Василевский - Владимир Дайнес

— Хорошо. Временно основным направлением ввода танковой армии в прорыв будем считать оршанско-борисовское, как кратчайшее и по характеру местности наиболее удобное для маневра. Окончательное решение примем в первые дни операции. Танковая армия пока останется в резерве Ставки, а в нужный момент вы, как представитель Ставки, дадите указание о передаче ее фронту. В любом случае основная задача танковой армии — быстрый выход на Березину, захват переправ и освобождение города Борисова.

В дни пребывания Василевского в Москве Жуков попросил у Сталина разрешения начать операцию 1-го Белорусского фронта не 23-го, а на день позже. Сталин поинтересовался мнением Александра Михайловича на сей счет. Он, обсудив по аппарату ВЧ с командующими 3-м Белорусским и 1-м Прибалтийским фронтами просьбу Жукова, доложил Верховному, что считает такое предложение для обоих фронтов целесообразным. Оно позволяло в ночь на 23 июня, перед началом операции 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов, использовать здесь авиацию дальнего действия, направленную 1-му Белорусскому фронту. Сталин согласился с этим и обещал сообщить Василевскому окончательное решение после разговора с Жуковым.

В ночь на 20 июня партизанские отряды, действовавшие в Белоруссии, приступили к операции по массовому подрыву рельсов, уничтожив за три дня 40 865 рельсов.[371]Бывший начальник транспортного управления группы армий «Центр» Г. Теске отмечал: «Молниеносно проведенная в эту ночь крупная операция партизанских отрядов вызвала в отдельных местах полную остановку железнодорожного движения на всех важнейших коммуникациях, ведущих к районам прорыва».[372]

20 июня маршал Василевский вернулся на КП генерала Черняховского. На следующий день они вместе с командующим 1-й воздушной армией проверили готовность авиации, провели совещание с командирами авиакорпусов, дивизий и начальниками политотделов соединений. По телефону Василевский обговорил с Жуковым порядок привлечения в ночь на 23 июня основной массы авиации дальнего действия в полосе 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов. Вечером от Рокоссовского к Василевскому прибыл заместитель командующего авиацией дальнего действия генерал Н. С. Скрипко, находившийся на 1-м Белорусском фронте. Василевский согласовал с ним задачи, которые должна будет выполнить авиация в интересах 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов.

21 июня около часа дня Василевский докладывал Сталину:

«Подготовка войск Батурина[373]и Чернова[374]к выполнению Вашего задания заканчивается. Сегодня в ночь войска выдвигаются в исходное положение. В ночь с 21 на 22 и в течение 22.06 на всех участках будет произведена тщательная разведка боем. В ночь на 23.06 разведку повторим. При благоприятной погоде наступление начнем в строго назначенный Вами срок.

В связи с тем, что Румянцев[375]нуждается в дополнительных сутках, это позволит нам использовать всю авиацию Голованова в ночь перед наступлением на участках Батурина и в основном Черновау за исключением, конечно, авиации, предназначенной для действий на фронте Зорина.[376]Все эти вопросы сегодня спланировал со Скрипкоу хотя от Жарова[377]санкции еще не имею.

В ночь перед началом действий Румянцева вся авиация Голованова может и должна быть использована на фронте Румянцева.

Оперативные перевозки к Чернову должны быть закончены к утру 21.06. Хуже с подачей снабженческих поездов, хотя условия сейчас уже более благоприятны. НКПС и ЦУПВОСО все же в этом отношении остаются неповоротливыми.

Неясен вопрос с авиадивизией Ту-2, по сообщению т. Новикова, она прибудет лишь 23.06, причем по прибытии поступит в распоряжение Новикова, тогда как я, согласно Вашим указаниям у на первые дни планировал ее у себя и главным образом для помощи Батурину, который не имеет ни одного бомбардировщика.

С утра 21.06 приглашал к себе Новикова, чтобы договориться по всем этим вопросам.

Если будут недоразумения — доложу Вам».[378]

22 июня, как и планировалось, во всей полосе 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов была проведена разведка боем силами передовых батальонов. Они на ряде участков вклинились в оборону врага от 1,5 до 8 км и вынудили его ввести в сражение дивизионные и частично корпусные резервы. Упорное сопротивление противника передовые батальоны встретили на оршанском направлении. Командующий 4-й армией доложил командующему группой армий «Центр» генерал-фельдмаршалу фон Бушу, что советские войска атаковали крупными силами позиции в направлении Орши. Не имея точных данных и переоценив силы 3-го Белорусского фронта, командующий армией допустил непоправимую ошибку. Из штаба 3-й танковой армией поступило сообщение, что на витебском направлении успешно отбита атака советских войск. Исходя из этого, фон Буш продолжал считать главным направление Орша, Минск. Он исключал возможность наступления крупных сил русских на богушевском направлении, в условиях болотистой местности и множества озер, и основное внимание сосредоточил на Минском шоссе. Командующему 4-й армией приказывалось ввести в бой резервы дивизий и остановить продвижение войск 3-го Белорусского фронта на Оршу. Фон Буш еще не догадывался, что Василевский и Черняховский ввели его в заблуждение, выдав разведку боем за начало общего наступления, чтобы раскрыть систему огня обороны противника.

В ночь на 23 июня погода резко изменилась. Все дни стояла сухая, жаркая погода, а тут прошел сильный дождь. Утром по сигналу красных ракет залпы «катюш» оповестили о начале артиллерийской подготовки. Противник, приняв проведенную накануне разведку боем за общее наступление, выдвинул резервы в тактическую зону обороны, подставив этим свои войска под удар артиллерии и авиации 3-го Белорусского фронта. Ударная группировка, состоящая из основных сил 11-й гвардейской и 31-й армий, встретила на оршанском направлении ожесточенное сопротивление врага, занимающего глубоко эшелонированную оборону с долговременными сооружениями. За день боя соединения 11-й гвардейской армии продвинулись всего на 2 км и только на стыке с 5-й армией — до 8 км. Войска 31-й армии отражали контратаки 78-й штурмовой и 25-й моторизованной дивизий и смогли преодолеть вражескую оборону лишь на глубину около 2 км.