Неизвестный с «Драккара» - Константин Муравьев

— Дикарь.

«Ну вот, опять я чего-то не понимаю. Ведь она же сама не против. Чего опять-то не так? Сегодня день дебильного лица и тупых вопросов», — подумал я.

Рахута с замершим на лице удивлением и, можно сказать, шоком смотрела то на меня, то на Леиту.

«Нет же вроде табу на поцелуи, — запоздало решил обдумать я ситуацию, а потом понял: — Есть. Если я не собираюсь прямо здесь и сейчас накинуться на девушку, её нельзя целовать. Поцелуй в губы означает немедленное приглашение, даже некий приказ, который нужно тотчас же удовлетворить. Обычно целуются, только находясь уже полностью готовыми к продолжению. Есть, конечно, поцелуй юноши руки девушки — это обычное дело, в щёчку — означает более близкие отношения, и прилюдно большего не увидит никто. Я же, можно сказать, в открытую сообщил ей, что хочу её прямо здесь и сейчас. Н-да, положеньице. И что, интересно, теперь делать и как поступить? Ведь любой шаг с моей стороны сейчас может привести к такой глубокой яме между нами, что преодолеть её мы не сможем никогда. — Я посмотрел на отвернувшуюся от меня девушку и подошедшую к ней подругу. — Есть единственно верное решение», — подсказала мне моя интуиция, а может, какой из имплантантов, но я понимал, другого выхода нет.

Словами я не смогу ей объяснить, какие чувства бушуют в глубине моей души. Поможет другое. Она, вернее, они обе должны понять, что я не хотел ни оскорбить, ни обидеть её, они должны увидеть ту страсть, любовь и обожание, что я испытываю к этим неземным красавицам. Должны понять, как я хочу заботиться о них, как переживаю за них. И должны наконец увидеть тот огромный океан любви, который я испытываю к ним обеим.

Поэтому я с помощью Колдуна активировал канал между нами, мной и моими девочками. И раскрылся, вывернул свою душу, запустив все свои чувства по направлению к ним.

Несколько мгновений ничего не происходило. Видимо, девушки не восприняли посланной им информации, но постепенно я начал чувствовать их ответ. Смешение чувств и эмоций, бурлящий котёл, готовый взорваться в любую минуту. Девушки не шелохнулись, только какая-то волна напряжения разлилась между нами.

Я подошёл к девушкам и, протянув руку, несмело коснулся спины Леиты. Потом приобнял её. Точно так же я притянул к себе Рахуту. И только тут почувствовал, как мне хорошо и комфортно, тепло и приятно.

— Мои, — прошептал я.

И девочки сами прижались ко мне.

Вдруг Леита развернулась ко мне лицом и, посмотрев мне прямо в глаза, приподнялась на цыпочках и поцеловала меня в губы долгим и нежным, сладким и до безумия приятным поцелуем. И всё это время она прямым и открытым взглядом смотрела прямо на меня. Ещё несколько мгновений — и эта волшебная нимфа прерывает мою сладостную истому, отстраняясь.

Но не успевает на губах пройти ощущение её нежного прикосновения, как я чувствую другой поцелуй. Он не менее приятен, волшебен и страстен.

Посмотрев в ещё одни глубокие глаза фиалкового цвета на чёрной, как антрацит, коже лица, я понял, что навсегда пропал.

Но вот и этот волшебный момент закончился, и вторая девушка отстранилась, прервав поцелуй. Однако я не дал возможности девочкам вырваться и так и стоял, прижав к себе этих двух волшебных созданий, богинь, чьё неземное совершенство будет привлекать и покорять меня каждое мгновение моей жизни, два нежных и хрупких цветка, которые будут дарить своё сиятельное великолепие только мне. Моих богинь.

«Эгоист», — ясно прозвучало в моей голове.

— И ещё какой, — вслух ответил я.

— Алёша, сейчас совершенно неподходящее время, — тихо прошептала мне на ухо Леита.

— Я знаю, но боюсь, что, если я вас отпущу, вы исчезнете, растворитесь, как утренний туман, а я этого до жути не хочу, — проговорил я, как мог объяснив ту бурю чувств и эмоций, что клокотала во мне.

— Но теперь ты сам от нас никуда не сможешь уйти, мы тебя не отпустим, — сказала Рахута.

— Да, — согласилась Леита.

— Нужно заняться делами, — поёжилась Рахута, видя, что я не собираюсь разжимать объятий. — Отпусти.

— Не хочу, — ответил я.

— А если мы тебя ещё раз поцелуем, отпустишь? — спросила Леита, решив немного подсластить мне пилюлю.

— Постараюсь, — честно признался я, но был уверен, что после этого как бы не получилось, что отпустить их мне будет ещё сложнее.

И вот они — ещё несколько дополнительных мгновений счастья и блаженства.

— Обещайте, что будете целовать меня чаще, — выдохнул я, понимая, что нужно доделывать начатую работу, но если я их не отпущу, то вряд ли что смогу сделать дальше.

— Конечно, — согласилась Леита.

— Хоть каждый час, — добавила Рахута.

— Ловлю вас на слове, — сказал я и наконец разжал объятия.

Поняв, что вряд ли спокойно смогу работать, когда они рядом, приказал нейросети подключить эмоционально-гормональный фильтр. Стало немного легче соображать, и поэтому я мгновенно вспомнил, что мы находимся вообще-то в очень опасном секторе и сюда могут прилететь друзья тех пиратов, что «любезно согласились» предоставить мне свои корабли.

«Так, остановился я на том, что нужно как-то вывезти транспорты из сектора. На этом вроде и закончился наш конструктивный диалог, перешедший в глубоко личный», — подвёл я итог и посмотрел на девушек.

На моём лице от пробежавшей мысли непроизвольно проступила ехидная улыбка, и я сказал:

— Так вот, остановился я на том, что захваченные корабли некому транспортировать.

Произнеся это, я замер в ожидании, наблюдая за девочками. И не обманулся, волна протеста вновь всколыхнула их симпатичные личики, и огонь, недавно бушевавший в них, разгорелся вновь. Ну не мог я ещё раз не полюбоваться той страстью, что рождается в них при этом.

«Какие же они экспрессивные», — удивился я.

Но и на этот раз радость и счастье от их созерцания были недолгими, уже в следующую секунду меня раскусили.

— Рахута, да он издевается над нами, я это чувствую, — с возмущением произнесла Леита.

И та ответила:

— Чтобы это понять, не нужно быть эмпатом, сестричка, ты посмотри на его довольную физиономию.

— А ведь точно, — согласилась Леита и с угрозой посмотрела на меня. — Или ты сейчас нам всё нормально рассказываешь, или… — И она сузила глаза.

— …останешься без сладкого, — закончил я за неё и улыбнулся, такое потешное выражение приобрело лицо девушки.

— Какого сладкого? У нас вроде нет на корабле сладостей? — удивлённо переспросила она.

— Есть, вы просто не знаете, — ответил я, вспомнив, какой сладостный привкус оставляет их поцелуй на губах.

Заметив поволоку, начавшую застилать мой взгляд, Рахута сказала:

— Лёша, не пропадай, мы-то всё ещё тут, — и помахала у меня перед носом своей маленькой прелестной ладошкой.