Толкование сновидений - Зигмунд Фрейд

Я полагаю, что нам будет нетрудно познакомиться с сущностью психической силы, проявляющейся в процессе смещения. Результатом этого смещения является то, что содержание сновидения не походит по своему существу на мысли, скрывающиеся за ним, и то, что сновидение отражает лишь искажение жизни в бессознательном. Искажающая деятельность сновидения нам уже знакома; мы объяснили ее цензурой, которую оказывает одна психическая инстанция по отношению. к другой. Процесс смещения в сновидении – одно из главнейших средств для достижения такого искажения. Is fecit, cui profuit.[97]Мы можем предположить, что процесс смещения осуществляется благодаря влиянию именно этой цензуры. Так как объяснение искажающей деятельности сновидения влиянием цензуры я считаю центральным пунктом моей теории сновидения, то я привожу здесь заключительное место новеллы «Сон и бодрствование» из книги Линкеуса «Фантазии реалиста» (Вена, 1890), в котором я нахожу эту доминирующую черту своего учения:

«О человеке, обладающем странною способностью видеть только разумные сновидения…»

«Твоя странная особенность грезить так, как мыслишь ты наяву, объясняется твоими добродетелями, твоей добротой, твоею справедливостью и твоей любовью к истине: моральная чистота твоей души объясняет мне все».

«Если, однако, хорошенько подумать, – ответил другой, – то мне кажется, что все люди созданы так же, как я, никому никогда не снится бессмыслица. Сновидение, о котором отчетливо вспоминаешь, которое можешь потом рассказать и которое не является поэтому горячечным бредом, имеет всегда глубокий смысл и не может его не иметь! Ибо то, что стоит друг с другом в противоречии, не могло быть вообще связано в одно целое; те прегрешения, которые совершает сновидение по отношению к пространству и времени, нисколько не наносят ущерба его осмысленности, так как то и другое не имеет никакого значения для его содержания. Мы и в бодрствующем состоянии часто делаем так же. Подумай только о сказках, о бесконечных смелых и глубокомысленных созданиях фантазии, про которые лишь невежественный человек мог бы сказать:

«Какой абсурд, ведь это же невозможно!»

«Да, если бы только можно было всегда правильно толковать, сновидения – вот как ты здесь только что!» – заметил другой.

«Это, правда, совсем не легко, но при некотором внимании сам грезящий человек мог бы всегда толковать свои сновидения. Почему это нам не всегда удается? В ваших сновидениях есть всегда что-то скрытое, поэтому-то ваши сновидения и кажутся часто лишенными смысла, а иногда даже и совершенно нелепыми и абсурдными. В основе своей, однако, они совершенно не таковы; они не могут быть бессмысленными уже по одному тому, что ведь бодрствует и грезит всегда тот же самый человек».

Каким образом согласуются между собою моменты смещения, сгущения и детерминирования при образовании сновидения, какой из этих факторов играет первенствующую и какой второстепенную роль, мы увидим в дальнейшем изложении. Пока же в качестве второго условия, которому должны удовлетворять элементы, включаемые в сновидение, мы можем установить то, что они должны быть устраняемы от цензуры.

в) Средства изображения в сновидений.

Помимо обоих моментов процесса сгущения и процесса смещения, которые мы установили при превращении скрытого содержания сновидения в явное, мы столкнемся сейчас с двумя дальнейшими условиями, оказывающими несомненное влияние на подбор материала сновидения. Предварительно, однако, рискуя даже отклониться от намеченного нами пути, необходимо бросить взгляд на процесс толкования сновидений. Я не отрицаю того, что лучше и целесообразнее всего было бы взять за образец какое-либо сновидение, дать его толкование так же, как я сделал во второй главе со сновидением об инъекции Ирме, сопоставить затем обнаруженные нами скрытые мысли и обратным путем составить из них сновидение, короче говоря, дополнить анализ сновидений синтезом их. Эту работу я, действительно, проделал на нескольких примерах; я не мог, однако, опубликовать ее здесь, так как этому препятствуют разного рода соображения, легко понятные каждому вдумчивому читателю. При анализе сновидения соображения эти играют не столь видную роль, так как анализ может быть не вполне исчерпывающим и сохранять при этом свою ценность: ему достаточно хотя бы в незначительной степени проникнуть хитросплетения сновидения. Синтез для полного доказательства должен быть непременно исчерпывающим. Однако исчерпывающий синтез я могу дать лишь относительно сновидений тех лиц, которые совершенно незнакомы читающей публике. Так как, однако, в моем распоряжении имеются лишь сновидения моих пациентов-невротиков, то, я должен отложить такой синтез их сновидений до тех пор, пока я не сумею довести психологического толкования неврозов до полной их связи с нашей темой. Исчерпывающий анализ и синтез двух сновидении я произвел в моем «Отрывке анализа истерии» (1905 г.).

Из моих попыток синтетически образовать сновидение из мыслей, лежащих в основе его, я знаю, что материал, получающийся при толковании, обладает различной ценностью. Одну часть его образуют существенные мысли, которые, таким образом, вполне замещают собою сновидение и могли бы служить его полной заменою, если бы для сновидения не существовало цензуры; другую часть можно объединить под названием коллатеральных мыслей;[98]в целом они представляют собою пути, по которым реальное желание, проистекающее из мысли, переносится в желание, имеющееся в наличии в сновидении. Одна часть этих коллатеральных мыслей состоит из связей с действительными мыслями; соединения эти в сновидении имеют схематический вид и соответствуют смещениям от существенного к второстепенному. Другая часть обнимает собою мысли, которые связуются между собою при помощи этих второстепенных элементов, получивших значение благодаря смещению, и включаются в содержание сновидения. Третья часть содержит, наконец, мысли и соединения их, при помощи которых мы при толковании сновидения от содержания его приходим к средним коллатеральным и которые вовсе не все должны участвовать в образовании сновидения.

Нас интересуют здесь исключительно существенные мысли, скрывающиеся за сновидением. Они представляют собою большей частью комплекс мыслей и воспоминаний со всеми особенностями мышления, знакомыми нам по бодрствующему состоянию. Нередко эти мысли исходят не из одного центра, но все они имеют точки соприкосновения; почти всегда подле одного ряда мыслей находится противоположный ему, связанный с ним при помощи ассоциации по контрасту.

Отдельные части этого сложного целого находятся, разумеется, в самом разнообразном логическом соотношении друг с другом. Они образуют передний и задний план, отклонения и дополнения, условия, аргументы и возражения. Когда вся масса этих мыслей подвергается влиянию деятельности сновидения, причем отдельные части ее раздробляются, расчленяются и потом снова сплачиваются воедино, то возникает вопрос, что же происходит с логической связью, имевшейся в наличии в этом сложном целом. Каким образом образуются во сне все эти «если», «потому что», «подобно тому как», «несмотря на то, что», «или – или» и все другие союзные речения, без которых мы не можем представить себе ни одного предложения, ни одной связной фразы?