Улица Ангела - Джон Бойнтон Пристли

— Вы знаете, мистер Смит, что я этого никогда не сделаю.

— Ну еще бы, это вам не удалось бы, даже если бы вы и хотели, — сказал мистер Смит весьма внушительно. — У нас бы это не вышло. Я — не Хорнзи. Но поверьте мне, голубчик, это плохая система. Неужели вы не можете подождать до завтра? В крайнем случае я готов одолжить вам из своих денег шиллинг-другой.

— Нет, спасибо, мистер Смит. Лучше дайте мне, если можно, в счет жалованья один фунт. Сегодня у меня экстренные расходы. — Он подумал, что если бы старый Смитти знал какие, он бы просто остолбенел от удивления.

— Ну что ж, в таком случае я вам дам, пожалуй. Но помните — это в виде исключения. Завтра получите на фунт меньше.

Он аккуратно записал на бумажке: «Аванс X. Тарджису — один фунт стерлингов», — спрятал бумажку в кассу и наконец вручил Тарджису кредитку.

— Большое спасибо, мистер Смит, — смиренно поблагодарил Тарджис. Одно дело сделано. Теперь — купить билеты в «Монарх». Их можно было заказать по телефону и вечером уплатить, но Тарджису это и в голову не пришло, ибо он не принадлежал к классу людей, заказывающих билеты, а если бы это и пришло ему в голову, он отмахнулся бы от этой мысли, считая такой способ ненадежным. Чтобы достать места получше, он, в одну минуту проглотив свой завтрак, помчался в Вест-Энд, к «Монарху», который был уже открыт. За последний час касса «Монарха» торговала блестяще, и покупали билеты главным образом молодые хозяйки, которые приезжали в город с дальних окраин, чтобы купить каких-нибудь три с половиной метра ткани на портьеры и, сэкономив девять пенсов, решали, что могут себе позволить взглянуть на Рональда Мальбро. Несмотря на ранний час, у кассы предварительной продажи стояло уже несколько человек, но Тарджису все же удалось купить два хороших места по четыре с половиной шиллинга. Девять шиллингов за билеты в кино! Это в его представлении побивало все рекорды. Ведь для него это была огромная сумма, почти весь его дневной заработок. Однако он уплатил ее без всякого сожаления. Итак, билеты были у него в кармане вместе с одиннадцатью шиллингами на всякие непредвиденные расходы, и ему оставалось только потерпеть до трех четвертей восьмого, а там — Лина!

По окончании работы уже не имело смысла возвращаться домой, поэтому он зашел в кафе неподалеку от «Монарха» и, сидя там, старался, насколько позволяли приличия, растянуть свой обед. Все же, когда он подошел ко входу в «Монарх», часы показывали еще только половину восьмого. Но его это не смутило. Было приятно стоять тут, наблюдать толпившихся вокруг людей и сознавать, что каждая прошедшая минута приближает встречу с Линой. За дешевыми билетами стояла длинная очередь. Тарджис не раз стаивал в такой очереди. А сегодня он смотрел на нее со смешанным чувством жалости и презрения. Она казалась картиной далекого прошлого. В вестибюле под красновато-золотистыми шарами контролеры и капельдинеры в ливреях шоколадного цвета с золотом передавали друг другу посетителей с рук на руки и направляли их быстротекущими темными потоками вверх по двум широким мраморным лестницам. Первые десять минут Тарджис слонялся по всему вестибюлю, затем, помня, что Лина может прийти каждую минуту, он заботливо выбрал себе место посередине, откуда ему видны были все двери на улицу, так что он никак не мог прозевать Лину. Входили сотни девушек со своими кавалерами, но ни одна из них не была так хороша, как Лина. Еще несколько дней назад он завидовал бы их спутникам, а теперь он имел право жалеть их. Они не знают, какие бывают девушки на свете! «Погодите, вот увидите Лину», — говорил он им мысленно в то время, как они проходили мимо, улыбаясь, ничего не подозревая.

Без пяти минут восемь он напомнил себе, что и вчера тоже Лина опоздала в «Колладиум» на десять минут. Женщины всегда заставляют себя ждать, это всем известно. В восемь он начал беспокоиться. Он спрашивал себя, не ошибся ли он, не ждет ли его Лина в другом месте, и торопливо обошел весь вестибюль. К четверти девятого он уже ощущал жгучую боль в глазах. Время так медленно ползло до восьми, а теперь оно не шло, а летело. Фильм с Рональдом Мальбро давно начался. У Тарджиса подступил комок к горлу, сгусток горя и отчаяния, и катался там, грозя задушить его. Раз десять он стремительно бросался вперед, но отступал перед взглядами незнакомых женщин и обманывал себя, мысленно твердя, что стоит подождать еще немного. Последние полчаса были просто жуткой комедией. Он знал, что теперь уже Лина не придет, но ноги его отказывались двинуться с места. Было уже девять часов, когда он наконец вышел на улицу с двумя теперь ненужными билетами в кармане. Он мог бы использовать один для себя, но ему это и в голову не пришло. Он шел сюда, чтобы видеть Лину, а не Рональда Мальбро.

Он придумывал для нее сотни оправданий. Может быть, она внезапно захворала, это часто бывает с девушками. Или что-нибудь случилось дома. Или неожиданно вернулся ее отец. Одного он не допускал — что вышло какое-нибудь недоразумение. Ведь она сама назначила время и место встречи. Все еще борясь с разочарованием, он мчался по улицам сквозь ненавистные, идиотские толпы людей и вскочил в первый автобус, шедший на Мэйда-Вейл. Волнение его возрастало с каждой минутой. Наконец он свернул на улицу, где жила Лина. Он почти бежал, чтобы поскорее взглянуть на дом. Окна верхнего этажа не освещены — значит, ее нет дома. Но он предположил, что в квартире кто-то есть, потому что после первых минут ожидания ему показалось, что водном окне мелькнул свет. Решив проверить это, он, не медля больше, подошел к двери и позвонил. Затем вспомнил, что звонок, вероятно, все еще испорчен. Но все-таки позвонил вторично.

— Кто тут? — спросил голос из-за двери. — Что надо?

— Скажите, пожалуйста, мисс Голспи дома?

Девушка, по-видимому, та самая служанка, которая отсутствовала во время его первых двух посещений, теперь распахнула дверь и вышла на порог, чтобы посмотреть на посетителя.

— Нет, ее нет.

— А вы не знаете, куда она ушла?

— Не знаю.

— Не знаете… — повторил Тарджис жалобно. — А я надеялся увидеть ее сегодня.

— Понимаете, — сказала девушка конфиденциальном тоном, — я думаю, она уехала в театр с каким-то своим знакомым, потому что она в восьмом часу уже была одета и сказала мне, что вернется очень поздно, а потом — так, примерно в половине восьмого, за ней заехал в автомобиле молодой человек. Вот. Больше я ничего не знаю. Может, хотите оставить записку?

— Нет, спасибо.

Он медленно прошел через садик за ворота, перешел улицу. На углу пришлось остановиться. Он кусал носовой платок, свернутый в комочек. Наконец, немного успокоившись и спрятав платок, пошел прочь от дома, куда-то вперед, в беспросветную тоску ночи.

Мистер Пелумптон сидел один, докуривая последнюю трубку и допивая свое пиво, когда Тарджис ворвался в комнату.

— Вы не можете одолжить мне чернила? — спросил он.

— Могу, у меня где-то есть немножко. Но неужто вы собираетесь писать письма в такой поздний час? Если бы я, как вы, работал весь день в конторе и писал без передышки, я не стал бы еще и ночью писать письма. Нет, верьте слову, не стал бы…