Просто будь рядом - Нора Робертс

— Ну вот, отказываешь мне в моих маленьких слабостях.

Ева села на мягкий табурет и дала ему себя раздеть. Вздох, вырвавшийся у нее, когда она опустилась в голубоватую ароматную воду, был глубоким и протяжным.

— Ладно, ощущения неплохие.

— Включить джакузи на низкую мощность, — скомандовал Рорк, и на этот раз под бьющими в ее ноющие мышцы струями Ева застонала.

— Угу, так еще лучше.

— Нацелимся на максимум. Попробуй программу.

Ей не хотелось включать виртуальную реальность и не хотелось оставаться одной, пусть даже от этого она и чувствовала себя слабой и глупой. Она хотела его, того, кто сейчас стоял и смотрел на нее даже слишком обеспокоенным взглядом.

— А ты сам что, не хочешь отдохнуть?

— Боже, ты еще спрашиваешь.

— Ванна огромная. Тут можно круги наворачивать.

— Значит, я к тебе присоединюсь. Через минуту.

Рорк вышел, и Ева откинулась на бортик. Слава богу, потолок не был зеркальным, но что-то на нем ловило отблески свечей и блестело тысячами звездочек.

«Неплохо придумано…»

Рорк вернулся с двумя бокалами вина, которые Ева с подозрением осмотрела.

— Это просто вино. Честное слово, — он поставил бокалы на край ванной и начал раздеваться.

«Подлил бы дурь, не стал бы отпираться», — решила Ева и отпила глоточек.

— Пиво и бейсбол.

— Что-что?

— Пиво и бейсбол, — повторила она. — Вот как отдыхают копы. А не в гигантских ванных с джакузи и вином.

— Сердце разрывается, на что я тебя ради собственного удовольствия заставляю идти.

— Вот-вот, — пробормотала она, следя за ним взглядом и поражаясь, до чего прекрасно его тело.

Высокий, сухопарый, с точеными мышцами. Под сшитыми на заказ деловыми костюмами он скрывал натренированное, подтянутое тело человека, далекого от мира бизнеса.

И сейчас он весь принадлежал ей. Ей одной.

Войдя в воду, он поморщился и вполголоса выругался. Она рассмеялась.

— Не такая уж она и горячая!

— Был бы у меня лобстер, можно было бы его прямо тут и сварить.

— Ты сам выставлял температуру.

— Выставлял, но теперь, без лобстера, мы получим вареные яйца.

Ева понимала: температуру он выставлял ради нее — чтобы она могла пропарить кости, впитать аромат, отвлечься… Она вспомнила, что он сказал Мире, как он при этом выглядел.

Ему самому это было нужно не меньше.

— Тебе, наверно, не с одним только Гонконгом разбираться нужно было.

Рорк, не открывая глаз, потягивал вино.

— Преимущество положения у руля в том, что можешь сам выбирать, когда его ненадолго отпустить.

— Может быть, тебе самому включить ту программу?

— Сейчас меня вполне устраивает реальная реальность…

Они сидели друг против друга, и Ева провела ступней по его ноге.

— Так или иначе, еще пара дней, и мы будем дома, — сказала она.

— Давно пора.

— Полностью с тобой согласна. Видимо, пора идти искать ковбойские сапоги Пибоди. Будет ей положительное подкрепление. Фини говорит, она отлично там справляется.

— Прости, может, мне вино в голову ударило? Мы с тобой в самом деле собираемся по магазинам?

— Смотри, приятель, не возьми это себе в привычку.

— Может, тогда заодно и сомбреро для Фини купим?

При мысли о Фини в сомбреро Ева расхохоталась так, что едва не поперхнулась вином.

— Ты это специально сказал!

— А Макнабу — шпоры и краги. Фосфоресцирующие.

Ева снова рассмеялась и сползла по подбородок в воду.

— Я даже не знаю, что такое «краги», — сказала она, но смех, к удовольствию Рорка, остался в ее глазах.

— И всем в «загоне» по ковбойскому галстуку, — продолжал он.

— О боже, вот это будет ужас.

— А Мэвис — одно из тех платьиц с бахромой.

— Да у нее таких небось дюжина.

«Кому на фиг нужна эта виртуальная реальность», — решила Ева, слушая, как Рорк продолжает фонтанировать идеями идиотских подарков, часть из которых наверняка собирался и в самом деле купить.

Вот так лежать, отмокать в тихо пенящейся воде под искрящимся потолком, не разговаривая ни о чем важном и печальном, — вот это была релаксация.

Когда вино закончилось, а вода потихоньку начала остывать, они выбрались из ванной, и прежде чем Ева успела потянуться за полотенцем, Рорк схватил другое, теплое и мягкое, и завернул ее в него.

— Посмотрим какой-нибудь фильм?

Ева повернулась к нему, размотала полотенце и обернула его вокруг них двоих.

— Это можно. Следующий логический шаг после спагетти и фрикаделек?

— Да, так все и задумано.

Ева взглянула на него, и внутри у него все потянулось к ней.

— Только, кажется, я пропустил один этап, — прошептал он и прижался губами к ее губам.

— Ты своего не упустишь, — сказала она и ответила на поцелуй.

Он погрузился глубже, позволил себе утонуть в этом мгновении, стоя прижавшись к ее влажному, так жадно прижимающемуся к нему, дурманяще пахнущему после ванной телу.

Он подхватил ее, и полотенце упало к их ногам.

На этот раз слов было не нужно, оба они были сыты словами. Сыты бурями и утешениями. Обхватив его, оставшись на нем, она дала отнести себя в постель, дала его губам рыскать по ее лицу.

Он был уже готов, уже забыл обо всем на свете, своими руками он накрыл ее руки.

Быстрее, быстрее, не думая, он поднял ее, почувствовал, как выгибается дугой и дрожит ее тело. Как принимает его.

«У сильных духом сильные желания», — подумал он.

Он их исполнит, наполнит ее и себя тоже. На какое-то время уродливый отпечаток прошедшего дня будет смыт.

На какое-то время удовольствие и страсть заглушат боль.

Сердце его билось рядом с ее сердцем. Эти мощные, бешеные удары возбуждали ее. Она сама вышла из тьмы, но жадно желать тот всепроникающий свет, что он принес с собой, она научилась именно у него.

И когда он довел ее до оргазма, этот свет пронзил ее, словно сотни стрел.

Она закричала от удовольствия, и в этом крике он услышал ноту торжества. И понял: она умела сочувствовать, умела брать, умела давать, несмотря ни на что, произошедшее с ней. Умела быть и жить. И умела желать его.

То, что она умела, могла, желала этого, наполняло его восхищением. Приводило в восторг.