Совы охотятся ночью - Энтони Горовиц

— Вы хорошо поработали, установив этот факт.

— Ну, я проверил все телефонные номера, по каким мисс Джеймс звонила в последние несколько недель. Гарднеров предстоящая проверка могла сильно огорчить, хотя убивать хозяйку с целью избежать ее… выглядит как-то чересчур. Потом, есть еще этот странный дворецкий. Я не поверил ни слову из того, что нам сказала его мать, пока мы разговаривали на кухне. И уж когда смотрел на него, сидящего там, за столом… честное слово, было в этом типе что-то такое, отчего у меня по коже мурашки побежали. Да и продюсер, Кокс, слышал, как мать с сыном ссорились в вечер убийства, причем достаточно громко, чтобы звук донесся до лужайки перед домом. Готов побиться об заклад на что угодно, но с этим слугой не все чисто.

— А как насчет самого мистера Кокса?

— Шиманиса Чакса, хотите сказать? Определенно это он был тем чужаком у двери, которого облаяла собака. Он накормил меня ложью, и, если Мелисса Джеймс в последний момент отказалась играть в его фильме, что к тому же повлекло за собой серьезные финансовые затруднения, этот человек вполне мог возжелать мести.

— Месть… Старейший из мотивов. Его можно обнаружить уже в древнегреческих драмах.

— Но если вы предложите мне, так сказать, сделать ставку на одну какую-то лошадь, то я выберу мужа.

— Фрэнсиса Пендлтона?

— Ну да! Фанатичная любовь бывает столь же губительна, сколь и ревность. Насколько я понял, Пендлтон был одержим ею. Допустим, муж обнаружил, что у нее роман на стороне! Вы упомянули про классическую драму, но вот вам настоящий Уильям Шекспир! Вы ведь читали «Отелло»? Дездемону тоже задушили.

— Любопытно. У меня также сложилось впечатление, что Фрэнсис Пендлтон — наиболее вероятный подозреваемый.

— Он определенно был последним, кто видел мисс Джеймс живой, и никто не может подтвердить изложенную им версию событий: нам приходится полагаться только на его собственные слова.

— Но машины возле дома не было.

— Он мог отогнать ее в сторону, а потом вернуться пешком. Вспомните: Чандлеры слышали, как кто-то входит в дверь.

— Но будь это Фрэнсис Пендлтон, разве собака бы залаяла?

— Хороший вопрос.

— Не стоит также забывать про орудие убийства.

— Телефонный шнур?

— Должен признать, меня оно озадачивает.

— Вы имеете в виду, не проще ли было задушить женщину руками?

Пюнд покачал головой:

— Нет, я не о том. Я вам вот что скажу. На мой взгляд, использование телефона делает Фрэнсиса Пендлтона менее вероятным убийцей собственной жены. Но разумеется, полностью не снимает с него подозрений. Вам удалось выяснить, действительно ли он находился на представлении «Свадьбы Фигаро» тем вечером?

— Мы навели справки в театре. Но зрителей было четыреста человек. Личности всех установить нереально.

— Можно было задать вопрос, не опоздал ли кто. Или не бросился ли кому в глаза мужчина, сидевший с отсутствующим видом.

— Хорошая идея. Я так и сделаю. — Крол отпил вина. Дома он позволял себя разве что стакан пива за ужином, и этот напиток был ему непривычен. — Вы, возможно, обратили внимание на то, как Пендлтон, давая показания, расписывал свой восторг от представления?

— Я действительно прочел об этом в ваших превосходных записях.

— Разумеется, он мог солгать. Но едва ли такое поведение свойственно тому, кто только что удушил жену.

Пюнд поднял свой бокал и, наполовину прикрыв глаза, сделал глоток.

— Как верно оброненное мисс Кейн замечание, не правда ли? — сказал он. — Ну до чего же печально, что в таком тихом и очаровательном местечке, как Тоули-на-Уотере, обнаруживается такое множество людей, способных на убийство.

Где-то за стеной шумел прибой, черные волны накатывались на галечный берег.

II

В здании маяка двое детей, Марк и Агнес Коллинз, до сих пор не спали. Они были слишком перевозбуждены, лежа в койках в совершенно круглой комнате, расположенной посреди высокой башни. Пробегая мимо, луч всякий раз освещал два маленьких окошка, заставляя тени метаться. Это было все равно что оказаться внутри приключенческого романа.

Вообще-то, прежде комната была служебным помещением. Бренда Митчелл, мать Нэнси, поставила здесь кровати, чтобы любые дети, кому доведется у них остановиться, испытали волшебное чувство ночевки на настоящем маяке. Она сама, ее муж и Нэнси спали на первом этаже, в куда менее романтичном здании, пристроенном сбоку. Помимо спальни, тут также размещались кухня, гостиная и маленькая ванная; следует признать, что столь тесное пространство едва ли можно было считать комфортным для жизни троих взрослых людей.

Нэнси Митчелл прочитала ребятишкам несколько страниц из книги про Нарнию, которую захватил с собой Марк, подоткнула им одеяла и выключила свет, оставив только тускло горящую на полу лампу. Не далее как через полгода эта комната может пригодиться совсем для других целей. Здесь поселится третий ребенок, на этот раз ее собственный. Мальчик это будет или девочка? Спросить у доктора Коллинза она стеснялась, да и сомневалась, что он способен дать ответ.

Спустившись по винтовой лестнице, девушка вошла через дверь, ведущую в кухню. Отец сидел за столом, мать хлопотала у плиты. Снова будет жаркое. Бренда постоянно покупала у мясника обрезки, да он еще добавлял ей бесплатно несколько косточек на бульон. Все члены семьи работали, но получалось так, что им постоянно не хватало денег. Билл Митчелл заставлял обеих женщин отдавать ему свой заработок и выделял им часть средств на ведение домашнего хозяйства и прочие расходы. Проблема заключалась в том, что значительная часть денег оседала в его кармане.

Нэнси подумала о полученных ею шестидесяти фунтах, которые припрятала в наволочке. На маяке всё на виду, и девушка сильно переживала, что мать, занимавшаяся стиркой, может случайно обнаружить заначку, если хранить ее в одежде.

— Как там дети, Нэнси? — осведомилась Бренда.

— Пока еще не спят, мама. Я почитала им, но они все никак не могли угомониться: хотели посмотреть из окна на море.

— Ты должна предъявить счет. — Билл Митчелл был человеком немногословным. И очень редко отмерял больше трех-четырех слов за одну порцию.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Бренда.

— Доктору Коллинзу и его супруге.

— Миссис Коллинз всегда очень добра ко мне. И они приплачивают за то, что я сижу с детьми.

— Могут себе позволить.

Бренда Митчелл разложила жаркое по тарелкам и поставила их на стол.

— Нэнси, садись ужинать. — Она остановилась, внимательно посмотрев на дочь. — С тобой все хорошо?

— Да, мама, все прекрасно.

— Вид у тебя усталый. И похоже, дело не только в этом…

Мать знает. А если не знает, то заподозрила и вскоре все выяснит. И разумеется, скажет отцу. Бренде не хватит духу скрыть от него такую тайну, но, даже если Нэнси ее уговорит, правда все равно в ближайшее время выплывет наружу. Когда это произойдет, настанет ад кромешный. Если кто провинился перед Биллом Митчеллом, долго расплаты ждать не придется. Нэнси потеряла счет случаям, когда видела мать с синяками на спине и руках. Да и самой ей доводилось не раз получать подзатыльники.