Префект - Аластер Рейнольдс

Талия не представляла, сколько граждан Дома Обюссонов постигла страшная участь, но подозревала, что из восьмисот тысяч жителей уцелело немного. Сервороботы захватили власть с поразительной быстротой, а дружина невольно помогла им, призывая сохранять спокойствие и выполнять приказы Лукаса Тесигера, который сейчас вполне мог находиться среди небрежно сваленных в контейнер трупов.

Талия понимала: времени в обрез. Башню роботы не разгромили только из страха повредить центр голосования. Рано или поздно они что-нибудь придумают. Тот, кто управляет ими, умнее любой отдельно взятой машины. Талия чувствовала, что этот кто-то знает все о ее маленькой команде и о ней самой и в эту самую минуту размышляет, как бы их уничтожить. Даже если роботы не прорвутся через баррикады, они обязательно испробуют другие варианты. Про запас Талия оставила единственное средство сдерживания – уничтожить или хотя бы на время вывести из строя центр голосования.

– Что-то они расшумелись, – тихо сказал Парнасс, встав рядом с Талией у окна-иллюминатора.

– Кто расшумелся, Сайрус?

– Роботы. Они понемногу расчищают себе путь и поднимаются сюда. Вряд ли осталось больше десяти-пятнадцати метров завала. Людям я твержу, что дела наши неплохи, только они уже все поняли.

Талия тщательно следила за своей мимикой, чтобы не выдать чувств и не расстроить группу сильнее.

– Сколько у нас времени? – спросила она.

– Занимается заря, у нас еще остался материал, который можно сбросить с лестницы, хотя все тяжелое кончилось. Баррикады продержатся до полудня, в лучшем случае до заката.

– Сайрус, я должна кое-что вам сказать. В окно я видела очень страшные вещи.

Парнасс молчал, и Талия продолжила:

– Я не говорила, потому что у вас и так забот полон рот. Но теперь…

– Про трупы? Которые увозят к комплексу?

– Так вы в курсе? – Талия внимательно посмотрела на Парнасса.

– Я видел несколько машин с телами, пока ты резала постамент. И решил, что у тебя забот полон рот… Впрочем, ты права, новость скверная.

– Роботы нас перебьют, если доберутся.

Парнасс положил руку ей на плечо.

– Ты снова права. Но мы очень постараемся дотянуть до прибытия спасателей.

– Вряд ли стоит рассчитывать на помощь «Доспехов», – неуверенно проговорила Талия. – Я храбрюсь, но Криссел так и не появился… Сайрус, я не понимаю, что происходит. Криссел сказал, что абстракции нет не только в Доме Обюссонов. Но я все равно не понимаю, почему «Доспехи» так долго не могут навести порядок. Боюсь, нам нужно рассчитывать только на себя.

– Значит, спасаться будем своими силами. Дочка, я с тобой согласен. Только вариант у меня один – оборона.

– Нам нужно покинуть анклав, – проговорила Талия.

– Не представляю как. Допустим, из башни мы выберемся, но далеко ли убежим? Роботы рыщут по всему анклаву. Твоего хлыста дай бог чтобы на один бой хватило. А по пути к полюсу драк будет немало, даже если там ждет корабль, на котором можно улететь.

– Надо, надо что-то придумать. Не знаю, как вам, а мне здесь погибать не хочется.

– Была бы у меня волшебная палочка, я перенес бы нас всех в безопасное место, – сказал Парнасс, уныло глядя на Талию. – Но у нас есть только баррикады, а материала для них все меньше.

Талия посмотрела на то место, где прежде стоял постамент. Почему-то вспомнилось, как шар катился по полу, когда уронили модель. Тогда Талия думала лишь о том, как добраться до гранитного постамента и разрезать его.

– Сайрус, если бы существовал способ выбраться, но опасный, на грани самоубийства, вы рискнули бы? С учетом того, что единственная альтернатива – встреча с роботами?

– Дочка, это чисто гипотетические вопросы?

– Не знаю… Вы сперва ответьте.

– Я рискнул бы, а ты?

– Без малейших сомнений, – ответила Талия.

* * *

Дрейфус поднял голову и увидел, как через перегородку проходит старший префект Гаффни. Том лежал на нарах, а тут сел, тщетно пытаясь определить, как давно у него был последний посетитель. Вопреки усталости, страху и кислому привкусу во рту, он улыбнулся.

– Спасибо, что навестили меня. А то я гадал – когда вы заглянете?

Гаффни вошел, и перегородка заблокировалась.

– У вас разговорчивое настроение. Посмотрим, надолго ли его хватит.

Дрейфус пальцем потер нечищеные зубы.

– Кот явился терзать мышь, пока никто не видит?

– Ошибаетесь. Я пришел допросить вас с официального разрешения «Доспехов». Бодри лично благословила меня.

Дрейфус посмотрел, что принес с собой Гаффни.

– Полевого трала нет, – отметил Том. – В чем дело? Опасаетесь, что он раскроет секреты, которые вы так ревностно храните?

– И снова ошибка. Сомневаюсь, что он вытянет достоверные сведения, которые нам срочно нужны. Дрейфус, на Блистающем Поясе кризис. Вопрос в том, играете ли вы в нем активную роль или уничтожили пленницу за косой взгляд в вашу сторону.

– Говорят, мы потеряли «Всеобщее голосование».

– Какая жалость. На борту были толковые молодые префекты.

– И старший префект Майкл Криссел.

– Погибнуть в борьбе за благое дело – не самый худший вариант.

– Значит, главное – благое дело? По крайней мере, для вас. Шеридан, я следил за вашей карьерой. Знаю, что придает вам силы. Вы самый бескорыстный из знакомых мне префектов. Безопасность Блистающего Пояса для вас – воздух, еда и вода. Обеспечение безопасности вы считаете своей задачей номер один.

– Ну, вам виднее, – проговорил Гаффни, удивленный щедрой похвалой.

– Да, конечно, мне виднее. Вы машина, Шеридан. Вы заводная игрушка, робот, запрограммированный на одну функцию. Благое дело поглотило вас целиком. Кроме него, вы ничего не знаете, не умеете и не хотите.

– По-вашему, безопасность не важна?

– Важна, очень важна. Проблема в том, что для вас безопасность перекрывает все остальное. Вы совершите любой проступок, перейдете любую черту, если почувствуете, что драгоценная безопасность «Доспехов» под угрозой. Пройдемся по списку, ладно? Убийство свидетельницы. Предательство по отношению к сослуживцам. Сейчас еще пытка добавится. И это лишь начало. Шеридан, что у нас дальше? Полномасштабный геноцид?

– Моя цель та же, что у любого префекта, – сохранить жизнь, а не уничтожить ее.

– Наверное, ваше извращенное мировоззрение так все и представляет.

– В моем мировоззрении, Том, ничего извращенного нет. – Гаффни постучал пальцем по виску. – Прости, мы же теперь на «ты» и по именам друг друга называем? Недаром ты обиделся, когда я обратился к тебе по имени. Сукин сын – так, кажется, оно звучит.