Тот, кто дает ответы - Варвара Еналь

1

Итак, сын мой Врацек, я рассказал тебе, как Василь Вивчар стал помогать нам в борьбе с ведьмами. Он был сильным и бесстрашным, и мы всегда брали его с собой на самые опасные дела.

Василь Вивчар был жесток. Ничего не удерживало его руку от мщения, и он срубал головы людям, лишь только слышал обвинения в колдовстве. Он никогда не медлил и не проверял, правда это или ложь.

Василь Вивчар не щадил никого, но отец Теодор молился за него и благословлял на сражение за дело Церкви. Я видел, как сын моей Дануси убивает людей, как маленький городок трепещет перед ним, и чувствовал гордость за парня.

Сам я женился еще раз, но детей у меня не было. Жена моя, молоденькая девочка, наследница хорошего состояния, принесла мне деньги, но дети у нас не рождались. У нее случилось два выкидыша, а потом она умерла, забеременев в третий раз. Бог не давал мне детей, и это тяготило меня, как проклятие.

Я сражался за дело Церкви, но кому я передам свою усадьбу, свои деньги и свой титул, дарованный мне самим королем? Неужто признать своим наследником жестокого Василя Вивчара?

Однажды мы отправились в далекое село Схованы, находящееся где-то в чаще леса.

Жители этого села пришли к отцу Теодору и слезно молили о помощи. Ведьмы не давали им житья и требовали приносить в жертву каждую перворожденную девочку в семье. Поэтому в дорогу отправился я, несколько моих людей, Радзимир Богданец и его трое старших сыновей. Мы взяли с собой и Василя Вивчара на правах оруженосца.

Еще не доехав до села, мы столкнулись в лесу с чудовищным проявлением темной силы. Среди лета наступил лютый холод, повалил снег, и деревья вмиг покрылись слоем льда. Ветви деревьев, листья, стволы – все стало ледяным и хрупким. Трава хрустела от инея, а на наши плечи сыпались крупные снежинки. Стоял червень – июнь, и мы были одеты в кафтаны и кольчуги. На мне да на Радзимире Богданце были плотные кожаные штаны. Остальные воины шли в полотняной одежде и сильно мерзли.

До ведьмацкого села оставался один дневной переход, мы знали, что утром или – самое позднее – в обед доберемся до логова ведьм, поэтому на ночлег расположились у костра в полной боевой готовности. Но ночью ударил трескучий мороз, невиданный для середины лета. Костер наш был задут бешеным ветром, и мы очутились в самом сердце жуткой метели, которая выла вокруг нас, точно дикий зверь.

Мы не видели мир вокруг себя, погибали от лютого холода, снега и ветра. Василь спас мне жизнь, потянув за собой. Он отыскал удобное место под поваленной елью, и мы забились туда, прижавшись друг к другу и укрывшись моим плащом. Ветви ели послужили нам хорошей защитой.

А утром, когда выглянуло по-летнему теплое и яркое солнце и снег стал таять, мы выбрались из-под ели и нашли всех наших спутников мертвыми. Никто не выжил, и даже Радзимир Богданец, сильный и благословенный рыцарь Церкви, был погребен под снегом, ледяной и неподвижный. Мертвыми были и трое его старших сыновей.

Я считал, что следует повернуть назад, но Василь отказался.

– Они уверены, что мы мертвы – сказал он. – Потому нам следует двигаться дальше и принести им заслуженное наказание от Бога.

И мы двинулись дальше. Теперь путь наш стал гораздо легче. Стояло теплое летнее утро, мы ели смородину с кустов и малину, и ничто нам не угрожало.

Село лежало в маленькой низине у реки, окруженное со всех сторон лесом. Там не было церкви. Оно показалось мне диким и страшным, это село, у входа я увидел старое капище, посвященное лесному деду Чугайстеру, и головы мертвых людей, принесенных в жертву лесному владыке.

Мы въехали в село, и навстречу нам вышла красивая, чернобровая и черноглазая женщина. Кожа ее была белее снега, а губы – краснее вишни. Она улыбнулась нам и предложила хлеб и соль. Мол, они рады нашему приезду.

Но Василь Вивчар не стал ее слушать. Подъехал на своем жеребце прямо к женщине и срубил ей голову. Один взмах, и на землю покатилась голова, преображаясь на глазах. Это уже была не голова чернобровой красавицы, а жуткое старое лицо ведьмы. Ее зеленые глаза уставились прямо на меня.

– Будь проклят, – прошептала мне страшная голова, и ее глаза закрылись.

– Ваша ведьма убита! – закричал на все село Василь. – Ваша старая и главная ведьма, которая защищала вас, убита! Выходите из домов, выносите своих идолов! Ваши дома будут сожжены!

Люди, казалось, были охвачены ужасом. Они выходили из домов, потрясенные смертью сельской ведьмы, и каждый приносил нам какую-нибудь заговоренную вещь – плетеные куклы, резные идолы, маленькие четки-обереги. Все это Василь Вивчар велел сложить в большую кучу посреди села и поджег. Я помогал ему. А потом Василь поджег и само село. И я помогал ему.

Никто не смел противостоять мне и Василю, потому что он убил всех мужчин, которые принесли ему идолов из своих домов. Василь был похож на зверя и не щадил никого. И я помогал ему.

Убив мужчин, мы уничтожили всех парней в селе – всех парубков и подростков. Только женщины, старухи и малые дети выжили. Но их дома, их скотина, их колоды – все сгорело.

Это сделали Василь Вивчар и я. Мы были жестоки, и нашей жестокости не было предела. А защитница села, на которую надеялись люди, старая ведьма, умерла, лишившись своей головы.

2

Огонь в печи разгорался неохотно. Старая газетная бумага еле тлела, и крошечные оранжевые язычки неохотно переползали на бересту, которая тоже больше дымила, чем горела. Дрова и вовсе не поддавались огню, а когда наконец занялись, то повалили столбы серого дыма.

Матвей возился с печью, ругал сырые дрова и прислушивался к шороху бесконечного дождя за окном. Еды в хижине прадеда не было никакой, но есть и не хотелось. Желудок все еще время от времени сжимался от болезненных спазмов, и Матвей понимал, что не смог бы проглотить ни одного кусочка.

Обмороженные пальцы медленно отходили, согреваясь, щеки болели – видимо, мороз Выхора прихватил и лицо. У прадеда нашлась старая-престарая мазь, пахнущая вонючим козьим жиром, но она помогла справиться с болью в обмороженных руках.

Нашлась и хорошая трава в хижине, которая прогнала сонливость и убрала желудочные спазмы. Матвей заварил ее вместо кофе и снова засел за старые письма.

Хрупкий пергамент хрустел под пальцами, буквы кое-где стерлись, и некоторые слова приходилось угадывать по обрывкам и общему смыслу текста. Но чем больше Матвей вникал в старую историю, чем больше одолевал старых слов, тем яснее понимал то, что хотел сказать автор этой истории.

Ни на одном из прочитанных писем не было подписи, поэтому Матвей по-прежнему не знал, кем они написаны, но все равно читал. Пил терпкий настой из душицы, мяты, ромашки, зверобоя, шиповника и вникал в дела давно минувших дней.

Желанная лежала на скамье около печи. Матвей не посмел положить ее на стол около себя. Ему казалось, что нечистый дух, стоящий за этой книгой, может проникнуть в хижину, несмотря на прадедовы предосторожности, поэтому он положил артефакт как можно дальше от себя и как можно ближе к пылающему огню.