Брат за брата - Владимир Колычев

– Как сказали, так и будет, – кивнул Андрей.

– Тогда держите...

Алексеев протянул им два билета до Вашингтона. Затем подробно рассказал, как лучше всего добраться до города Батон-Руж, где в данный момент находилась Анна Сливко.

* * *

Городская больница, хирургическое отделение, отдельная палата. Здесь и обитал Егор. Состояние его по-прежнему тяжелое, но дело уверенно идет на поправку. Так заверил Андрея и Данилу врач.

Егор лежал в постели и читал газету. Очень обрадовался появлению друзей. Даже хотел подняться им навстречу, но Андрей его удержал.

– Не дергайся, – возвращая его на место, сказал он. – А то еще сто лет будешь здесь лежать. Не встретишь нас на своих двоих, когда мы вернемся...

– Вы куда-то уезжаете? – заметно расстроился он.

– Анюту мою искать... – улыбнулся Данила.

– В Америку?..

– Легко!

– А то я смотрю, какие вы у нас крутые...

Андрей и Данила уже привели себя в порядок. Лощеные, ухоженные, в черных брюках с острыми стрелками, в белых шелковых рубашках под галстуками. Черные солнцезащитные очки. В руках изящные кожаные кейсы.

– Алексеев обещал найти твоего Петрова...

– Обещал и уже ищет. Хотя не нужен он мне... Данила, открой тумбочку, глянь...

Данила извлек на свет свеженький паспорт нового образца. Фотография Егора.

– Слуцкий Сергей Евдокимович, – прочитал Данила.

– Будем знакомы, это я!..

– Алексеев?

– Он... Спасибо ему огромное!.. И за Веронику тоже спасибо...

– Да, кстати, как там она?..

– Все нормально. В реабилитационном центре она. Ее транквилизаторами пичкали, на психику воздействовали... Но ничего, говорят, все будет в порядке...

– И с тобой все будет о'кей...

– Вы уже как американцы говорите. Везет вам, в Штаты едете...

– Так не на курорт же...

Егор только вздохнул. Ему сейчас хоть к черту на рога, лишь бы только поскорей выбраться из этой постылой больницы...

– Ду ю спик ин инглиш?

Международный аэропорт в Вашингтоне. Таможенный пост. Служащий, проверяющий документы. Первый его вопрос.

– Дую, но только по-русски, – покачал головой Данила.

Он мог позволить себе расслабиться. Потому как уже прошел проверку багажа.

Положение исправил Андрей. С самым серьезным видом выдал длинную фразу на добротном английском языке. В специализированном интернате, где прошло его детство, пацанов готовили к военной службе не только физически, но интеллектуально. Два языка – английский и немецкий – должен был знать, хоть убей. Он уже до училища владел английским неплохо и там не зевал – лопатой греб знания. Не только пленных допрашивать мог. Но и с гражданским населением вполне сносно общаться.

Таможенный служащий внимательно выслушал Андрея. Наградил его яркой резиновой улыбкой. Возвратил документы и пожелал удачи.

А удача им нужна. Данила догадывался, что не так просто будет вырвать Анюту из лап русско-американской мафии.

В Вашингтон они добрались на самолете Аэрофлота. Дальше внутренний рейс. Вашингтон – Батон-Руж. Андрей взял билет на «Боинг», в эконом-класс. Бизнес-класс для них – это слишком круто.

* * *

Анюте снилось, что она идет по обрыву горной реки. С ребенком на руках. Розовощекий малыш с ясным улыбчивым взглядом. Он заливался смехом и смешно так пускал пузыри. Анюта умилялась, радовалась своему материнскому счастью. И вдруг с небес на нее стал опускаться черный ворон. Он становился все больше, больше. В конце концов затмил собой все небо. Протянул к ней свою устрашающе огромную лапу, вырвал из рук малыша. Взмахнул крыльями, поднял ураган пыли. Леденящее кровь карканье ворвалось в уши, ударило по барабанным перепонкам.

Ворон поднялся высоко-высоко в небо. И вдруг выпустил из лап ребенка. Он падал на землю с высоты небес. Анюта знала, куда он упадет. И с рыданием рванулась к этому месту. Но споткнулась. Потеряла равновесие и стала падать с обрыва в реку.

Но только водная лента не приближалась, а, напротив, удалялась от нее. Пока не превратилась в едва заметную ниточку. А она все продолжала и продолжала падать.

Анюта заорала и проснулась. Села на своей постели. Осмотрелась по сторонам.

Темная осточертевшая комната, на соседней кровати Милка спит без задних ног. Никакого ворона, никакого обрыва, никто никуда не падает.

Анюта ощупала рукой живот. И почувствовала, как в нем шевельнулся ребенок. Успокоилась...

Москва, Вашингтон, Батон-Руж. Для кого-то этот путь наполнен радостными эмоциями. Для кого-то это приятный вояж, но для Анюты – тюремный этап. Конечный пункт – пятикомнатная квартира на окраине города.

Батон-Руж. Она даже не знала, какой из себя этот город. Ночью из аэропорта ее привезли на квартиру. И все, больше она из нее не выходила. А из окна не много-то и увидишь.

Квартира хорошая. После ремонта, мебель приличная, кондиционированный воздух. Все удобства. Только эти удобства ей приходилось делить с пятью такими же, как и она, добровольными узницами.

В каждой комнате по две девчонки, на всех – общий зал с огромным телевизором, кухня с двухкамерным холодильником и микроволновкой.

Одну комнату, ближнюю к выходу, занимал худосочный паренек. Альберт. Он все пытался изображать из себя крутого. Не очень-то хорошо у него это получалось. Статью не вышел. Лицо у него как у ангелочка. Светлое, нежное, золотистый пушок на щеках. За двадцать лет ему, а еще не брился. Только глаза у него как у демона. Бездна в них. Анюте становилось не по себе, если он долго смотрел на нее.

Девчонки отпускали по его адресу колкости. Но при нем шутить не решались. Боялись. Поговаривали, что в тайнике у него пистолет. И он всегда может пустить его в ход.

Альберт следил за порядком. Хотя девчонки и так каждый день убирались в квартире, готовили завтраки, обеды, ужины, никогда не ссорились между собой. Жили душа в душу. Подруги по несчастью, одним словом.

Больше месяца прожила Анюта в квартире. Неплохо ей здесь было. Никто не обижал, с едой никаких проблем, каждый вечер посиделки перед телевизором. Но тоскливо до ужаса. И с каждым днем тоска лишь усиливалась...

Срок беременности перевалил за седьмой месяц. Еще немного – и пора будет рожать. А ребенка у нее отнимут, передадут на усыновление. Говорят, уже есть люди, которые готовятся забрать у нее мальчика. А у нее будет мальчик, сын. Это уже доподлинно известно...

Но не хочет она отдавать ребенка. Не хочет, и не отдаст!..