Проклятый меч - Филип Гуден

— Я не буду этого делать, — наотрез отказалась Полин, посмотрев на приорессу как на сумасшедшую. — Холодная вода плохо влияет на мои суставы. Я останусь здесь, а когда выглянет солнце, немного вздремну.

— Вы сказали, брат, что в монастыре Четтерис есть несколько вакансий для грамотных монахинь? — спросила Кристиана, посмотрев на Майкла широко раскрытыми голубыми глазами. — И епископ никак не может их заполнить?

Майкл грустно кивнул:

— Да, никто не хочет там жить из-за множества крыс и совершенно несносной приорессы-диктаторши. Епископ ищет какую-нибудь жертву… я хотел сказать — кандидата, и всегда прислушивается к моим советам.

— Я нужна вам здесь, матушка приоресса, — резко возразила Полин. — Я ваш единственный секретарь.

— Я найду себе другого секретаря, — ехидно заметила Кристиана. — Так что больше не нуждаюсь в твоих услугах. Однако Четтерис является…

— Я пошла на кухню мыть посуду, — угрюмо прервала ее Полин и, злобно швырнув мотыгу, заковыляла прочь, припадая на одну ногу.

Бартоломью уже понял, что на самом деле она притворяется.

Кристиана удовлетворенно улыбнулась и повернулась к Роуз:

— Ты сказала мне, что носишь ребенка. Когда ты впервые узнала о том, что находишься в интересном положении? Сегодня утром, когда призналась мне в этом?

— Нет, я знала об этом еще в начале лета. Я надеялась, что сэр Элиас Эскил объявит меня своей невестой, но его чрезвычайно трудно охмурить. Он бросает на меня плотоядные взгляды и постоянно подмигивает, но как только я пытаюсь остаться с ним наедине, вежливо отклоняет мои ухаживания.

— Может, он предпочитает Джоан, — дерзко предположил Майкл. — Ей он тоже подмигивает и бросает плотоядные взгляды, а она далеко не нищая послушница бедного монастыря.

— Может быть, — нехотя согласилась Роуз. — Хотя она жутко безобразная, а я довольно красивая. Но никто не станет отрицать, что богатство — самое ценное качество.

— Если Эскил отвергает все твои домогательства, то, стало быть, он не является отцом твоего ребенка, — заключила Кристиана. — Тогда кто же?

— Я же сказала вам: не знаю. Это может быть Джеймс, милый парень, хотя он способен только пощупать. Может быть, капеллан Доул, который оказался намного добрее, чем его боевой друг. Однажды ночью меня ублажал Хог, когда сэр Элиас не пришел на свидание. Потом было еще несколько деревенских жителей.

— Боже! — невольно вырвалось у Майкла, безотрывно смотревшего на нее округлившимися от ужаса глазами. — Может, легче составить список тех, кто не спал с вами?

— Эскил, — подсказал ему Бартоломью. — Но вы почему-то не упомянули Лимбери, сестра.

— Сэр Филипп считал себя выдающимся любовником, но на деле обладал не таким уж эффективным орудием, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Нет, — быстро отреагировал Майкл, озадаченный и заинтригованный одновременно. — Лично я не понимаю.

— А Лимбери знал о вашем ребенке? — прервал его Бартоломью, не желая, чтобы Роуз вдавалась в такие интимные подробности, да еще в присутствии приорессы. Бедная женщина и так уже побледнела как смерть.

Роуз покачала головой:

— Я собиралась сказать ему об этом вчера, ведь он мог бы позаботиться о нас обоих. Но убийца добрался до него первым.

Кристиана устало потерла глаза.

— Я должна выгнать тебя сегодня же. Своим безнравственным поведением ты опозорила приорат и подорвала нашу добрую репутацию. И что скажет епископ, когда узнает, что одна из моих монахинь беременна, а отцом ее ребенка может быть любой мужчина в этом графстве?

— Я еще не монахиня, — попыталась оправдаться Роуз. — И никогда не думала становиться ею. Я ушла вчера после вечерни, чтобы сообщить сэру Элиасу о своем положении. Мне казалось, это может разжалобить его холодное сердце. Но не нашла его в доме. И Джоан тоже не было. Очень надеюсь, что они не… не спали вместе.

— Эскил много бродил по окрестностям, — сказала Кристиана. — Вчера он должен был охотиться, но я видела, как он пришел в дом и долго ругался с Лимбери. Конечно, я не слышала, о чем они говорили, поскольку была слишком далеко, но видела, что Лимбери схватил свой меч и стал угрожающе размахивать им.

— Когда это произошло? — оживился Майкл.

Кристиана покачала головой:

— После того как все отправились на охоту и в доме в этот момент никого не было. Я стала набирать себе корзину яиц, а потом встретила Джеймса, и он вызвался отнести их в монастырь.

— Да, Джеймс говорил, что встретил вас, — подтвердил Майкл. — И нам известно, что Лимбери поссорился со своими друзьями, но почему-то никто не сообщил, что он поругался с Эскилом в то время, когда тот, по его словам, был на охоте.

— Если бы сэр Элиас сказал вам об этом, то тем самым вызвал бы подозрения и все стали бы обвинять его в убийстве, — резонно заметила Роуз, пытаясь хоть как-то защитить человека, в котором души не чаяла. — Кто может упрекнуть его в молчании? Но что будет со мной? Все мои надежды, что он поведет меня под венец, тают на глазах. Хотя я все равно буду добиваться своей цели, пока не удостоверюсь, что усилия напрасны. К тому же я вряд ли здесь останусь.

Майкл не выразил по отношению к ней никаких симпатий.

— Ваше положение обычно называют «возмездие за грех», мадам. Возможно, я посоветую епископу отправить вас в монастырь Четтерис.

Она слабо улыбнулась:

— Я могу туда поехать. Все же это лучше, чем бродяжничать по городу. Кроме того, вокруг монастыря Четтерис немало симпатичных фермеров, способных насладиться общением со мной.

Кристиана схватила послушницу за руку и вытащила во двор, прочитав попутно целую лекцию об аморальном поведении, но Роуз и ухом не повела.

Бартоломью долго смотрел на уходящих женщин.

— Прошлым вечером Роуз была моей первой подозреваемой в убийстве Лимбери, но сейчас я думаю, она права, когда говорит, что он мог бы позаботиться и о ней, и о ребенке. Его смерть поставила ее в ужасное положение, и я почти уверен: она не желала ему гибели.

— Да, я тоже думаю, что она не могла убить его, — согласился Майкл. — А вот Эскил, мужчина ее мечты, почему-то не сообщил нам о том, что вернулся в дом и долго спорил с Лимбери, что само по себе уже вызывает немалое подозрение. Возможно, на самом деле он не такой уж хороший человек, каким хочет казаться.

В этот момент неподалеку раздался громкий крик, и они оглянулись. Это был юный Джеймс с темно-красным, как спелая малина, лицом. Он запыхался от бега и тяжело дышал.

— Кажется, у него что-то не в порядке со здоровьем, — высказал догадку Бартоломью. — Вряд ли можно считать нормальным для такого юного парня всегда бегать с красным лицом и так тяжело дышать после этого. Ведь он работает на свежем воздухе и должен быть крепким.