Испытание страхом - Олег Рой

Иногда у меня бывает что-то вроде озарений. Зрение словно раздваивается, я вижу то, что есть, а кроме этого – то, чего нет. Возможно, прошлое или будущее, не знаю. Наверно, все-таки прошлое. Глядя на мужчину, лежащего в хрустальном «гробу» (датчики на поверхности непрозрачной части свидетельствовали, что мужчина жив, но находится в режиме гибернации), я вспомнила, как перед тем как начать работать над куклой Немезис, я изваяла ребенка, может, даже эмбриона. Я словно видела свои пальцы, касающиеся воска, я знала, что леплю младенца, но черты лица, выходившие из-под подушечек моих пальцев, были чертами незнакомого мужчины.

Что это?

– Я сейчас, – сказала я, поспешив выйти. Джинн выбежал вслед за мной, остальные остались, озадаченно глядя на лежащего мужчину. Не обращая внимания на вопросы Джинна, я бросилась в кабину, не доходя до нее, открыла отсек, куда мы сложили свою ручную кладь, вытащила чемодан…

– Что ты делаешь? – спросил Джинн, присаживаясь рядом и помогая мне открыть один из моих кофров.

– Ваяю, – ответила я, чувствуя, как по рукам разливается тепло. Я взяла кусок воска и стала лепить так быстро, как никогда до того. – Я знаю его, Джинн. Я его знаю, но не знаю, кто он.

– Я тоже его знаю, – отозвался Джинн. – Я видел его однажды, во сне. И у меня было такое чувство…

– Словно ты встретил кого-то, с кем тебя когда-то разлучили? – спросила я, не прекращая орудовать пальцами. Я не использовала никаких инструментов, кроме собственных рук. Джинн кивнул.

– Знаешь, – невпопад заметила я. – Когда мы с тобой еще не встретились, я называла тебя Мерлином. Не знаю, почему, но мне кажется, это имя больше подходит тебе, чем Джинн.

– Я давно хотел спросить тебя, – сказал он, глядя, как абстрактная человекообразная фигурка все больше начинает походить на того, кто лежал в грузовом отсеке. – …я читал, что имя Дария было у греков и славян. И у него есть короткая форма, Даша. Мне она нравится больше.

Он замолчал.

– Это не вопрос, – улыбнулась я. – Но я понимаю тебя и без обьяснений. Ты можешь называть меня Даша. А я буду звать тебя Мерлин. Идет?

Он кивнул, и я передала ему готовую фигурку.

– Я не знаю, что я сейчас делаю, – призналась я. – Но почему-то мне кажется, что я поступаю правильно. Пошли к ребятам.

Куинни

– Ух, ты, похож! – сказала я, взяв фигурку мужчины из рук Дарии.

– Это уже второй раз, когда я леплю его, – ответила та.

– Джинн, кажется, без тебя не разобраться, – Призрак и Фредди тем временем возились с консолью «саркофага». – Похоже, тут какой-то код или пароль.

– Тут, мой друг, не просто код, – сообщил Джинн, положив руки на сенсорную панель консоли. – Кто-то очень постарался, чтобы этого товарища невозможно было разбудить. Но мы попробуем.

Он прокашлялся, привлекая внимание всех присутствующих:

– Так, команда. Надо поработать. Мы с Призраком и Фредди постараемся снять блокировку системы гибернации. Но у меня есть опасения, что с отключением блокировки парня отключит от системы обеспечения. На всякий пожарный, будьте готовы его реанимировать, и…

Он обвел нас взглядом:

– Будьте готовы войти в слияние.

– Так, девочки, – позвала я. – Нас теперь четверо. Делаем ковен, о’кей?

– Это как тогда, когда вы вернули мне Арвен? – спросила Льдинка.

– Да, – кивнула я. – Льдинка, что ты чувствуешь?

– Я? А… ну, он жив, – сказала Леди Лед. – Его организм в порядке, но…

– Что «но»?

– Я могу ошибаться, – призналась Льдинка, – но кажется, он никогда сам не дышал. И не только это – девочки, он всю жизнь был подключен к этому аппарату!

– Но у него есть сознание, – заметила я. – Я чувствую его дух здесь, с нами. Так, когда ребята отключат саркофаг, мы должны будем ему помочь.

– Может, предупредить Бракиэля? – спросила Тень.

– Уже предупредили, – сказал голос Бракиэля по внутрикорабельной связи. – Я нашел место посадки, но увел корабль на следующий орбитальный круг. У нас есть сорок минут, постарайтесь управиться. Не хочу делать больше одного круга: кажется, снизу меня что-то облучило.

– Что? – спросил Фредди.

– Самаэль его знает, – буркнул Бракиэль. – Просто датчик сработал, и нас облучили, но не «зацепили» и не «ведут». Может, кто-то из пагрэ решил звездами полюбоваться, они от природы сами себе система зональной ПВО… вроде меня.

И добавил что-то на иврите, но что именно, мой внутренний переводчик мне не сообщил.

Тем временем Тень, которой я передала фигурку, положила ее в центр круга, который мы с девочками образовали, усевшись прямо на пол. Талисман выскочил было у нее из-за пазухи, но потом залез обратно – в отсеке было ощутимо холодно, градуса три ниже нуля.

Я почувствовала, что внутри меня начинает звучать песня, и, не удержавшись, запела. Мы с ребятами выяснили, на каком языке были мои песни – это оказался древний койсанский язык, язык народа, некогда создавшего могучее государство от озера Виктория до мыса Доброй Надежды и исчезнувшего за полторы тысячи лет до Рождества Христова. Остатки койсанских городов находили и среди песков пустыни Намиб, и в джунглях Конго, и в Танзании, но никто не спешил исследовать их – африканские древности очень мало интересуют цивилизованный мир.

Возможно, когда я пою, я впадаю в транс. Во всяком случае, окружающее становится размытым, туманным, и в этом тумане то и дело возникают образы, которые я стараюсь уловить, но никогда не могу удержать. Я видела – может, даже будущее, может, прошлое, и в какое-то мгновение просто сжималась от страха, а в следующий момент весело смеялась от невероятной радости. Но постепенно прилив чувств ослабевал, и реальность все четче проступала сквозь туман транса, пока полностью не вытесняла его.

Я встала с пола, девочки тоже поднимались, при этом Льдинка осторожно взяла фигурку в правую руку и передала Дарии. Круг замкнулся.

Крышка «саркофага» поднялась, тело на столе вздрогнуло, из его горла вырвался кашель, а затем юноша сделал попытку приподняться.

Фредди

Парень, лежавший в «саркофаге» (кажется, лет ему оказалось не больше, чем нам), схватившись руками за края своего «ложа», попытался встать и едва не вывалился, к счастью, в мою сторону. Я удержал его от падения, хоть это было непросто. Хорошо, что он упал на меня, а не на Джинна с Призраком.