ти пришел в себя первым. Он в ужасе посмотрел на нее и выскочил из ванны.

— Мне нужно идти. Мне нужно выбраться отсюда, — бормотал он, поспешно натягивая форму. Он обязан выбраться отсюда, оказаться подальше от нее как можно скорее. Он пробормотал ей «пока» и вылетел из комнаты, словно за ним гнались демоны.

Он бежал, не замечая стражников, стоявших у дверей, по коридору, вниз по ступенькам и наружу, в сад. Он бежал до самого Сада королей и только там остановился. Он закурил сигарету — руки его тряслись.

«Соблазн, — подумал он. — Все в этой стране — соблазн».

Когда он хотел есть, еда уже ждала его. Он ронял одежду там, где ему приходило в голову, и через минуту она исчезала. Поблизости всегда были молчаливые люди, готовые исполнить его малейшее желание. Если он хотел машину, достаточно было обронить пару слов — и она ждала его.

И выбор, выбор! Он мог вести машину сам — или его повезут. Он мог рано вставать — или спать, сколько влезет. Он мог ничего не делать — или работать по двадцать часов в сутки. Он мог плавать, ездить верхом, лазить по горам, тренироваться с атлетами, гулять по бесчисленным акрам садов. Такая свобода и разнообразие выбора была опьяняющей.

Джей-Ти прислонился к дереву и затянулся сигаретой.

И Ария… — самое соблазнительное из всего. Он смотрел на нее этим вечером: ее платье было мокрым от воды, в которой они купали детей, и вспомнил ее на острове. Король сказал, что она приветливая и добрая, но Джей-Ти не поверил ему. А она была такой, только покрыла все это броней высокомерия и жестких правил, по которым она привыкла жить.

Теперь он лучше понимал ее, понимал, как ее вырастили и научили смотреть на всех, как на своих слуг. Он подумал: «Каким был бы он сам, если бы его так растили? Был бы он похож на Тоби и брюзжал, заметив крошечную травинку на поданной ему клубнике? Швырял бы на пол свитера из дорогой козьей шерсти, как Джина? Принимал бы слуг как должное и ходил бы туда-сюда из комнаты в комнату, не замечая их? Верил бы, что кто-то выше другого по праву, данному ему самим Богом?»

Он знал, какой вредной была здесь атмосфера, но он уже чувствовал себя опьяненным ею, окутанным ее мягкой паутиной. Он всегда любил горячий шоколад. Он ни разу не упомянул об этом, потому что знал: эти люди — эти неправдоподобно хорошо вышколенные слуги — смотрят, что он ест и пьет, чтобы потом всегда у него под рукой было то, что он любит. Теперь Уолтерс приносил ему целую кружку горячего шоколада, как только Джей-Ти просыпался и тянул за шнурок возле кровати.

Последние несколько дней — с тех пор, как он убедился, что королевская стража надежно защищает Арию, — он много и напряженно работал. Он задействовал двух толковых секретарей Арии, которым обычно приходилось мало что делать. Он попросил их помочь ему выяснить, кто нуждался в деньгах или кто больше всего бы выиграл от смерти Арии. Ария ездила везде так, словно никогда и не было попыток покушения на ее жизнь, но он не забывал об этом ни на минуту. Он часами разговаривал с персоналом кухни — к большому негодованию дворецкого Арии, который считал Джей-Ти частью королевской семьи, — пытаясь услышать как можно больше слухов и сплетен. Но пока ему ничего не удалось выяснить.