2024-й - Юрий Никитин

Тимур, как обычно, ворчал, что вот бы эти деньги да наосвоение космоса, уже бы на Марсе яблони цвели, Роман привычно парировал, чтопростой человек даже не знает, что такое Марс, скорее подумает про новый сортшоколада или модель велосипеда, а вот дополнительный оргазм ему куда важнее,чем экспедиция даже к Сириусу.

Алёна с изумлением докладывала, что доходы клиники резковыросли, вот уж не ожидала, я напомнил, что и «Виртуальная Москва» дает ещебольше прибыли, а успех обеспечили именно сиськи-письки. И хотя две третиуходит Корневицкому, но и мы получаем столько, сколько и не мечтали.

— Хотя, конечно, — добавил я с улыбкой, —благороднее было бы, как хотели наши эстеты, сделать вид, что никакого сексавообще на свете нет.

— Значит, — сказала она, — идти за спросомправильно? Чего бы народ ни восхотел?

Я ответил уклончиво:

— До некоего предела да.

— Но этот предел все отодвигается?

Я развел руками:

— Не хочешь же ты, чтобы мы пошли против чаяний всегочеловечества? Если человечество требует траханья везде и по-всякому, то… недадим мы, дадут другие. А мы будем с шапкой в руке просить милостыню!

Она тяжело вздохнула:

— Я предпочла бы, чтобы ты оказался не прав. Все-таки,выбирая работу в прикладной математике, я не думала, что придется рассчитыватьэллипсы вагин и сопротивление внутренних мышц ануса.

— Ну, — протянул я, — это, думаю, можно и нерассчитывать.

— Почему?

— Тренируете, — сказал я с усмешечкой, что самомупоказалась нехорошей, но убрать не успел, — без всякой математики.

Она вспыхнула, на щеках проступили красные пятна, глазаблеснули гневом.

— Дикие вы люди, — процедила она спрезрением, — вам нравится, когда ценой невероятных усилий в шейпинге,фитнесе и просто гимнастике добиваемся тонкой талии, подтянутой попки и не даемопускаться сиськам, но морщитесь, что натренировали и письку с анусом!

— То другое, — сказал я недовольно, — писькувам всякие-разные тренировали.

— Нет, — возразила она, — мы сами ихтренировали! С посторонней помощью, конечно. Мне кажется, лет пятьдесят назадты бы еще искал девственницу, да?

Я отмахнулся:

— Не настолько старомоден. Хотя да, старомоден. Нотолько потому, что эта сторона жизни идет мимо, я от чтения новостной лентыкончаю. А когда получаю новенький гаджет, вот тут-то и оргазм… А ты?

Вопрос был неожиданным, я сам удивился, что спросил, толькоАлёна восприняла, словно так и надо, ответила серьезно и задумчиво:

— Я оргазм получаю достаточно легко… Даже во сне что-топриснится — оргазм, нате! Но когда что-то удается в работе, это выше всякихоргазмов. И длится это чувство, к счастью, дольше.

Я уточнил с вялым интересом:

— Сейчас, когда ты в курсе всех дел и у тебя рука напульсе… сама пользуешься? Обычно хозяйки косметических салонов все пробуют насебе! В этом случае работники точно не схалтурят.

Она кивнула:

— Да, главный хирург предлагал мне разные варианты.Очень настойчиво.

— И что ты сделала?

Она прямо посмотрела мне в глаза и ответила со злым вызовом:

— Клитор увеличила.

— Ого, — сказал я с уважением. — Дожал онвсе-таки тебя? И как?

— На два размера, — отрезала она.

— Круто, — сказал я. — Мне казалось, что тысовершенно не поддаешься моде.

Она зловеще посмотрела мне в глаза.

— Мода ни при чем.

Я охнул:

— А что? Скажи, я никому не брякну.

— А чтобы, — сказала она раздельно и четко, —тебе удобнее было отсасывать! А то все чаще брякаешь глупости. Какое тебе делодо моего клитора?

Я виновато развел руками:

— Прости, только не заставляй меня делать это здесь исейчас. С этими внезапно нахлынувшими свободами мы несколько заигрались. Вродебы взрослые люди, но, когда запретные темы перестали быть запретными, только ислышишь о вагинах и клиторах!.. Самый смак пообсуждать громко и вслух вприсутствии женщин, глядя им в глаза! А они, пугаясь своей отваги, громкорассказывают, где у них точки G, и даже показывают мужчинам в офисе.

Она покачала головой:

— Шеф, но ты не такой?

Я горько вздохнул:

— Да такой я, такой… Стыжусь, понимаю, чтомальчишество, свобода подростка, впервые вырвавшегося из-под опеки взрослых, ноэто умом…

— Шеф… — протянула она пораженно.

Я выставил перед собой ладони.

— Такой период в обществе, Алёна. Не думаю, что будетдлинный. Его надо пережить. Как только привыкнут, что показывать пилотку вобществе — ничего революционного, о такой ерунде забудут. Как уже давно невздрагивают мужчины и женщины, нечаянно соприкоснувшись рукавами.

Она сказала угрюмо:

— Ладно, переживем. Тоже думаю, что такой ерундеслишком большое внимание.

Я сказал еще раз:

— Прости. Если что брякну, можешь, когда слишком ужзарвусь, заставить сосать! Что делать, если виноват…

Она широко улыбнулась, голос прозвучал вполне дружелюбно,хотя говорила с угрозой:

— Я найду способ, где подловить!

Тимур лучше всех освоил новинку OpenGL-3, теперь онисполнительный директор по 3D-engine, 3D-viewer’s, программам AutoLisp3 длясоздания 3D-ландшафтов и 3D-деревьев. Когда мы начинали, он сидел рядом смузыкантами и художниками и жаловался, что мешают работать, собиралсяувольняться, а теперь те и другие с комфортом в отдельных помещениях, а у негоцелый зал, где, не разгибая спин, трудятся семьдесят программистов.

Затем я заглянул к Василию Петровичу, у этого целаякомпания, лохматые по той моде, что никогда не исчезает у художников. В креслехозяина развалился и щелкает пультиком Гулько, а на экране во всю стенуперелистывается красочный журнал по пластической хирургии, что специализируетсяна модификации вагин. Начиная с обложки, на каждой странице красуются некиедивные бутоны цветов: пурпурные, яркие, похожие то на распускающиеся розы, тона орхидеи.

Вместе с Гулько на экран заинтересованно смотрят Роман,Скопа и Гертруда, хотя Гертруда тут своя, а Роман и Скопа какого хрена торчат ухудожников…

Я с порога прорычал:

— Когда нет кота, мыши пляшут на столе? Где ВасилийПетрович?

— Сейчас придет, — сообщил Гулько. — Вышел кТимуру, тот ему видеокарту нового поколения обещал.