Перекрестья - Фрэнсис Пол Вилсон

— Не так повезло? Им куда больше повезет, когда их пинком выставят из церкви, ибо у них в мошне уже больше ничего не звенит.

— Все понятно. Вы стали Противником Стены. Как и многие ОД.

— Противником Стены? Ушел, чтобы разрушить дорментализм? Ничего подобного. Прежде чем у вас появится желание разрушения, еще есть о чем позаботиться. В те дни я даже не думал о церкви.

Это было бы истиной на прошлой неделе, даже вчера. Но после того, что прошлым вечером случилось с Бласко, после исчезновения Джейми ничто не могло бы доставить ему большей радости, чем лицезрение арестованных Брейди, Дженсена и всей их команды. Арестованных и перепуганных.

Но он не мог позволить, чтобы Роселли это понял. Дорменталист, слепо преданный церкви, скорее всего, побежит к Дженсену.

Джек поднялся и поставил ногу на затылок Роселли.

— Не шевелиться.

Дотянувшись до стены, он потушил свет. Затем помолчал, подыскивая подходящие прощальные слова, с которыми стоило обратиться к этому неудачнику, который согласился с требованием жить в грязи.

— Похоже, что с вами я ошибся. Вы не тот, кого я ищу. Впрочем, ладно. Кто старое помянет... Я продолжу поиски, а вы все так же будете избегать мыла. И еще... примите мои соболезнования по поводу вашей матери.

Выскользнув за дверь, Джек поспешил на улицу. По пути к станции подземки он еще раз позвонил даме, которая называла себя Марией Роселли. Ответа не последовало.

Вы избегаете меня, мадам? — подумал он. Надеюсь, что нет. Потому что мне надо поговорить с вами. Я хочу сказать, нам надо серьезно поговорить.

Джек не видел смысла в возвращении на Бикман-Плейс. Особенно в таком виде. Если даже загадочная женщина и дома, швейцар не пропустит его дальше парадных дверей.

Прежде чем сесть на поезд, он купил городской выпуск «Пост» и пролистал раздел новостей. У него упало сердце, когда он наткнулся на заметку, которая, как он надеялся, не должна была попасться ему на глаза.

Пропала Джейми Грант, репортер «Лайт». Полиция не исключала возможности, что ее исчезновение как-то связано с убийством ночного охранника.

Проклятье. До нее добрался Дженсен. Тут и сомнений быть не может.

Вместо того чтобы ехать домой, Джек направился на Коламбус-Сёркл.

Оказавшись на улице, он первым делом набрал на мобильнике 911. Он очень не любил обращаться к копам, но сейчас пришло время. Джейми могла оказаться в любом из пяти районов города, а может, и за его пределами.

— Послушайте, — сказал он, когда оператор поднял трубку. — Я только что прочел в газете, что ищут пропавшего репортера Джейми Грант. Она похищена членами дорменталистской церкви за то, что писала о них разоблачительные статьи.

— Как ваше имя, сэр, и как мы могли бы встретиться с вами?

— Это не важно. Слушайте: она похищена человеком по имени Дженсен, который является главой службы безопасности у дорменталистов. Не спускайте с него глаз — и вы найдете Джейми Грант.

— Сэр...

— Все поняли? Дженсен. Церковь дорментализма.

Он прервал разговор. Скорее всего, копы сочли его звонок выходкой сумасшедшего, но, может, и нет. Джейми была широко известна своими нападками на дорменталистов, так что это обвинение отнюдь не выглядело бредом. Джеку оставалось надеяться, что полиция выделит хоть часть сил и средств на слежку за Дженсеном и его церковью.

Он прошел до Западной Пятьдесят четвертой. Последние несколько месяцев он пользовался документами на имя Джона Л. Тайлески, а поскольку расплачивался карточкой «Виза» и имел безупречные водительские права — благодаря любезности маэстро по изготовлению документов Эрни, — он мог себе позволить взять в аренду свой привычный «бьюик-сенчури».

Дженсен и его команда ПХ будут искать «краун-вик». Что ж, в «бьюике» он будет выглядеть совершенно по-другому.

Джейми рассказывала, что большие шишки дорментализма держат свои машины в гараже за углом храма. Джек нашел свободное место неподалеку от входа в гараж и припарковался. Почти восемь. Он решил ждать четыре часа, после чего снять наблюдение.

Его ждет долгая ночь.

Но уже через полчаса, когда Джек говорил по сотовому с Джиа, он был приятно удивлен, увидев, как из гаража выезжает черный «мерседес». За рулем сидел Брейди, Джек узнал его. Джейми рассказывала, что Брейди сам водит машину лишь в особых случаях. Не может ли стать таким особым случаем встреча с Джейми Грант?

Брейди остановился на красный свет в конце квартала. Джек подождал, пока включится зеленый, снялся с места и пристроился за Брейди.

Туман... мир затянут туманом... все сплошной туман.

И боль. Тупая боль в левой руке... в левом мизинце. Она пульсирует, горит и...

И тут Джейми вспомнила. Дженсен. Тесак. Ее палец. Неописуемая боль, когда лезвие рассекло кожу, раздробило кость, разрезало связки и нервы.

Как бы это ни было ужасно, но боль проходит. К лицу ее снова прижали пахнущую ткань, и мир с его болями и страхами исчез.

На какое-то время.

А теперь все вернулось — и то и другое.

И другие ощущения... прохладный воздух, коснувшийся кожи... узы на руках, ногах и теле, жестко перетягивающие живот и особенно грудь — так, что она даже не могла сделать глубокий вдох. Она пыталась втянуть в себя лишнюю каплю воздуха, но у нее ничего не получалось: рот был забит какой-то жесткой тканью.

Она давилась ею!

Перебарывая панику, она с трудом открыла тяжелые непослушные веки. Свет шел откуда-то сверху. Перед ней медленно возникали образы. Сначала вертикальные и горизонтальные линии. Они были со всех сторон. На мгновение ей показалось, что она еще спит... что в каком-то ночном кошмаре она попала в мир картин Мондриана. Но по мере того как рисунок этих линий становился все четче, она уже могла разобрать, что они представляют собой металлические прутья, сплетенные в тяжелую решетку арматуры.

Что она делает в этой стальной клетке?

А за сплетением прутьев маячила внутренняя поверхность гигантской металлической трубы — наверно, футов двадцати в высоту и пяти в диаметре.

По телу прошелся холодный ветерок. Джейми, опустив голову, посмотрела на себя. Ее охватило такое потрясение, что она мгновенно вынырнула из сонного наркотического забытья.

Она была совершенно голой.

О господи! Дженсен или один из его бандитов содрал с нее одежду, когда она была без сознания. Она попыталась осознать, не сделали ли они с ней еще что-нибудь, но если даже и да, то она ничего не чувствовала...

Она потеряла способность соображать, когда осознала, что ее руки, ноги да и само тело накрепко привязаны к дюжине, а то и больше металлических стержней... а сама она, связанная, подвешена в нескольких футах от земли... в трубе.