Исчезнувшие - Анжела Марсонс

Оба родителя были готовы защищать свою дочь всеми доступными им способами.

– Я готов все бросить, – негромко сказал Алан. – Готов продать бизнес и жить в хижине, если это поможет защитить мою семью.

Было видно, что мистер Трумэн во всем винит себя. Ведь это его успехи в бизнесе привлекли внимание похитителей, которые решили, что он – настолько лакомый кусочек, что планировали похитить его дочь во второй раз.

Ким не могла даже представить себе, что тогда произошло бы с этой дружной семьей.

– Никто из вас ни в чем не виноват, – сказала инспектор. – Во всем надо винить этих мерзавцев. – Она говорила совершенно искренне. – И хотя я знаю, что Эмили хорошо защищена, мне было бы спокойнее, если б вы позволили установить полицейский пост у вас в доме. Хотя бы на какое-то время.

Трумэны переглянулись и кивнули в знак согласия. Брайант отошел в сторону и взялся за телефон.

– Ну а сами вы узнали хоть что-то, что сможет вам помочь поймать этих негодяев?

Ким чувствовала, что все они на взводе. И никакое присутствие полиции не успокоит их, пока преступники будут разгуливать на свободе. Но даже после этого они будут смотреть на мир совсем другими глазами.

Стоун кивнула Алану и посмотрела на Эмили. В глазах у девочки плескался новый страх.

– Да, мистер Трумэн. У вас очень смелая дочь, и теперь у нас появилась дополнительная информация.

Она дотронулась до плеча Эмили, и та подняла на нее глаза.

– Обещаю тебе, что я поймаю этих людей и они никогда больше не сделают тебе больно. Договорились?

Эмили кивнула и прижалась к отцу.

– И вы постараетесь вернуть Сьюзи домой?

Ким посмотрела этой смелой девочке прямо в глаза. В них не было глупой надежды на то, что ее подруга все еще жива. Как и Дженни, она просто хотела, чтобы Сьюзи наконец обрела свой покой.

– Обещаю: я сделаю все, что в моих силах, – кивнула Ким.

Она поблагодарила их всех и направилась к машине. Возле Брайанта стоял еще один человек.

И Ким поняла, что на этот раз влипла по полной.

– Я опубликую материал сегодня, детектив-инспектор, – выдала Трейси, как только Ким подошла ближе.

– Трейси, отва…

– Тише, тише. Если я не ошибаюсь, это был ребенок, выживший после предыдущего похищения, расследование которого было благополучно провалено полицией. – Трейси говорила самодовольным голосом.

Если Ким когда-нибудь и мечтала, чтобы нанесение тяжелых телесных повреждений не влекло за собой уголовную ответственность, так это было именно сейчас.

Светлые волосы Трейси выбивались из-под берета с ушками. Ким мимоходом подумала, как такой бессердечный человек может носить берет с ушками.

– Мне кажется, что всей этой истории пора приделать ноги…

– Ага, а пока не поздно, воспользуйся своими и проваливай!

– Командир, плюньте… – посоветовал Брайант.

Трейси не обратила внимания на издевку. Она была к ним привычна.

– Думаю, что первую статью я посвящу тому, как провалилось первое расследование. Потом последует рассказ о том, как вы облажались с нынешним. А уже потом будет статья лично о тебе, подлинной звезде этого шоу. – Голос Трейси был полон лицемерия.

Ким совершенно не волновали критические выпады газет в ее адрес. А если с девочками что-то случится, то она первая напишет о себе разгромную статью.

– А может быть, хоть на время станешь нормальным человеком и бросишь эту свою затею?

– Но это будет совсем не по-репортерски с моей стороны, правда?

Брайант захохотал.

– Что, даже слово такое есть? – нашлась Ким.

– Послушай, ты взываешь к моим лучшим человеческим качествам, и в течение последних нескольких дней это работало. Но больше не будет…

– Никаких «лучших человеческих качеств» у тебя нет. Ты просто испугалась моего обещания рассказать всем, что ты собой представляешь. Кстати, это обещание все еще в силе.

– Попутного тебе ветра… За такой материал мой редактор простит мне даже убийство.

Ким знала, что ее угроза была пустышкой. Она хотела было ответить Трейси, но та подняла затянутую в перчатку руку.

– Послушай, я ведь делаю тебе одолжение, когда рассказываю о своих планах. Так у тебя есть хоть какой-то шанс на победу.

– Премного благодарны, – прошипела Ким.

– Стоун, я дала тебе время, а теперь мне надо выполнить свою работу.

– Вы что же, собираетесь нарушить режим молчания? – поинтересовался Брайант.

Репортер кивнула и опять повернулась к Стоун.

– Делай что хочешь, Ким, я тебя не боюсь! А пока наша газета будет продаваться миллионными тиражами.

Ким не стала отвечать, зная, что любое ее слово будет извращено, вывернуто наизнанку, преувеличено и после этого процитировано. Именно этого и добивалась от нее Трейси.

– Так что, инспектор, остановимся на «без комментариев»? – поинтересовалась Трейси, прежде чем отойти.

Ким беспомощно смотрела, как «Ауди» сорвалась с места.

– Думаешь, она это сделает? – спросил Брайант.

Трейси Фрост не оказалась виновной в смерти Дивэйна Райта по чистой случайности. Еще какие-нибудь десять минут, и она бы ею стала.

– Наверняка, – ответила Ким, глубоко вздохнув.

– И в ту минуту, когда она это сделает, девочки умрут.

Похитители не совершили ничего, чтобы привлечь к себе внимание прессы. Так же, как и полиции, оно им было не нужно.

Семья Коттон прекратила свое существование после смерти дочери Сьюзи. А теперь на руках у Ким были еще две семьи, которые ждала подобная же судьба.

Уилл убрал телефон в карман и попытался успокоиться. Если б на диване сейчас не дремал Симз, он начал бы ходить по комнате.

Он нарезал бы по ней круги до тех пор, пока не избавился бы от ярости.

Они играли по этому гребаному плану, а сейчас в игру внесли изменения.

А ведь это была почти шахматная партия – со своей стратегией, расписанием, ожиданиями, попытками предугадать ход противника и подготовкой по крайней мере трех вероятных ответов на каждый его ход. В игре была своя изысканность, которую следовало уважать. Нельзя на половине игры превращать шахматы в обыкновенные шашки. И нельзя начинать перепрыгивать через фигуры в попытках добраться до конца доски и превратиться в ферзя. В том, что ему велели сделать, не было ни утонченности, ни красоты.

И ему, черт побери, все это не нравится.