Клятва на мече - Николай Буянов

– Где мне ее искать?

Пауза. Вой сирены немилосердно приближался.

– Здесь. У нее…

– Что? – исходил Игорь Иванович.

– У нее задание…

– Какое?

– Ликвидация…

Он сам закрыл ей глаза. Ненависти не было, пришла холодная целеустремленность. Белый барс исчез так же необъяснимо, как и появился. Где-то сзади захлопали дверцы, раздался топот ног…

Он не стал ждать – просто ушел прямо сквозь огонь, не ощутив ни малейшего жара и успев подумать, что снова стал призраком – здесь, в своем городе и в своем времени…

Туровский смотрел на друга детства внимательно и выжидающе. За зарешеченным окном кабинета невнятно шумела улица. Тепло, ясно и сухо – золотая осень доживала последние деньки, готовясь обернуться промозглым всемирным потопом.

– У меня ровно девять суток, – глухо проговорил Колесников. – Потом заканчивается Аленкина смена в ее этом… лагере.

– Алла до сих пор в неведении? Надо бы сказать…

– Нет… Как ты не понимаешь? Мне тогда придется возиться и с ней тоже, успокаивать, выслушивать упреки, тратить время на ее истерики… Черт возьми, я не могу себе это позволить! Что твои ребята раскопали на Кавказе?

– Ничего. Полный ноль. Твоя девица из «Волги», кажется, не врала. Странно, что она вообще не погибла сразу – в такой-то каше.

Он встал и прошелся по кабинету из угла в угол (четыре шага туда и обратно). На подоконнике стояли три горшочка, но жив был только один цветок – желтый худой кактус, остальные два засохли, не выдержав экзамена на выживание.

– С сегодняшнего дня самостоятельность прекратишь, – сказал Сергей Павлович. – Будешь сидеть дома и не высовываться.

– Да? – агрессивно отозвался Колесников. – А ключ от квартиры, где деньги лежат, не надо?

– О господи! Пойми ты наконец. Ты утаиваешь это от Аллы, справедливо опасаясь, что она будет только мешать. А мне будешь мешать ты, и у меня уменьшится шанс найти Аленку живой.

– Ни черта ты без меня не сделаешь, – сказал Игорь Иванович. – Вспомни санаторий. Я там оказался случайно, но я влез в это дело – настолько глубоко, что просто так не вылезти. Здесь все связано – манускрипт, тибетский монах, эта девушка, что пыталась меня задавить.

Он тяжело вздохнул.

– Я представляю себе так. Давно, приблизительно в конце девятого века, в горах Северного Тибета некий черный маг (или колдун, экстрасенс по-современному, назови, как хочешь) открыл методику воздействия на человеческое сознание… Возможно, открыл не сам, а получил из какого-то источника… Но результат этого воздействия мы с тобой наблюдали воочию: Светлана, она же Марина Свирская. Заметь, это не похоже на обычный гипноз: загипнотизированный человек способен только выполнять команды, определенную программу… Здесь же картина совершенно другая. Я почти уверен: тысячу лет назад в Лхассе произошло практически то же самое – король Лангдарма погиб от руки профессионального убийцы, и этот убийца находился под тем же воздействием.

– Почему ты так решил? – хмуро спросил Сергей Павлович.

– Картины слишком похожи, – ответил Колесников. – До мелочей. Убийце было нужно, чтобы солдаты схватили Чонга – значит, Чонг должен полностью подходить под описание преступника: халат, рост, телосложение и – лошадь темной масти. Поэтому он особо настаивал: ни в коем случае Чонгу нельзя было позволить сменить ее.

– Откуда же взялись приметы?

– Трудно сказать. Я больше склоняюсь к мысли, что убийца позволил себя разглядеть, а потом, уединившись где-то на короткое время, изменил внешность и исчез окончательно. И теперь, по крайней мере, я твердо уверен, что Чонг умер за кого-то другого.

– Почему?

– Девушка, – ответил Игорь Иванович. – Та, которая пыталась меня задавить. Кодирование сознания не может быть долговременным – человек вскоре «оживает», к нему возвращается память. Следовательно, он выходит из-под контроля. Я видел это: девушка освободилась от воздействия в последние секунды жизни. Она пыталась мне помочь, что-то рассказать. Жаль, я мало что понял. По этой же причине погибли и Марина, и тот человек, который ее убил… Из послушных исполнителей они могли превратиться в опасных свидетелей. А монаха оставили в живых, нисколько не опасаясь, что, сидя в тюрьме и ожидая казни, он заговорит…

– Значит, ты уверен, что девица сказала правду насчет Алены?

– Да, – твердо ответил Игорь Иванович. – Он меня и убрать-то решил, когда понял, что ни на какой Кавказ я не поеду.

– Кто «он»?

– Он. Наследник черного мага.

– Посмотри мне в глаза, – тихо попросил Туровский.

Колесников удивленно повиновался. Без привычных очков его глаза выглядели трогательными и по-детски беззащитными.

– У тебя есть мысль?.. Хоть отголосок мысли, хоть слабое подозрение, кто это может быть?

Игорь Иванович отрицательно покачал головой. Туровский вздохнул:

– Не верю я тебе, Колобок. Ты сам говорил, что влез в это дело по самую крышу… А теперь скрываешь от меня что-то, мать твою!

Он вдруг хлопнул ладонью по столу:

– Ну в чем дело? Почему ты мне не доверяешь? Почему ты тормозишь мою работу? Речь идет о твоей дочери, в конце концов!

– Вот и я о том же, – задумчиво проговорил Игорь Иванович.

И, нацарапав что-то карандашом на страничке блокнота, показал это собеседнику. Тот некоторое время смотрел на листок, силясь вникнуть в смысл, потом выругался от души, не стесняясь, и сунул листок в карман.

– Скажи-ка, Игорь, девушку, которая была за рулем «Волги», ты видел когда-нибудь раньше?

– Конечно, – спокойно отозвался Колесников. – Возле санатория…

– Нет, я не об этом. Позже. Ну, скажем, за десять-пятнадцать минут до того, как она пыталась на тебя наехать.

– Не пойму тебя.

Туровский полез к себе в стол, покопошился там, извлек несколько фотографий и разложил их перед Колесниковым.

– Узнаешь?

На фотографиях были запечатлены двое парней, напавших на него в проходном дворе – он узнал их сразу, но промолчал, сделав глаза как можно более невинными. Парни были мертвы.

– Трупы нашла одна бабуся вчера утром, они были в мусорных контейнерах. Дело попало в Старореченский райотдел, это их территория… Сначала они приуныли – дело-то явный «глухарь», но потом появилась слабенькая надежда… Штука в том, что ребят положили не ножом и не из пистолета, а голыми руками, и весьма профессионально. А это уже след.

– Оба, – растерянно прошептал Игорь Иванович. – То есть я хотел сказать…