Первое Правило Волшебника - Терри Гудкайнд

— Ты хочешь сказать, что с тобой обращаются как с младенцем?

Карл кивнул, искренне подтверждая сказанное, но потом решил исправить впечатление:

— Но они почти всегда добры ко мне.

Рал слегка кивнул.

— Рад это слышать. У меня отлегло от сердца.

Карл поднял глаза и посмотрел на солнечный луч.

— Но, знаешь, я должен сказать, что мои родители сейчас страшно злятся. Ведь я так надолго пропал.

— Они злятся, когда ты возвращаешься после долгого отсутствия?

— Конечно. Как-то раз я заигрался с другом и вернулся поздно. Мама была прямо как сумасшедшая, а отец отхлестал меня ремнем. Он сказал: это за то, что я причинил им столько беспокойства.

— Ремнем? Отец отхлестал тебя ремнем? — Даркен Рал понуро встал с травы и отвернулся. — Прости, Карл. Я понятия не имел, что все так ужасно.

— Ну, это только потому, что они меня любят, — поспешил добавить Карл. — Так они и сказали. Они любят меня, а я заставил их беспокоиться. Рал все еще стоял к мальчику спиной. Карл насупился. — Тебе не кажется, что это доказывает, как они обо мне заботятся?

Рал лизнул пальцы и погладил губы и брови. Потом он повернулся к мальчику и опять сел на траву, глядя на встревоженное детское лицо.

— Карл, — его голос был так тих, что Карлу пришлось напрячься, чтобы разобрать слова, — у тебя есть собака?

— Конечно! — Мальчик кивнул. — Тинкэ. Она просто замечательная. Я взял ее еще щенком.

— Тинкэ, — ласково повторил Рал. — А Тинкэ когда-нибудь терялась или убегала?

Карл наморщил лоб, пытаясь вспомнить.

— Да, конечно. Раза два. Еще когда была щенком. Но на следующий день она всегда возвращалась.

— Ты беспокоился, когда убегала твоя собака? Когда она пропадала?

— Ну конечно.

— Почему?

— Потому, что я люблю ее.

— Понимаю. А что ты делал, когда она возвращалась?

— Я брал ее на руки и крепко-крепко обнимал.

— Ты не бил Тинкэ ремнем?

— Нет!

— Нет? А почему?

— Потому, что я люблю ее!

— Но ты ведь беспокоился?

— Да.

— Значит, когда Тинкэ возвращалась, ты ее обнимал потому, что любил свою собаку и беспокоился о ней?

— Да.

Рал слегка откинулся назад и внимательно посмотрел на мальчика.

— Понимаю. А если бы ты отхлестал Тинкэ ремнем, когда она вернулась? Как ты думаешь, что бы она сделала?

— Готов поспорить на что угодно, в следующий раз она бы не вернулась. Ей бы не захотелось возвращаться, ведь я мог бы побить ее. Она ушла бы к тем, кто ее любит.

— Понимаю, — многозначительно произнес Рал.

По щекам Карла текли слезы. Он отвел глаза и разрыдался. Наконец Рал протянул руку и погладил мальчика по волосам.

— Прости, Карл. Мне не хотелось тебя расстраивать. Но знай: когда все кончится и ты вернешься домой, если тебе когда-нибудь потребуется убежище, здесь тебя встретят с радостью. Ты замечательный мальчик, замечательный юноша. Для меня будет честью, если ты решишь остаться со мной. Ты и Тинкэ. Я хочу, чтобы ты знал, что я доверяю тебе. Ты сам можешь решить, когда уходить или приходить.

Карл поднял мокрые глаза.

— Спасибо, Отец Рал.

Рал ласково улыбнулся.

— Ну а теперь, как насчет завтрака?

Карл кивнул.

— Чего бы тебе хотелось? У нас найдется все, что пожелаешь.

Карл на минуту задумался. На его лице просияла улыбка.

— Я бы хотел пирога с голубикой. Я люблю его больше всего на свете. — Он опустил глаза. Улыбка потухла. — Но мне никогда не дают его на завтрак.

Лицо Даркена Рала расплылось в усмешке. Он поднялся.

— Ну что ж, значит, пирог с голубикой. Я схожу за ним и сразу же вернусь.

Магистр направился к боковой двери, скрытой лозой. Как только он приблизился, дверь распахнулась, и огромная рука Деммина Насса придержала ее за спиной Рала. Магистр вошел в темную комнату. В котле, подвешенном над огнем в небольшом горне, варилась зловонная каша. Двое охранников молча стояли у дальней стены. Их лица покрылись потом.

— Мой господин, — Деммин склонил голову, — полагаю, мальчик заслужил твое одобрение.

Даркен Рал лизнул кончики пальцев.

— Он отлично справится. — Рал пригладил брови. — Налей-ка мне миску этих помоев. Пусть остынут.

Деммин взял оловянную миску и принялся черпать деревянным половником кашу.

— Если все в порядке, — изрытое оспой лицо исказила злобная гримаса, — тогда я поеду к королеве Милене. Засвидетельствовать твое почтение.

— Отлично. По пути заглянешь к драконихе. Скажешь, что она мне нужна.

Ложка замерла в руке Деммина.

— Она меня не любит.

— Она никого не любит, — спокойно сказал Рал. — Но не волнуйся, Деммин. Она тебя не съест. Она знает, что будет, если вывести меня из терпения.

Деммин снова принялся черпать кашу.

— Дракониха спросит, когда она тебе понадобится.

Рал посмотрел на него краем глаза.

— Это не ее дело. И передай ей, что я так сказал. Она должна явиться, когда я прикажу, и ждать. — Он повернулся и сквозь узкую щель в лиственном орнаменте посмотрел на голову мальчика. — Но я хочу, чтобы ты вернулся через две недели.

— Через две недели. Хорошо. — Деммин поставил на стол миску с кашей.

— Неужели у тебя столько времени уйдет на мальчишку?

— Да. Если, конечно, я хочу вернуться из подземного мира. — Рал продолжал наблюдать за ребенком. — А может, и больше, чем две недели. Сколько надо, столько и уйдет. Я хочу добиться полного доверия. Он должен добровольно принести клятву верности.

Деммин поддел большим пальцем пояс.

— У нас еще трудности.

Рал бросил взгляд через плечо на своего помощника.

— Тебе что, больше нечем заняться, Деммин? Только ходить кругами и искать проблемы?

— Только благодаря этому моя голова все еще у меня на плечах.

Рал улыбнулся.

— Ты прав, друг мой, ты прав. — Он вздохнул. — Ну, говори.

Деммин переступил с ноги на ногу.

— Прошлой ночью я получил донесение, что указующее облако исчезло.

— Исчезло?

— Ну, не столько исчезло, сколько спряталось. — Деммин поморщился. — Говорят, налетели тучи и скрыли облако.