...Имеются человеческие жертвы - Фридрих Незнанский

— А вот это исключено, — серьезно сказал Ту­рецкий. — По привычке я навел о вас кое-какие справки, а потому предположить, что Алибек опус­тится до мелкого обмана, было бы просто неумно.

В темных глазах Арсланова на миг мелькнула теплая искра.

— Вы интересный человек, господин Турецкий! И знаете почему? Вы не мент.

— А кто же я тогда, по-вашему? — удивился Ту­рецкий.

— Не знаю... Вы, конечно, наш враг, но с таким врагом иметь дело приятней, чем с иным другом.

— Даже не знаю, как расценивать ваш компли­мент, Али, — чуть улыбнулся Турецкий. — Но да­вайте к делу. Что помешало вам исполнить обеща­ние?

— У меня было трое племянников, — сказал Арсланов. — У тех двоих, что убили, есть еще брат, старший. Он им был почти за отца и всегда все знал о них. Я думал, что смогу много узнать от него.

— И что же? — спросил Турецкий.

— Он пропал. Я искал везде, послал много людей. Его не нашли. Его не было даже в день похорон. Вы понимаете, что это значит?

— Не хотите ли вы сказать, Али, что и его уже нет в живых?

— Что еще я могу думать? Он отчаянный парень, смелый, как орел, мог ввязаться во что угодно.

— Вы же старший, — сказал Турецкий. — Разве они могли бы ослушаться вас?

— По закону — нет, — вздохнул Арсланов. — Но времена меняются.

— Очень жаль, — сказал Турецкий. — Я дейст­вительно рассчитывал на вас. И вы знаете, уже сам собирался к вам обратиться. Вы же видный человек в здешней чеченской диаспоре, авторитетный чело­век.

— Есть немного, — кивнул Арсланов.

— Ну ладно, не прибедняйтесь, — махнул рукой Турецкий. — Вы, конечно, знаете почти всех из своих. Здесь задержан один молодой человек, по- видимому, чеченец. Его взяли наши люди в больни­це, куда он пришел, чтобы все-таки убить меня. На допросах он молчит, мы даже имени его пока не знаем. То ли боится, то ли имеет приказ молчать. Но вот что удивительно: его взяли с тем же самым оружием, из которого были убиты ваши племян­ники.

Арсланов побледнел:

— Это точно?

— Совершенно точно, — сказал Турецкий. — Следы нарезов на пулях, которые он выпустил в чучело, лежавшее на моей койке в больнице, и на пулях, которые мы извлекли из тел ваших племян­ников, точно совпали. Правда, в них стреляли из трех пистолетов Стечкина, но два из них оказались в руках этого неизвестного. Кстати, вот он. Я спе­циально взял его фотографию, — и Турецкий про­тянул ему обычную милицейскую фотографию из дела, в фас и профиль.

Арсланов бросил лишь беглый взгляд, и кровь ударила ему в лицо, и каждая черта этого лица мгно­венно преобразилась. Никакой благостной вежли­вости не осталось и следа.

— Ах, сука! — негромко, но страшно выкрикнул он прямо в глаза Турецкому. — Ты все-таки мент, мент! Что ты ловишь, обманываешь меня! Это же он, их брат! Ты что, думаешь, брат убил младших братьев? Кровных своих убил?

Турецкий молчал, и через минуту Арсланов, ви­димо, что-то понял, и его гнев мгновенно сняло как рукой.

— Прошу простить меня, уважаемый!

— Я понимаю, — сказал Турецкий. — Вы увере­ны, что это он? Может быть, просто похож?

— Да что вы говорите!

— Думайте, Али, думайте, — сказал Турецкий. — Давайте вместе подумаем... Я бы тоже никогда не поверил, чтобы старший брат по два-три раза вы­стрелил в младших братьев. Скорее всего, это все кто-то очень хитро и умно подстроил, чтобы сразу одним махом, как у нас говорят, «семерых побивахом». Как зовут этого брата?

— Исса, — тихо сказал Али. — Его зовут Исса.

Чувствовалось, что в голове его шла напряжен­ная работа.

— Он хороший стрелок? — спросил Турецкий.

— Он снайпер, — сказал Арсланов.

— Так я и думал, — сказал Турецкий. — Значит, и тогда, в первый раз, тоже он стрелял в меня. Не совсем понятно только почему... Как вы считаете, господин Арсланов, кто бы мог все так ловко орга­низовать, чтобы руками чеченцев был убит один из самых популярных и любимых политиков в вашем городе и чтобы чеченец покушался на следователя из Москвы? Вы же, как очень умный и опытный человек, прекрасно понимаете, что в случае успеха, то есть если бы ваш Исса убил меня, тут же поспе­шили бы убрать и его. В результате получилось бы, что все замкнулось на чеченцах. Вы понимаете, какой тут замысел? Я думаю, чеченцам сейчас и так тут не слишком сладко приходится. А представьте, что поднялось бы, если б крайними оказались одни ваши сородичи?

— Ах, шайтан! — воскликнул Арсланов.

— Кто шайтан? — быстро спросил Турецкий.

Арсланов не ответил, будто не услышал.

— Где Исса? — спросил он.

— Я рад, — заметил Турецкий, — что нам обоим приходят в голову одни и те же мысли. Собственно, я и хотел просить вас об этом, но чувствую, что просить уже не надо. Теперь, когда мы смогли сце­пить эти звенья, я думаю, вы сумеете лучше всех объяснить ему, какую роль его заставили сыграть. Пусть он назовет только тех, кто дал ему это оружие

и это задание. Мне кажется, этого будет вполне достаточно, чтобы ваша клятва была выполнена.

— Везите меня к нему! — воскликнул Арсланов. — Везите! И делайте все, что вам надо — запи­сывайте, слушайте. Мы даже говорить будем по-русски.

— Он послушает вас? — спросил Турецкий.

— Я родной брат его покойного отца, — ответил кавказец, и Турецкий понял, что этим сказано все.

Разговор Алибека — Али Арсланова со своим старшим племянником Иссой, как и было условлено, происходил на русском языке и продолжался не более сорока минут, после чего родственники рас­прощались и Арсланова-младшего препроводили в камеру, где он почти два часа лежал на койке с широко раскрытыми глазами, а затем вызвал дежур­ного и очень спокойно попросил отвести его на допрос, так как он имеет сообщить следствию нечто чрезвычайно важное.

По такому поводу на встречу с арестованным поехал сам Турецкий. Допрос он поручил вести Рыжкову. Он сам и Данилов сидели молча в глубине комнаты для допросов, вслушиваясь в слова допра­шиваемого.

Исса сообщил, что в курсе практически всех дел своих младших братьев и осведомлен о том, что они занимались доставкой, переправкой и распростра­нением наркотиков и что уже около года снабжали своим дорогим товаром через вторые руки какого-то важного «торчка».

Где-то недели за полторы до известных событий на площади один русский, бывший офицер спецна­за по имени Павел, которого они несколько раз видели во время войны в Чечне, застиг их в момент передачи наркотиков одному из его людей. Он сде­лал им выгодное предложение: покончить с мело­чевкой и сразу заработать очень большие деньги, если те выполнят одно серьезное и совершенно без­опасное для них поручение. Он обещал заплатить каждому по тридцать тысяч долларов и даже выдал обоим по три тысячи задатка, чтобы они в нужный момент и в нужном месте убрали одного человека.