Ночная голубка - Рексанна Бекнел

Вопреки ожиданиям Джоанны, в голосе его не было гнева. Он, похоже, вовсе не собирался требовать, чтобы она следовала за ним. Вместо этого Райлан уселся на пол и спокойно, дружелюбно произнес:

— Я не хотел бы, чтобы наша совместная жизнь омрачалась вашим страхом передо мной. Ведь вы уже успели убедиться, Джоанна, что по крайней мере в супружеской постели между нами царит гармония. Мне трудно понять, почему вы решили теперь избегать меня.

Теплота и участливость его слов растрогали Джоанну почти до слез. Она с трудом, запинаясь, ответила:

— Это не из-за… А… я не могу… Не здесь… — и, не в силах более говорить, умолкла.

— Разумеется, не здесь. Эта комната чуть больше птичьей клетки. И ложе здесь слишком уж жесткое. — Он протянул руку и положил ее на бедро Джоанны. — Пойдемте наверх, в спальню.

— Нет! — воскликнула Джоанна и метнулась в сторону. Невзирая на резкую боль в ногах, она, согнувшись, добралась до стены и уселась, опираясь спиной о холодный шероховатый камень. Фигура Райлана отчетливо вырисовывалась на фоне дверного проема, освещенного тусклым светом факела из нижнего коридора.

— Джоанна, будьте же разумны! — воззвал он к ней. — Мы с вами супруги, союз наш освящен церковью и засвидетельствован людьми. Вы не должны отталкивать меня…

Джоанна резко замотала головой:

— Нет, я туда не пойду! Ни за что!

В наступившем молчании слышно было лишь ее прерывистое дыхание. Райлан досадливо фыркнул и звонко шлепнул себя руками по ляжкам. Башмаки его один за другим с грохотом полетели на ступени лестницы. Затем он снял тунику и рубаху, оставшись лишь в тонких рейтузах. Не говоря ни слова, он медленно приблизился к Джоанне и опустился на тонкую подстилку подле нее. Он лежал на спине, ожидая, когда она заговорит. Но Джоанна не пошевельнулась и не проронила ни звука. Райлан повернулся на бок и, опираясь щекой на ладонь согнутой в локте руки, внимательно вгляделся в ее лицо.

— Почему вы боитесь этого места?

Джоанна вздрогнула.

— Я… я не боюсь его. — Она шмыгнула носом и тряхнула головой, а затем решительно произнесла: — Я не боюсь этого замка. Я его ненавижу!

— Скажите же мне почему?

Джоанна молча смотрела на него сквозь разделявшее их небольшое пространство. Здесь, в темном углу маленькой комнатки, он виделся ей как огромная черная тень, отрезавшая ей путь к свободе. Она сжалась в комок, ее стертые в кровь бедра нестерпимо болели, все тело ныло после многочасового сидения в седле, голова раскалывалась от напряжения. Джоанна с ужасом подумала, что ни о какой свободе для нее теперь и речи быть не может. Никогда! Ни в монастыре, ни при дворе короля Джона, ни даже в Блэкстоне она не почувствует себя свободной. И везде будет чужой. Но ведь и здесь она не сможет обрести покоя. Здесь ей еще хуже, чем где бы то ни было еще. Джоанну охватило такое отчаяние, какого она никогда прежде не испытывала.

Она закрыла лицо ладонями и горько зарыдала.

В ту же минуту Райлан оказался возле нее. Он прижал голову плачущей Джоанны к своей голой груди. Она инстинктивно обвила его руками, но доброта и участие, проявленные им, вызвали у нее еще более бурные потоки слез. Все ужасы ее тяжелого детства встали перед ее мысленным взором. Она вновь переживала чувство невосполнимой потери равнодушие отца, унылую жизнь в этих опостылевших ей стенах после смерти матери.

Тело ее содрогалось от рыданий. Слезы струились из глаз Джоанны, заливая грудь Райлана, но даже когда они иссякли, она продолжала горестно всхлипывать, и тело ее сотрясала дрожь.

Райлан осторожно усадил ее к себе на колени и крепко обнял. Он нежно гладил ее пушистые волосы и вздрагивавшие плечи, но Джоанна едва ощущала эти успокаивающие движения его рук. Ее переполняло другое чувство, вытеснившее в этот момент все остальное, — она впервые за долгие годы смогла разделить свое горе с человеком, который заботливо старался утешить ее, дарил ей свое участие и поддержку. Она слышала, как неистово бьется его сердце, и знала теперь, что в этом сердце есть место для нее. Райлан не выпускал ее из объятий, и Джоанна вдруг почувствовала, что в этих крепких, надежных объятиях таится прообраз их будущей жизни, — ах, если бы это действительно могло оказаться правдой! Если бы и впредь в минуты испытаний она могла рассчитывать на его помощь и поддержку, если бы его крепкие руки всегда защищали ее от невзгод!

Дыхание Джоанны стало ровнее, и Райлан осторожно провел ладонью по ее щеке. Он хотел было заговорить, но передумал и лишь глубоко вздохнул. Джоанна слегка отстранилась от него и замерла в ожидании.

— Простите меня, Джоанна! — пробормотал он, уткнувшись в ее волосы. — Я не должен был принуждать вас ехать сюда. Я не знал… вернее, это неправда. Я знал, что вы ненавидите это место, но не предполагал, что вам здесь будет так тяжело. Утром мы уедем отсюда.

Он отодвинулся в сторону, и Джоанна заглянула ему в лицо. Глаза его блеснули в темноте. Он смотрел на нее серьезно, не мигая, и она поняла, что слова его были сказаны от чистого сердца.

Джоанна молча кивнула и снова прижалась щекой к его груди. Ей не хотелось сейчас строить какие-либо планы, да и вообще думать о будущем. Она готова была целую вечность сидеть здесь, приникнув к нему, и наслаждаться ощущением покоя и уверенности, исходившим от его сильного, мужественного тела.

Незаметно для себя она задремала. Райлан пошевелился, и Джоанна, вздрогнув, проснулась.

— Ш-ш-ш! — прошептал он, прижав палец к губам, и бережно уложил ее на подстилку. Нащупав в темноте завязки ее платья, он развязал их и осторожно стянул платье вместе с рубахой с ее усталого, изможденного тела.

Джоанне пришлось слегка приподняться, и мышцы ее спины при этом пронзила такая резкая боль, что она закусила губу, но не издала ни звука. Но тут Райлан согнул ее ногу, чтобы снять с нее башмак, и Джоанна, не в силах больше сдерживаться, громко вскрикнула от боли.

— Вы совсем разбиты после столь длительного пребывания в седле. Да еще разбитое сердце…

Он снова осторожно положил ее на спину и, дотянувшись до ее ступней, снял с них башмаки, затем стянул панталоны. Джоанна чувствовала нежные прикосновения его теплых рук к своему телу, и внезапно ее охватило желание, отозвавшееся мучительной истомой в ее растянутых, болезненно ноющих мышцах.

Райлан принялся со знанием дела разминать руками ее икры. Сердце Джоанны учащенно забилось. С каждым движением его пальцев, которые поглаживали и похлопывали ее икры, то и дело касаясь нежной кожи под коленками, дыхание ее становилось все более шумным. Но вот руки его скользнули выше и начали массировать ее бедра. Джоанна замерла в изнеможении и закусила губу.

— Расслабьтесь, — прошептал он, — дышите равномерно и расслабьтесь. Завтра вы будете чувствовать себя гораздо лучше, я знаю, что надо сделать для этого.

Джоанна кивнула, не в силах вымолвить ни слова. С губ ее сорвался болезненный стон.