Неприятнейшая неожиданность - Борис Владимирович Попов

– Что-то хотели, женщины? – ласково спросил я.

Здоровенная Марфа грозно рычала, уже заняв боевую позицию справа от меня. Видимо, наш вид – богатырь с лошадью на руках и при нем грозный волкодав, нарушительниц сильно впечатлил. Крики стихли. Уже в полной тишине, Доброслава решила внести свою скромную лепту.

– А вон и хозяйка стоит! Она у нас богатырка!

Боевой дух у новгородских воительниц стремительно угасал. Они уже кланялись в пояс, и звучало:

– Прощенья просим. Погорячились! Ошибочка вышла…

В левом ухе зазвонил колокольчик. Эх, как жаль… Недолго радость длилась… Пришла пора расставания с силой.

Я бережно опустил Зорьку на землю, поддернул задравшиеся рукава. Бить будет! – расценили пришлые нахалки мои незатейливые действия, и их, охваченных паникой, вымело со двора.

– Распоряжений больше не будет? – уважительно спросила Доброслава.

– Да нет, беги домой.

– Сейчас уйду, ведуну только скажу, чтоб не ждал зря, – и медработница ушла в дом.

– Так вот ты какой оказался! – неожиданно рявкнула сзади Забава. – А все слабосильным прикидывался! Я такой как все…, – передразнила она меня. – А сам мощней моего отца!

После этого гневная супруга тоже унеслась в избу.

– Не волнуйся, – заверил меня Богуслав, – махом помиритесь. Такое женское буйство долго не продлится.

Тоже мне, знаток человеческих душ, средневековый психоаналитик!

Олег глядел как-то оторопело. Потом произнес:

– И от такой силищи, ты хочешь моих братьев-оболтусов сторожами нанять? Вас богатых не поймешь!

И подался дальше возиться с лошадями.

Да, при наличии меня в городе, это глядится очень странно – богатыря и богатырку по ночам караулят три оболтуса. Кто-то явно с жиру бесится…

Подлетел Иван.

– Владимир, ты богатырь!

– К сожалению, нет, – объяснил я юноше. – Эту силу мне дали для коротких рывков в нашем походе, в основном для схватки с черным волхвом. Видел, сколько я Зорьку на руках держал?

– Недолго.

– А больше мне нельзя, страшно болеть буду. Перетяну еще, – вовсе помру.

– Ну а хоть эту коротенькую силищу, кто мне может дать?

– Я, – вмешался Богуслав. – Завтра и у тебя такая же будет.

Столковались заняться этим с утра, сразу после конной прогулки.

На крыльцо вышли Игорь и Доброслава. Подтянулся к ним. Стали беседовать об организации лечебной деятельности. Ведун боролся за свои права, как лев.

– Чего ты мне мешаешь прием вести? Эдак я всех пациенток лишусь! Мое дело лечить всех, кто пришел, а ты их гоняешь…

М-да! Нам хлеба не надо, работу давай! Ну да, смену жизненных приоритетов у жены в голове, Игорь заметит только сегодня вечером или завтра. Жадным мой друг сроду не был, просто в этом вопросе страшно доняли дочь и супруга. Чем чего-то ему доказывать, лучше просто показать тоталитарный стиль руководства. А дальше видно будет.

– Я не потерплю лечения по двадцать человек в день на своей территории! Хоть по сто больных принимайте, но где-то у себя! Нечего меня позорить перед всем Новгородом! Хотите лечить здесь, прием не больше пяти баб до обеда и так же после. Начнете спорить, Доброславу уволю, с тобой поругаюсь!

Добрейший Игорь пожал плечами.

– Ну раз так…

Я крепко обнял друга, от которого, кроме добра и помощи, ничего не видел.

– И не обижайся. Деньги нужны, пошли отсыплю, столько, сколько надо. И не в долг, а просто по дружбе. Ты очень многое для меня сделал, можно сказать в люди вывел. Я тебе по гроб жизни обязан. И глядеть, как ты тут за гроши убиваешься, безропотно не буду!

Игорь ласково похлопывал меня по спине.

– Ладно, ладно, не горячись…, не надо…

Потом спросил:

– У тебя поесть ничего нету? Оголодал я с этой возней страшно! Больные женщины идут и идут, аж пообедать было некогда…

– Сейчас пойдем ужинать, – успокоил я оголодавшего работоголика. – У вас завтра выходной, – ознакомил Доброславу с дальнейшим графиком работы, – передохнуть обоим пора.

– Люди же придут! – зароптала регистраторша, – спрашивать будут, кричать, требовать!

– Мы ответим. Грубить будут, по шее приветим!

Она осеклась, вспомнив, что работает у богатырей.

– Хорошо, хорошо… Так я пойду?

– Иди.

Доброслава упорхнула.

– Народ! – крикнул я, – пошли ужинать!

И мы пошли. Забава где-то дулась, Федор отработал и ушел, поэтому еду по тарелкам раскладывала Наина, Ваня настругивал сало, я нарезал хлеб. Богуслав добыл водку и неторопливо разливал ее по небольшим стаканчикам.

Все, кроме безумно уработавшегося ведуна, были при деле. Игоря покачивало даже сидя. От простейшего решения – упасть куда угодно, его удерживало только дикое желание что-либо сожрать.

Зашла взбешенная моим вероломством и подлым обманом Забава. Присела, пододвинула к себе пустой стакан, выдернула из рук ошеломленного боярина-дворецкого бутылку с водкой, набулькала в избранную емкость алкоголя до краев. Метнула грозовой взгляд на негодяя мужа, ухватила стаканчик недрогнувшей рукой, и примерилась его выпить.

И-эх, огонь-девчонка!

– А как мы дом будем делить? – поинтересовался я у супруги. – Отступного может возьмешь? Да гляди, сильно-то не ломи, все-таки он до тебя еще выстроен!

Ошалевшая Забава чуть не выронила чарку.

– А поч-чему делить? – прозаикалась она.

– Да не хочется мне урода много лет воспитывать, не желаю. Хочу иметь крепкого и здорового ребятенка с руками, ногами, а не вот такого – изогнулся, сделал страшную рожу, по-особому раскинул пальцы на руках, – или, не дай Бог, такого – и выстроил имитацию пуще прежнего. – Лучше на другой женюсь.

– А с чего это я урода рожу?

– Когда в тягости, да особенно на маленьком сроке, опасность для наследника от вина и водки особенно велика. Ни одна беременная баба этой дряни не то что в рот не берет, – не нюхает даже.

– Мало ли что ты сейчас выдумаешь!

– Это каждому лекарю известно. Вот за столом ведун, волхв и колдунья сидят. Давай их и спросим. Народ, про то что беременным спиртного нельзя, я сейчас выдумал?

– Это с деда прадеда известно! Каждая женщина знает. Это не выдумка, – отозвались Наина, Игорь, Богуслав.

– В общем, к гадалке не ходи! – завершил я лекарский консилиум.

У Забавы задрожали губы, глаза наполнились слезами.

– Из-за меня, дуры, моя Машенька выродком уродится!

Супруга с неистовой силой откинула рюмку в сторону и унеслась. Ладно на траектории полета никого не оказалось, повезло нам. Доске на стене повезло меньше – треснула. Машенька! Ишь как, и имя-то уже придумала. Маша, Мария. А что, славное имечко! И главное, в Забаву теперь алкоголь ни под каким видом не зальешь!

Залили алкоголь в не беременных себя, стали бешено заедать. Меня, после упражнений с Зорькой, как и ведуна, тоже пробил невиданный голод. Стол ломился от всяческой еды, кушанья были приятны на вид и запах,