Крах конного блицкрига. Кавалерия в Первой Мировой войне - Максим Оськин

Это последняя предвоенная должность великого князя. Тем самым сын почти во всем догнал отца — великого князя Николая Николаевича Старшего. Лишь две отцовские вершины остались для великого князя Николая Николаевича Младшего непокоренными. Это — чин генерал-фельдмаршала и орден Св. Георгия 1-й степени, которые отец получил в 1878 году за главнокомандование в русско-турецкой войне 1877 — 1878 гг. Сын имел шансы догнать отца в период главнокомандования во время Первой мировой войны в 1914 — 1915 гг. Однако сын повторял те же ошибки (в том числе и преступные ошибки), что и отец, но противником теперь были не турки, а немцы. Платить за ошибки в начале двадцатого столетия приходилось уже больше. Поэтому догнать отца сын так и не смог.

Именно в послереволюционный период великий князь Николай Николаевич начал тесно сближаться с либерально-буржуазной оппозицией. К этому толкало и франкмасонство великого князя, ибо многие деятели оппозиции и Государственной Думы являлись масонами, благо что распространению масонства в России под руководством М.М. Ковалевского власти не сумели противопоставить надлежащих препон. Этому способствовал и франко-русский союз, так как оппозиция, жаждавшая переустроить Российскую империю по британскому образцу и тем самым, значит, обрести высшую государственную власть, надеялась на влияние республиканской Франции. Эмигрантский историк добавляет: «…великий князь пользовался репутацией беспощадного и по-солдатски прямого военного человека, который строго относился к генералам и помнил о нуждах и трудностях личного состава армии. Хорошо известные германофобские чувства делали его приемлемым для «ура-патриотов», а история о том, что он убеждал своего племянника подписать Манифест от 17 октября 1905 года, служила почвой для его взаимопонимания с либеральной оппозицией»[355].

Тем не менее отношения между императорской семьей и семьей великого князя Николая Николаевича постепенно портились. Императрица Александра Федоровна, при поддержке Г.Е. Распутина, настраивала императора против своего дяди. В свою очередь, великий князь Николай Николаевич, обозленный тем, что Распутин не стал его креатурой близ царя, интриговал против царской супруги. В результате этого конфликта император Николай II, который вдобавок не мог простить дяде участия в давлении при подписании Манифеста 17 октября, отдалил его от себя. Новый военный министр ген. В.А. Сухомлинов, приступивший к реорганизации Вооруженных Сил, пришедших в упадок после Японской войны и революции, затмил собой великого князя Николая Николаевича перед царем и в отношении армии.

Поэтому к 1914 году великий князь Николай Николаевич постепенно оказался заперт в своей должности главнокомандующего войск Гвардии и Петербургского военного округа, но и только. Офицер-кирасир вспоминал об этом периоде жизнедеятельности будущего Верховного Главнокомандующего: «Великий князь выглядел на коне весьма эффектно. Несмотря на то что он обладал огромнейшим ростом и чрезмерно длинными ногами, у него была та идеальная, несколько кокетливая «николаевская» посадка кавалериста старой школы, посадка, которая так красила всадника, сливая его с конем в одно нераздельное и гармоничное целое… Это было совсем особенное лицо очень большого начальника-вождя — властное, строгое, открытое, решительное и вместе с тем гордое лицо. Взгляд его глаз был пристальный, хищный, как бы всевидящий и ничего не прощающий. Движения — уверенные и непринужденные, голос резкий, громкий, немного гортанный, привыкший командовать и выкрикивающий слова с какой-то полупрезрительной небрежностью. Николай Николаевич был гвардеец с ног до головы, гвардеец до мозга костей… Престиж его в то время был огромен. Все трепетали перед ним, а угодить ему на учениях было нелегко»[356].

Великий князь мстил военному министру за свое отстранение от влияния на царя. Например, именно великий князь Николай Николаевич сорвал впервые разработанную Генеральным штабом военную игру, которая должна была пройти в начале 1911 года в Зимнем дворце с участием всего высшего генералитета. Император и военный министр должны были играть роль посредников: Николай II, готовясь к будущей роли Верховного Главнокомандующего, брал на себя функции отдачи директив русской стороне; военный министр ген. В.А. Сухомлинов должен был помогать царю. Руководителями стороны противника должны были выступить руководители Главного управления Генерального штаба.

Однако военная игра была отменена буквально за час до ее предполагаемого начала по настоянию великого князя Николая Николаевича, который никогда не бывал на предвоенных франко-русских конференциях и совещаниях и не был осведомляем о выдвинутых на них вопросах. Сам же великий князь Николай Николаевич, помимо боязни в выказывании своей военной некомпетентности, не пожелал отменить ради проведения игры запланированную большую охоту в Скерневицком лесу. В результате на апрельской игре 1914 года, ставшей последней проверкой русского высшего генералитета перед Первой мировой войной, великий князь также не присутствовал

То есть ответственность и личная военно-теоретическая подготовка лидера русских «ястребов» не только стояла на сравнительно небольшой высоте, но и сам он не хотел что-либо изменять в собственном уровне. И немаловажная причина тому — личная вражда с военным министром. Потому-то в последние годы перед войной влияние великого князя Николая Николаевича на императора Николая II свелось до минимума. Впоследствии ген. В.А. Сухомлинов вспоминал: «С той поры, как государь убедился, в какую пропасть своим военном дилетантством вел дело его дядя Николай Николаевич, доверие его величества ко мне было настолько велико, что во всех военных вопросах — до самого начала войны — мое мнение оказывалось решающим. Николай Николаевич до войны утратил настолько свое влияние на государя, что неспособен был создавать мне серьезные, непосредственные затруднения»[357].

Великий князь Николай Николаевич являлся чуть ли не единственным военным императорской фамилии, пользовавшимся не просто популярностью, но и авторитетом в военной среде. Разве что еще генерал-фельд-цейхмейстер артиллерии великий князь Сергей Михайлович, но тот был более известен в высоких сферах да среди своего рода войск. Окончание Академии Генерального штаба, единственное среди Романовых, еще более повысило престиж Николая Николаевича в Вооруженных Силах Российской империи. Вследствие этого великий князь Николай Николаевич всегда занимал высокое положение внутри армейской иерархии.

При императоре Александре III, недолюбливавшем великого князя, Николай Николаевич занимал пост генерал-инспектора кавалерии, доставшийся ему в наследство от отца. К более серьезным постам великий князь Николай Николаевич не допускался. Все изменилось со смертью императора Александра III и вступлением на престол Николая II. В первый период царствования молодого императора роль великих князей, ранее одергивавшихся волевым Александром III, резко повысилась. И хотя на первый план выдвинулись братья умершего царя, родные дядья Николая II — Александровичи, но и прочим достались свои бонусы.