Большая книга приключений с привидениями - Валерий Гусев

На самом верху Алешка оказался под четырехгранной крышей. Над ним возвышались толстенные, закопченные стропила, стянутые досками, на которых лежала красная фигурная черепица.

К самой верхушке крыши тянулась приставная лестница. Я, когда мне Алешка об этом рассказывал, сразу спросил: «А зачем ты туда поперся?» И он мне ответил: «Надо было!»

Ну, надо так надо. Он взобрался на самый верх и разглядел нижнюю часть простого устройства под названием флюгер. Дракон сидел на толстом стальном стержне. Который вместе с Драконом вращался в железной трубе. К стержню были приклепаны поперек две железяки. Алешка догадался, что это – ручки, за которые, когда нужно, приподнимают стержень, чтобы смазать маслом или салом его пятку. Рядом с пяткой, на балке, лежал небольшой деревянный клинышек.

– Ясно, – сказал Алешка сам себе и пригнулся от неожиданности.

Над его головой раздался многоголосый писк и дружный шорох. Что-то сорвалось с самого верха и заметалось – с писком и шорохом – под сводами крыши. Это были летучие мыши. Их спугнул Алешкин голос. Но они Алешку не спугнули. Он не боялся ни мышей, ни змей. И они его тоже. Они существовали в атмосфере взаимного уважения и интереса.

– Ясно, – уже тихонечко повторил Алешка. Чтобы мышей не тревожить.

И он, взявшись за поперечины на стержне, попробовал его приподнять. Но это ему не удалось. Очень тяжелая конструкция. Это снизу Дракон кажется маленьким. А в действительности он величиной с хорошего нильского крокодила – самого крупного на планете. К тому же и стоял Алешка не на твердом полу, а на шаткой деревянной лестнице, на узенькой ее перекладинке.

Он еще раз поднатужился, но опять не смог приподнять стержень с нанизанным на него нильским крокодилом. Но повернуть его смог.

– Вот и это ясно, – в третий раз проговорил Алешка.

Он повертел в руках клинышек. Положил его на место. Клинышком, как он понял, Дракон закреплялся в нужном положении. И еще Алешка заметил рядом с клинышком окурок сигареты с золотым фильтром.

Алешка, как опытный сыщик, сначала осмотрел его, не трогая. Попытался прочесть марку сигареты. Но она была докурена почти до фильтра и к тому же сильно смята.

Алешка покопался в карманах и нашел предусмотрительно засунутый туда мамой чистый носовой платок. Осторожно взял окурок, завернул в платок и сунул свою добычу в карман.

Вам, наверное, смешно все это читать, да? Мало ли окурков валяется вокруг нас? Мало ли флюгеров застревает в своем вращении? И мало ли причин, из-за которых это происходит?

Все верно. Только вот часто за такими малостями скрываются большие пакости. Вроде преступлений.

Уверяю вас: если вам хватит терпения дочитать Алешкин рассказ в моем изложении, то и окурок, и деревянный клинышек найдут свое место в цепи загадочных событий и коварных планов. Как картинки в пазлах…

Алешка благополучно спустился до самого низа, ничем своим не пересчитав ступени, спугнул еще одну парочку крыс и выбрался во внутренний двор замка.

Стало хорошо и привольно. Сверху светило красное солнце среди белых облаков, внизу, между серыми булыжниками, пробивалась зеленая травка.

Алешка вздохнул. Он уже знал цену этой мирной картинки…

Я часто задумываюсь: почему, как только Алешка где-нибудь появляется, там тут же что-нибудь случается. Какое-нибудь загадочное событие. А потом выясняется, что за этим событием прячется преступление.

Получается так, будто Алешка своим появлением вызывает какие-то скрытые силы к действию. Как экстрасенс, под взглядом которого сама собой загорается свеча. Или вот: солнышко взошло – лягушки заквакали, появилась луна – собаки завыли.

А потом я догадался: у Лешки очень внимательный взгляд. Он сразу замечает что-то необычайное и делает свои выводы. «Дикие, но симпатичные».

Вот и в далекой и чужой стране, в старинном замке, он сразу же почувствовал что-то неладное. И сразу же сделал довольно дикие и далеко не симпатичные выводы…

Если накануне Алешку разбудил горластый петух сэр Джон, то в этот день его подняла суматоха во дворе замка, прямо под его боевым балконом. Алешка – босиком и в одних трусиках – выскочил наружу, свесился с любопытством.

Внизу стоял полугрузовичок, в кузове которого лежало что-то интересное. Алешка пригляделся – это были мольберт, этюдник со сложенными ножками, здоровенные папки, деревянные ящички – видимо, с красками. Возле фургона стояла средних лет, довольно симпатичная темноволосая дама и вертелась девчонка, лет… ну, где-то Алешкиных лет. Они обе производили шум, достойный большой толпы. Которая собралась на бесплатную презентацию газировки.

Но тут подошли Дворецкий и еще два его качка, и все стихло. Качки без лишних слов расхватали все, что было в кузове, ухитрились подхватить чемоданы и скрылись в дверях. Вместо них образовался Мишель. Он поцеловал даме ручку, потрепал девчонку по головке и заметил наверху, над парапетом балкона, еще одну голову – Лешкину.

– Иди знакомиться! – крикнул ему Мишель.

– Я без штанов! – крикнул в ответ на весь двор Алешка.

– Тогда надевай штаны и поднимайся в третий ярус.

Алешка живо оделся и помчался наверх – девчонка показалась ему похожей на Мальвину. Только не с голубыми, а с черными волосами. Правда, и вела она себя сначала очень похоже на Мальвину.

Расскажу по порядку. Когда Алешка прибежал наверх, там уже вовсю шла работа. Один качок распаковывал чемоданы и коробки, а другой под командованием Мальвины расставлял всякие прибамбасы вроде мольбертов и подрамников. Мальвина командовала. Она откидывала ладонью со щеки черную волнистую прядь и говорила капризным голосом:

– Так. Мольберт вот сюда, бочком к дневному свету. – Отошла, прищурилась, покачала головой, откинула прядь волос. – Плохо свет падает. Сюда переставь. Да не этой стороной, болван! Что ты его изнанкой к свету ставишь! Отойди! – Снова прищурилась, снова посмотрела. Ну, и волосы, конечно, откинула. – Тебя Лешкой зовут?

– Иногда, – сказал Алешка. – А здесь у меня кликуха Алекс.

– Вот что, Алекс… Воспитанные люди вот так не врываются.

Алешка оглянулся – где там воспитанные люди – и с интересом спросил:

– А как врываются воспитанные люди?

– Вежливо и культурно. Ты руки мыл?

– А как же! Еще в Москве, перед самолетом.

– Иди помой руки…

– Зубы почистить? Какао попить?

– Иди помой руки, а потом сложишь вот на эту драную полку ящики с красками.

Алешка мне сказал, что она полку назвала не драной, по-другому немного, но я здесь это определение не решаюсь повторить.

Руки мыть он, конечно, не стал, а ящики с краской сложил на… драную полку. Потом еще чем-то помог: что-то уронил, что-то разбил, что-то испачкал. И постоянно поглядывал на даму Ангелину, которая в этой суете не принимала никакого участия. Она грустно сидела в кресле, не снимая шляпки, поля которой отбрасывали тень на ее уже не молодое, но еще привлекательное лицо.