Гнев истинной валькирии - Райчел Мид

– Я знала, что эта рухлядь сломается, – пробормотала она, таращась на панель приборов.

Сесиль наклонилась вперед.

– У нас просто бензин кончился, – сказала девочка и показала на стрелочку, которая прилегла на отметку «пусто».

– Но мы же в пути были всего ничего! – расстроилась Мэй. – Даже если считать тот небольшой крюк!

Правда, она не сподобилась проверить, сколько бензина в баке, когда стартовала от салона. Какая она недогадливая! Но джемманские машины, даже те, что позволяли ручное управление, ездили не на бензине, а на солнечных или высоковольтных батареях. А те, которые по старинке заправляли нефтепродуктами, имели столь малый расход, что и половины бака хватило бы на гораздо большее расстояние. А если бы бензин кончался, машина сама предупредила ее об этом.

– Интересно, а где здесь можно заправиться? – произнесла Мэй.

В начале пути они проехали бензозаправку, но больше ничего на дороге не встречали.

– А женщины машины не заправляют! – заявила Сесиль.

Она восторженно глядела на Мэй, но понимала, что есть вещи, в которых потрясающая иностранка вообще ничего не соображает.

Мэй вылезла из фургона, приткнувшегося на темной обочине. Вокруг жужжали ночные насекомые, а воздух был влажным, сразу напомнившим о родных местах. Вокруг, на сколько хватало взгляда, простирались поля и перелески. Никаких ориентиров и следов цивилизации. Мэй посмотрела на небо, и оно подсказало преторианке, где они находятся. Ночь выдалась ясная и звездная – красота, да и только! Отец любил смотреть на звезды вместе с Мэй, когда та была девочкой, и научил различать основные созвездия. Она нашла их без труда: Большая Медведица, Малая, Дракон. А вон там какая яркая – Кассиопея. Царица. Мэй вспомнила, как отец сидел с ней над маленьким планшетом, рассматривая рисунок с женщиной в короне и на троне среди других созвездий. Наверное, за названием «Кассиопея» скрывался какой-то древний миф, Джастин наверняка расскажет, если спросить.

Джастин. Мэй снова посмотрела на яркое скопление звезд и представила себе женщину в царском венце. Мысль тотчас соскользнула к богине, которая направляла ее путь. В это время года царственное созвездие лежало в северной части небосклона. Что ж, похоже, наступало время веры и божественной помощи.

Сесиль подошла к Мэй, а следом из фургона вылезли Моника и девочка, с которой Мэй поменялась куртками.

– Что делать? Малышки напуганы…

– И они писать хотят, – добавила Моника.

Девочка, которой Мэй отдала куртку, что-то протянула Мэй.

– В воротнике запуталось, – заметно нервничая, проговорила она.

В ладонь Мэй лег подаренный Джастином амулет – тот самый, который не давал увидеть, что она избранная. Ага. Теперь ясно, почему Великий Ученик смотрел на нее, разинув рот. Мэй надела амулет на шею. Ладно. Волноваться о последствиях у нее уже не было сил.

Мэй опять подняла глаза к черному небу, еще раз окинув взглядом переливающиеся над головой звезды. Посмотрела на девочек – они неподвижно стояли рядом с ней.

– Сперва вы поможете мне оттолкать фургон подальше от дороги. А потом мы пойдем домой, – произнесла она. – Пешком.

Исчезновение Ханны заметили не сразу, так что Джастин успел поставить Лусиана в известность, что мир вокруг изменился, точнее, перевернулся с ног на голову. И теперь придется ходить на голове, во всяком случае, некоторое время. По иронии судьбы налет, который Мэй совершила на салон, поднял в усадьбе такой переполох, что в первый вечер о Ханне даже и не вспомнили.

– Говорят, целый отряд головорезов к ним вломился, – рассказывал Карлу Уолтер.

Дело было к ночи, и все бы уже давно разошлись спать, если бы не новости. Уолтер с другими братьями из числа тех, что постарше, только что вернулись из близлежащей таверны – там их и просветили насчет того, что случилось.

– Всех перестреляли, только один живой остался. Девок забрали подчистую. Еще там пожар был – наверное, подпалили дом, чтоб следы замести…

Джастин расположился на мягком удобном кресле в кабинете хозяина усадьбы и изо всех сил пытался принять беззаботный вид. Получалось плохо: любой, кто бы присмотрелся, заметил, что пальцы его сжались мертвой хваткой на стакане с виски. Виски он, кстати, даже не пригубил. После изматывающего вечера в компании друзей Хансена Джастин не смог бы пить, даже если бы хотелось. А в связи с последними событиями тем более надо было оставаться трезвым. Напротив него в таком же кресле сидел Лусиан, который тоже не попробовал хозяйского виски. При упоминании «целого отряда головорезов» он посмотрел Джастину в глаза с немым вопросом: так целый отряд? Или одна Мэй?

Джастину было немного жалко Лусиана. Он-то хотя бы знал, что Мэй уже наведывалась в салон и ищет племянницу, так что случившееся не стало для него полной неожиданностью. Правда, легче от этого тоже не было. А вот Лусиан… Лусиан, наверное, чуть не рехнулся, когда Джастин кротко проинформировал его, что все хорошо, вот только Мэй сбежала, предварительно увезя из салона кучу джемманских девочек, которых раньше украли, а теперь Мэй освободит. А Мэй теперь изображает аркадийская наложница, которая тоже сбежала, но не с Мэй, а в гостевой флигель. Просто чудесные новости.

– Как жаль, – в сердцах проговорил Карл, сердито вминая сигарный окурок в пепельницу. – У Питтсфилда девчонки были очень ничего…

– Часто у вас такое случается? – поинтересовался Фил, которого мучило вполне искреннее любопытство – он, к счастью своему, еще не знал, в какой переплет попала джемманская делегация.

– Так близко к городу – нет, – мрачно отозвался Карл. – А вот в глуши, где только фермы с усадьбами стоят, там чего только не случается. Дочек у соседей выкрадывают, да мало ли. Одно слово, дикари. Не ожидал я, что такое рядом с нами устроят…

– Кто-то наверняка решил, что игра стоит свеч, – проговорил Джаспер и, сцепив руки, подался вперед. – Решил, что за девочек можно выручить кучу денег. Или для себя решили придержать…

– А что такого особенного именно в этих девочках? – спросил Аттикус.

Карл обвел сыновей предостерегающим взглядом и ответил сам:

– Да ничего, просто очень красивые были. Если у грабителей есть мозги, они их продадут. Переспать с ними – значит потерять кучу денег, они же вполовину удешевятся, потеряв девственность…

Джастина затошнило – то ли от особенностей аркадийской гендерной политики, то ли от передозировки волшебной силы.

– А они только на салоны нападают? – спросил Фил. – Вы уверены, что вор, за которым гонялись той ночью, не связан с бандой? Вы же сказали, что салон стоял довольно близко отсюда, так что я, простите, вынужден быть откровенным: наши женщины – тоже очень красивые.

Карл нахмурился: намек ему не понравился, но смысла упираться или возражать тоже не было.