Начало - Алексей Калугин

Камохин жестом подозвал Брейгеля. И, когда тот подошел, тихо шепнул на ухо:

– Только не устраивайте там пьянку.

– По-моему, это вообще была плохая идея – спаивать местных, – так же тихо ответил Брейгель. – У них и без того с головами не все в порядке.

– Ты тоже это заметил?

– Я же не слепой.

– Ладно. – Камохин хлопнул Брейгеля по плечу. – Присмотри там за Доком.

– Само собой. Вы тоже не задерживайтесь. Возвращайтесь до темна. А то…

– А то – что?

– Ты веришь в историю про зомби?

Камохин молча пожал плечами. Но, судя по выражению его лица, он считал зомби не самым большим злом, с которым они могли столкнуться в этой ненормальной деревне.

Несмотря на то, что Орсон еще раз заверил собравшихся, что четырех человек, готовых сдать кровь на анализ, ему будет достаточно, большинство местных последовали за ним. В надежде, что доктор передумает и возьмет кровь у всех. Расплатившись за нее обещанным спиртом. Может быть, у тех, кто успел первыми записаться на анализ, кровь окажется какая-нибудь не такая. Не качественная. Или для медицинского анализа непригодная. Да мало ли что может быть! А поскольку делать-то все равно было нечего, они все и отправились к донорскому пункту, временно расположившемуся в библиотеке, разгромленной увлекающимися конспирологией братьями Чибыкинами. При Осипове с Камохиным остались только Павел и «Троцкий». Первый, должно быть, понимал, что ему более спирта не перепадет. Он и так получил свою норму сполна, поболе, чем другие. Второй же был обижен на Орсона. А кроме того, будучи похитрее других, подумал, что, ежели остаться с гостями, решившими продолжить осмотр деревни, так, глядишь, и подвернется случай получить то, что упустил с доктором.

Странно было идти по проселочной дороге, на которую не выбегали с лаем псы. Деревня казалась нарисованной на большом бумажном листе. Художником, который пожалел красок, а потому изобразил все в серых, скучных тонах. Снова начавший накрапывать мелкий, противный дождик только усугублял эффект акварельной размытости. Казалось, проведи перед собой раскрытой ладонью, и картинка смажется, потечет. А на руке останутся пятна серой краски.

Примерно в середине деревни, по правую руку от дороги, между сенным сараем и маленьким прудом располагался второй колодец. Почти в точности такой же, как и первый. Разве что только вода в нем стояла повыше.

«Троцкий» расположился чуть в сторонке и с подозрением следил за тем, как Осипов берет пробу воды из колодца.

– Меня, между прочим, Геннадием зовут, – представился «Троцкий», когда они снова вышли на дорогу.

– Очень приятно, – мельком улыбнулся Осипов.

– Ежели вам нужна помощь…

– Какая?

– Да какая угодно. Вещи могу поднести… Или посторожить, если нужно…

– От кого сторожить-то?

– Да мало ли от кого… Я, конечно, про наших, деревенских, ничего плохого сказать не хочу… Однако ж за всех, кто по округе шляется, ручаться не могу…

– Это ты о ком? – Камохин вспомнил про пулю, щелкнувшую по стеклу машины, когда они подъезжали к деревне.

– Да мало ли… – весьма неопределенно и даже в какой-то степени загадочно ответил Геннадий. – О мертвяках, – уточнил Павел.

– На счет мертвяков – не знаю, – Геннадий натянуто усмехнулся. – Но людишки всякие странные ошиваются.

– А как же кордон?

– А что – кордон? Это ж тебе не Берлинская стена. В лесу ведь, как на дороге, шлагбаум не поставишь.

– И зачем сюда эти чужаки ходят?

– Кабы я знал. Была тут до вас одна команда, которая тоже на машине приехала. И тоже все искали чего-то. Да только так ничего и не нашли и вскорости обратно укатили…

– Про них нам известно.

– А после трое других пришли. Пешком из леса вышли. Эти уже на докторов совсем не были похожи. Скорее уж, на бандитов. Все при оружии. И не пистолетики, как у вас, а автоматы. У одного – «калашников», у двух других – не наши.

– А у одного – вот такой шрамище на роже, – Павел провел ногтем поперек щеки. – И взгляд, как у бешеного пса.

– И что им нужно было?

– Тоже дыру какую-то искали. Бегали тут, автоматами махали. Да только что махать-то, ежели нет тут у нас никакой дыры. Ну, если не считать колодцев, конечно.

– И долго эти, что с оружием, здесь у вас находились?

– День. Утром пришли, а к вечеру снова в лес ушли.

– Только после них тут по окрестностям и стали шариться непонятно кто…

– Вы их видели?

– Кого?

– Тех, что шарятся?

Местные ответили не сразу. А вроде как призадумались поначалу.

– Да мертвяки это, чтоб мне расшибиться! – воскликнул вдруг Павел.

– Может, и так, – не стал спорить Геннадий. Но на всякий случай добавил: – А может, и нет… Однако ж двери-окна мы теперь на ночь крепко запираем…

– Они приходят ночью?

– Бывает, что и днем. Но редко.

– Много?

Местные переглянулись. Как будто хотели посоветоваться, прежде чем отвечать.

– По-разному, – сказал Геннадий.

– Как они выглядят?

– Шутишь, да? – Геннадий усмехнулся и очки на носу поправил. – Думаешь, если мне ночью незнамо кто в дверь стучится, я выйду на крылечко с фонариком, чтобы рассмотреть получше, кто это там пришел?

– А я видел, – мрачно изрек Павел. – Страшные они…

– В каком смысле страшные?

– А в том самом… Такие страшные, что достаточно один раз увидеть, чтобы все понять…

– Что понять?

– То, что не люди это… В смысле, не живые…

– Ну, не знаю, – отвернулся в сторону Геннадий.

– И что они делают? Те, что приходят ночью?

– Ну, ходят вокруг… В двери-окна скребутся…

– Стучатся, – уточнил Павел. – Мне одну ночь так в дверь дубасили, что я думал, она с петель слетит… Сидел, вот, с ружьем в сенях напротив двери и думал, вот, как только высадят дверь, так и я садану по ним из обоих стволов… Хотя, понятное дело, в мертвяков стрелять бесполезно…

– А приходилось?

– Как-то разок попробовал… У меня на заднем дворе есть маленькое такое оконце. Не оконце даже, а, вроде как, отдушина… Как в бане… Ну, вот я это оконце приоткрыл, ружье через него на улицу выставил и, как только мертвяки появились, стрельнул по ним… Сначала картечью. Потом быстро перезарядил и пальнул двумя жаканами… А им – хоть бы хны! Только выть сильнее принялись.

– Так они еще и воют?