Черно-белая война - Игорь Ковальчук

Лоанаро Алзара, который появился на празднике в сопровождении старшего сына Дориана и двух младших внучек – Клэр и Франциски, рыжекудрых красавиц, украдкой наблюдал и за Блюстителями Закона, и за собратьями-патриархами. Он и явился-то сюда лишь затем, чтоб понаблюдать высокопоставленных центритов в непринужденной обстановке. Но непринужденной обстановки не получалось. Только то Лоанаро и смог заметить, что Мэрлот необычайно свободно общается с Эндо Драконом Ночи, – значит слухи не лгут и они сильно сблизились. Причину сближения держали в тайне, но что можно скрыть от патриарха одного из довольно сильных кланов? Алзара знал, что Мортимер умудрился найти на Черной стороне отпрыска Эндо и вернул его в клан. Он даже знал, при каких обстоятельствах это произошло.

– Надо сказать, что Мэрлот молодец, – сказал Лоанаро сыну. – Когда подобные случайности приносят столь большие выгоды, закрадывается сомнение – а можно ли говорить о случайности?

– Не думаю, что дружба Эндо и Мэрлота сильно изменит политическую ситуацию в целом, – возразил Дориан.

– Эндо – один из самых влиятельных глав Домов в Центре.

– Но он сейчас вынужден лебезить перед законниками, как ученая собачка.

– Тихо. Никто не знает, что у него в запасе.

– Ничего, поспорю. Иначе Эндо не стал бы торговать своими потомицами. Менять одну на другую.

– Ты плохо себе представляешь, что такое быть патриархом и каждый день ходить по лезвию ножа.

– Надеюсь, отец, я никогда этого не испытаю, – улыбнулся Дориан.

Алзара заметил, как пристально Блюстители Закона следят за церемонией бракосочетания, и догадался – им больше всего на свете хочется узнать, в самом ли деле здесь все происходит по их задумке или двум патриархам удалось надуть их. Он внимательно рассматривал лица, делая вид, что его на самом деле ничего особенного и не интересует – так, скучает, не знает, куда бы еще попялиться. Наверное, опытных интриганов-законников он бы не обманул, но они были слишком заняты и невнимательны.

– Ты заметил, насколько эти господа довольны? – спросил Лоанаро Мэрлота, как только оказался рядом с ним.

Мортимер с удивлением обернулся – он не ожидал, что Алзара заговорит с ним. Отношения между их кланами были терпимыми, но патриархи не стремились к общению, хоть и не враждовали.

Но раз с ним заговорили, надо отвечать.

– Заметил, конечно.

– Как ты думаешь, почему?

Перейдя на «ты», Лоанаро дал понять, что желает поговорить откровенно; Мэрлот держался спокойно, внутренне настороженно, но с готовностью побеседовать. Как-то так само получилось, что вокруг них остались только свои – Майнар и двое телохранителей патриарха Мортимеров, Дориан, Клэр, и трое телохранителей Алзара.

– Ну они же добились своего…

– Ну и что? Что изменится оттого, что Окада и Гэр Некромант станут супругами? – Лоанаро слегка понизил голос. – Ты не оплачивал исследования генетической совместимости пар, подобранных законниками?

– Нет.

– Мне кажется, стоит это сделать. Сам посуди, они так радуются, будто некая очень важная задумка увенчалась блистательным результатом. Тебе не кажется, что клановых собираются выводить, как кроликов? И что у законников на это есть свои, весьма веские причины?

Мэрлот слегка опешил – не от предположения, а от прямоты своего собеседника. Это было знаком доверия, причем чистого доверия, провокации такими не бывают. Он задумался и ответил так, как и должен был ответить:

– У меня недостаточно данных, чтоб делать какие-то выводы, – но взглядом показал, что хотел бы это обсудить. Он кривил душой, говоря, что не оплачивал никаких исследований, и был уверен, что Алзара тоже отстегивал деньги на что-то подобное. Это стоило обсудить, и он добавил: – Может, встретимся и поговорим? Я твои подозрения выслушаю с удовольствием.

– Да, конечно. Я вот еще что хотел спросить… Это касается моего потомка, Рикардо.

– Послушай, я же и раньше говорил, что не буду настаивать на придании молодого человека государственному суду.

– Ты говорил так еще и потому, что не можешь себе позволить выступать против законников, не желающих давать законный ход делу. Но последнее – не причина.

Мэрлот приподнял бровь.

– У меня и в самом деле нет претензий к твоему потомку. Моим потомкам он не сделал ничего плохого. Но твой жест я очень уважаю, конечно.

У Мортимера больше не было сомнений – Алзара был бы не против заключить с ним негласный союз.

Свадебное празднество шло своим чередом, а патриархи, прохаживаясь вдоль фуршетных столов, беседовали – вроде бы о посторонних вещах. По их лицам любой решил бы, что они просто отдыхают, наслаждаясь обществом равных. Но на подобных мероприятиях главы домов никогда не отдыхают. Даже когда речь шла о вещах невинных, на самом деле разговор шел в том числе и на невербальном уровне. Самой напряженной была работа Эндо Дракона Ночи.

Можно было подумать, будто он и в самом деле такой весельчак, каким хочет казаться. Те, кто хорошо знал его, догадывались, что он играет роль, но для них-то в этом не было ничего удивительного. В конце концов заметили, что он беседовал со старшим сыном Бомэйна Даро, причем очень мирно. Те, кто не был одарен особенной проницательностью, мысленно смирились с тем, что политика способна «уложить в одну постель» буквально кого угодно. Те же, кто способен был просчитать события хоть на пару шагов вперед, заинтересовались – а что же может последовать?

О чем на самом деле думал Эндо, пока смеялся шуткам законника (кстати, довольно плоским), знал только сам Эндо. Даже в самой глубине его взгляда нельзя было разглядеть той ненависти, которая терзала его сердце и рвала душу. Чтоб притвориться так хорошо, на несколько мгновений он даже поверил, что радушно расположен к Боргиану Ормейну. Но как только повернулся к нему спиной, страстно захотел как следует умыться, а еще лучше – принять душ. Сдержался лишь с огромным трудом.

Что же касается Боргиана, то старший сын патриарха Бомэйна относился к числу совершенно бессовестных людей. Он признавал лишь один принцип – благо клана, ради того, что считал идеалом, без колебаний пожертвовал бы всем, чем угодно, и не видел ничего странного в том, что ради процветания собственного дома Эндо готов пресмыкаться перед законниками и пожертвовать как счастьем своего внука, так и честью своей потомицы. Драконы Ночи не могут отомстить, из этого Боргиан делал вывод, что за Эрлику Тар они и не собираются мстить.

Хотя это совершенно не соответствовало истине.

Эндо умудрился улизнуть от посторонних глаз и в роскошной уборной гостиницы «Мелия» привалился лбом к зеркалу и замер. Напряжение медленно уходило из сведенных судорогой мышц, постепенно расслаблялись руки, спина, шея. Прошла томительная головная боль. Перед глазами патриарха рассеялись темные круги. Эндо прекрасно умел справляться с собой. Он помедлил еще несколько мгновений, глядя в зеркало на собственное бешеное лицо, и с усилием заставил морщины разгладиться, а пламя в глазах – потухнуть.