Игроки с Титана - Филип Киндред Дик

Эти молодые еврейки… у которых сейчас Стайнер, – жаркие, черноглазые, круглобедрые, полногрудые, загоревшие от работы в полях в одних шортах и обтягивающих рубашках, под которыми видны полные груди, не стесненные бюстгальтерами, видны соски, облегаемые влажной тканью…

«Потому–то он и не хотел брать меня с собой», – решил Отто.

Единственные женщины здесь в горах – иссохшие черные аборигенки, которых и за женщин–то считать нельзя. Его не убеждали антропологи, утверждавшие, что бликмены принадлежат к тому же роду гомо сапиенс, что и человек, и что, вероятно, обе планеты миллион лет тому назад были колонизированы одной и той же межпланетной расой. Эти жабы – люди? Лечь с одной из них в постель? Да лучше собственноручно себя кастрировать!

И в это самое мгновение Отто увидел, как по северному склону спускается группа бликменов, осторожно ступая босыми ногами по неровной каменистой поверхности. «Идут сюда», – заметил Отто. Как всегда.

Он открыл дверь сарая и стал ждать. Четыре мужика, двое из них пожилые, одна старуха, несколько тощих ребятишек с луками, ступками и яичной скорлупой пака.

Остановившись, они молча оглядели его, потом вперед вышел один из мужчин и произнес:

– Да хлынут дожди от меня на твою бесценную особу.

– И вам того же, – откликнулся Отто, прислоняясь к сараю и ощущая безнадежную скуку. – Чего вы хотите?

Бликмен протянул листик бумаги, и Отто, взяв его в руки, увидел, что это наклейка от черепахового супа. Бликмены съели суп и сохранили этикетку именно для этой цели: они не могли объяснить, чего хотели, потому что не знали, как это называется.

– О'кей. Сколько? – Отто принялся показывать на пальцах. При пяти они закивали. Пять банок. – А что у вас есть? – не шелохнувшись, осведомился Отто.

Из группы выступила молодая женщина и указала на ту часть своего тела, которая так долго занимала все мысли Отто.

– О боже, – в отчаянии вымолвил Отто. – Нет. Уходите. Проваливайте. Хватит, с меня довольно. – Он повернулся к ним спиной, зашел в сарай и с такой силой захлопнул за собой дверь, что содрогнулись стены. Упав на упаковочную корзину, он сжал голову руками.

– Я схожу с ума, – проговорил Отто, сжав зубы. Язык во рту так распух, что еле ворочался, грудь болела. И, к собственному изумлению, он начал плакать. «Господи, я действительно схожу с ума, я сломался». Слезы катились по щекам. Он даже не мог вспомнить, когда плакал в последний раз. «Что это?» – недоумевал он. Его тело сотрясалось от рыданий, а он будто был зрителем.

Но слезы принесли облегчение. Носовым платком Отто утер глаза, лицо и выругался, увидев свои руки, сведенные судорогой и ставшие похожими на птичьи лапы.

Бликмены все еще стояли за окном – возможно, наблюдая. Лица их были совершенно безучастны, и в то же время Отто был почти уверен, что они видели его и так же удивлены, как и он сам. «Действительно, загадочная история. Полностью с вами согласен».

Бликмены собрались в кучку и принялись совещаться, потом один из них отделился от группы и подошел к сараю. Раздался стук. Подойдя к порогу и открыв дверь, Отто увидел молодого бликмена, который что–то протягивал ему.

– Тогда это – произнес бликмен.

Отто взял предмет в руки, но никак не мог понять, что это такое. Он состоял из стеклянных и металлических частей с нанесенной на них калибровкой. Потом Отто сообразил, что это геодезический прибор. Сбоку на нем было выгравировано: «Собственность ООН».

– Мне это не нужно, – раздраженно буркнул Отто, вертя предмет в руках. Наверняка украли. Он вернул прибор, и юноша, стоически приняв его, вернулся к группе. Отто закрыл дверь.

На этот раз они тронулись прочь: он смотрел из окна, как они медленно удаляются в сторону гор. «А все–таки интересно, что делали геодезисты ООН в здешних горах?»

Чтобы немножко взбодриться, он открыл банку копченых лягушачьих ножек и принялся сосредоточенно их поглощать, не получая никакого удовольствия от деликатеса.

– Не посылайте меня туда, мистер И, – произнес Джек Болен в микрофон, – я уже виделся сегодня с Коттом и обидел его. – Снова навалилась усталость.

«Я действительно оскорбил его. Как все складывается: сегодня я впервые повстречал Арни, и он тут же звонит в нашу компанию и вызывает мастера. Очень характерно для той игры, в которую я играю с могущественными, но неодушевленными силами природы».

– Мистер Котт рассказал мне о вашей встрече в пустыне, – ответил мистер И. – Более того, его решение позвонить нам было вызвано как раз вашей встречей.

– Что вы говорите! – поразился Джек.

– Не знаю, что у вас там было, Джек, но можешь не волноваться. Отправляйся в Льюистаун. Если задержишься после пяти, получишь полуторную оплату. И мистер Котт, известный своей щедростью, настолько сгорает от нетерпения увидеть свой диктофон работающим, что обещал плотно накормить тебя.

– Ладно, – откликнулся Джек, которому уже надоело сопротивляться. В конце концов, он не знал, что творится в голове у Арни Котта.

Вскоре он уже опускался на крышу зала Союза водопроводчиков в Льюистауне.

Выглянувшая прислуга с подозрением оглядела его.

– Мастер из компании И, – сообщил Джек. – По вызову Арни Котта.

– О'кей, сынок, – ответил ему смотритель и проводил к лифту.

Джек нашел Арни в красиво меблированной гостиной, выглядевшей совсем как на Земле. Арни говорил по телефону и при виде Джека кивнул, чтобы тот заходил. Следующим кивком он указал на стол, где стоял портативный диктофон. Джек подошел к столу, снял с диктофона крышку и перевернул его. Арни Котт продолжал беседовать.

– Конечно, я понимаю, что дар этот ненадежен. Я прекрасно понимаю, почему никому еще не удалось использовать его, – ну и что? Я должен сдаться, сделать вид, что его не существует, из–за того, что люди благодаря своей проклятой тупости не пользовались им пятьдесят лет? Нет, я все равно хочу попытаться. – Длинная пауза. – Хорошо, доктор. Спасибо.

Арни повесил трубку и повернулся к Джеку:

– Ты когда–нибудь был в Бен–Гурионе?

– Нет, – откликнулся Джек, сосредоточенно рассматривавший диктофон.

Арни подошел к нему и остановился рядом. Джек ощущал на себе пристальный взгляд Арни. Работать под таким присмотром было неприятно. Впрочем, приходилось не замечать. «Еще один школьный мастер», – заметил он про себя. А потом ему пришло в голову: а не начнется ли у него сейчас приступ? Правда, с тех пор уже много воды утекло, но мощная нависшая фигура, сверлящая его взглядом, вызывала у Джека те же чувства, что и тогда, во время беседы с заведующим кадрами «Короны».

– Я сейчас разговаривал с Глобом, – сообщил Котт. – Психиатром. Слышал когда–нибудь о нем?

– Нет, – откликнулся Джек.

– Неужели вся твоя жизнь заключается только в ковырянии в различных механизмах?