Космические скитальцы - Мюррей Лейнстер

— Что за чертовщина? — заявил он. — Самое невероятное зрелище во всей Галактике — и говорят, это вы затеяли! Мы видели кольцевые планеты, всякие кометы и бог знает что еще! Но газовые трубки, нацеленные на Солнце на миллион миль вокруг! И такое творится возле двух населенных планет!

Херндон пояснил, зачем нужна световая завеса: падение солнечной константы вызвало…

Командир просто взорвался. Ему нужны только проверенные факты! Детали! Цифры для отчета!

Бордман автоматически занял защитную позицию, когда командир корабля обрушил на него град вопросов. Старший офицер Колониальной Инспекции — не та должность, которая пользуется уважением среди людей, обслуживающих корабли Инспекции. В глазах трудяг-офицеров от людей вроде Бордмана вечно жди неприятностей. Они должны отправляться в отдаленные, труднодоступные места, чтобы выполнять свою работу по проверке заселения планет, и приходится претерпеть многие неудобства, пока их туда доставишь или заберешь оттуда. Поэтому ясно, что Бордман и ему подобные не пользовались популярностью среди персонала кораблей.

— Я как раз закончил миссию на этой планете, когда завершился цикл солнечной активности. Все периоды активности солнечных пятен наложились друг на друга, и солнечная константа начала падать. Вполне естественно, что я предложил свою помощь в подобной катастрофической ситуации.

Командир недоверчиво смотрел на него.

— Но такого просто быть не может! — возразил он. — Мне рассказали, как вы это устроили, это совершенно неправдоподобно! Вы понимаете, что этот паровой занавес влияет на пятьдесят приграничных миров? Полфунта паров натрия в неделю! Мне сказали, что количество тепла, достигающего поверхности планеты, увеличилось на пятнадцать процентов. Вы понимаете, что это значит?

— Меня все это мало волновало, — отвечал Бордман. — На этой планете сложилась тяжелая ситуация, необходимо было срочно действовать. Что-то подсказала Рики, до чего-то додумался я сам. И вот что получилось. — Он резко сменил тему: — Я не лечу. Передайте мою просьбу об отставке. Я, наверное, поселюсь здесь. На этой планете нескоро установятся нормальные климатические условия, но мы сможем подготовить еще одну долину для культивации, а это хорошее дело. Получится качественно новая экосистема.

Командир инспекционного корабля тяжело опустился на стул. Открылась дверь кабинета Херндона и вошла Рики. Командир снова встал. Бордман неловко представил их друг другу. Рики улыбнулась.

— Я только что сказал командиру, что подаю в отставку и остаюсь здесь, — пояснил Бордман.

Рики кивнула. Она жестом собственницы накрыла его руку своей. Командир корабля инспекции прокашлялся.

— Я не собираюсь сообщать о вашей отставке, — сказал он. — Необходим ваш детальный рапорт об этом деле. Черт побери, если паровые облака пригодны для сохранения тепла на планете, значит, их можно использовать и в качестве тени! Если вы уволитесь, придется присылать кого-нибудь еще для исследования и разработки деталей. И все это будет не раньше, чем через год! Лучше оставайтесь здесь и подготовьте рапорт, и мы сможем проконсультироваться с вами, если подобные знания потребуются где-либо еще. Я же сообщу, что, будучи представителем инспекции, настоял…

— О, конечно, он останется! — перебила Рики радостным голосом. — Разумеется. Разве нет?

Бордман кивнул. “Я был одинок всю жизнь, — подумал он. — Никогда никому и ничему не принадлежал. Но теперь это место — мое, раз я дал ему тепло и жизнь: ведь даже трава здесь появилась с моей помощью. Но Рики хочет, чтобы я оставался Инспектором. Женщинам по душе, когда мужья носят униформу”.

— Конечно, — сказал он вслух. — Все это нужно делать. Хотя вы же понимаете, ничего необычного не произошло. Всему этому меня учили, либо я получил информацию из книг.

— Молчи! — закричала Рики. — Ты просто чудо!

Они поженились, и Бордман был очень и очень счастлив. И вправду люди, которые служат своим спутникам, никогда не бывают одиноки. Однако не все так просто в жизни офицера Колониальной Инспекции…

Бордман спокойно прожил на Лани-3 только три года, а потом на Калене-4 сложилась неблагоприятная ситуация, и не нашлось другого квалифицированного офицера Инспекции, которого можно было туда направить. За ним прислали специальный корабль. И Бордман с большой неохотой отправился в путь, пообещав Рики вернуться через три месяца. Но его не было целых два года, так что его младший ребенок не узнал отца по возвращении.

Он пробыл дома год, и опять авария — на Сете-4. Командировка заняла всего четыре месяца, но перед тем, как вернуться на Лани, его убедили проинспектировать колонию на Алефе-1, где колонисты не могли приступить к освоению планеты до получения инспекционной лицензии. Дальше — новый вызов…

Из первых десяти лет брака Бордман провел менее пяти со своей семьей. Ему это было не по душе. Когда со дня свадьбы минуло пятнадцать лет, он уведомил начальство, что останется на службе, пока не закончится новый выпуск в Инспекторской Школе. А потом вернется домой.

Бордман догадался, что не все в порядке, когда резкие пульсирующие вибрации ракетных двигателей начали сотрясать корабль. В наши дни ракетные двигатели применяются исключительно в чрезвычайных ситуациях, поэтому их включение заставило Бордмана задуматься, в чем дело.

Он молча сидел за чтением в пассажирской гостиной “Чародея” — гостиная была очень маленькой — и, будучи старшим офицером Колониальной Инспекции и опытным путешественником, почувствовал, когда дела пошли как-то не так. Он поднял глаза над экраном с текстом, огляделся по сторонам. Никто не появлялся, чтобы объяснить, зачем на космическом корабле включили ракетные двигатели. На пассажирском лайнере все было бы иначе, но “Чародей” — грузовой корабль. На нем сейчас только двое пассажиров. На планету, куда они направлялись, доставка пассажиров еще не разрешена, пока Бордман не отправит отчет, над которым как раз работал. И тут двигатели снова заработали, потом остановились, потом включились опять. Определенно, что-то не в порядке.

Второй пассажир, вернее, пассажирка “Чародея” вышла из своей каюты. Вид у нее был удивленный. Ее звали Алета Редфизер[14], она была весьма привлекательной представительницей народа америндов. Удивительно, как такая девушка смогла сохранить самодостаточность в столь утомительном и долгом путешествии, и за это Бордман ее одобрял. Она направлялась на Ксозу-2 в качестве представителя Америндского Исторического Общества, однако набрала с собой кассет с книгами и разного рукоделия, чтобы не скучать. И потому совсем не утомилась.

— Меня тоже интересует, в чем дело, — сказал он, когда корабль тряхнуло так сильно, что ножки кресла стукнули по полу.

Довольно долго стояла тишина. Потом новый краткий, но сильный толчок. Тишина. И снова толчок продолжительностью в полсекунды — похоже, заработал лишь один двигатель, ибо звук был мягче, чем прежде. И опять ничего.