Раздвигая горизонты - Анджей Ясинский

Кораблев протянул руку и, не отпуская вторую от моего реального тела, схватил меня за виртуальную руку. Потом улыбнулся.

— Здравствуй, Николай. Кажется, я умер.

Я вопросительно посмотрел на его руки, держащиеся за меня и академик понял невысказанный вопрос.

— Почему-то тяжело тут находиться. Тянет куда-то. Как течением под водой.

— Я не чувствую, — я легко пожал плечами, — Глупо отвечать «здравствуй» умершему человеку, но тем не менее, и вам не кашлять, Андрей Иванович!

Академик улыбнулся.

— Да уж. Очень необычный опыт посмертия. Жаль, что не удастся его описать для оставшихся там… Хотя, — он внимательно посмотрел на меня, — может вы передадите. Вы ведь выжили. Так сказать, заметки очевидца.

— Ну… У меня есть надежда вас вернуть, — странно, но Кораблева совсем не заинтересовало, почему я остался жив.

— Да-да, я помню ваш подвиг на корабле Луч, — как-то почти равнодушно ответил Кораблев, — но не уверен, что хочу этого. Ощущение внутреннего спокойствия очень приятно и совсем не хочется выходить за зону комфорта. Вам должно быть знакомо это чувство отсутствия внутреннего диалога…

— А как насчет ребят? — я кивнул в сторону его уже астральной охраны, хотя здесь это уже стало фикцией.

Кораблев долго и внимательно смотрел на них, переводя взгляд с одного на другого. Под этим взглядом ребята как бы сдувались и явно чувствовали себя неуютно.

— Н-да, жаль ребят. Антон, Сергей и Паша. Наверно, было бы неплохо их вернуть, — академик замер и уже оба его глаза стали пустыми, но ненадолго. Он снова очнулся.

— Что-то я хотел сказать, но забыл, — пробормотал он и огляделся.

— У вас наверняка есть неоконченные дела на земле? — спросил я, рассматривая его во всех диапазонах. Кроме того, у меня возникла мысль, что все-таки здесь академик не совсем адекватен. Отвечал с задержками, а для того, чтобы ответить «впопад» он явно делал усилие со своей стороны. Да и это «течение», которое его куда-то тянет. Явно неспроста. Кстати…

— А почему пацанов никуда не тянет? — я кивнул на переминающихся ребят. Кораблев снова перевел взгляд на них и задумался.

— Не знаю. К сожалению, я не очень большой специалист в области посмертных реалий… А вот насчет неоконченных дел, — он замолчал аж минут на пять, — М-да… есть еще кое-что, завязанное на меня…

Наконец я кое-что рассмотрел. Я ведь не просто так разговаривал с ним, а все пытался понять, как устроена душа на этом плане. Просто хотел увидеть что-то вроде информструктуры, хотя это глупо в астрале делать, или хоть какую-нибудь энергетическую структуру и наконец это мне удалось. Почему-то сейчас это виделось как яркое ядро на уровне живота, от которого отходили ровные лучи света, обрывающиеся на границе формы. Внутри было еще два ядра, меньше по размеру и сиянию, один на уровне солнечного сплетения и второй, конечно, на уровне головы. Уж не знаю, какую проекцию я зацепил, но я надеялся, что для моих целей это сойдет.

Я попытался мысленно зацепиться за ядро или за лучи и на удивление это сразу же получилось без всяких последствий. Немного потянул за свой «лучик», почувствовал некое натяжение, а Кораблев вдруг очнулся и недоуменно огляделся.

— Все-таки странно тут. А где тоннель или на крайний случай ангелы или черти?

По-видимому, мыслительная деятельность души после смерти довольно сильно отличалась от земной. Академик явно заговаривался. Тем временем я протянул свои чувства к мужчинам и так же зацепил их ядра. Видимо рефлексы тела частично передавались и на уровень души, так как они заозирались, переместились вокруг нас и стали высматривать опасность. И буквально через мгновение после этого из мутного тумана вырвалась какая-то птица, кажется ворона, что я уже раньше в своих перемещениях по астралу видел, и полетела по касательной к нам. Кажется Паша, выхватил откуда-то небольшой пистолет и выстрелил. Бабахнуло знатно, особенно на уровне тишины, и от вороны полетели во все стороны черные перья, медленно растворяясь в воздухе. Люди, продолжающие заниматься своими делами, конечно никак не отреагировав. Зато отреагировал Кораблев:

— Паша?

— Все в порядке, Андрей Иванович. Угроза ликвидирована, — сказал он.

Я покачал головой. Странно все это. Действительно от вороны шел флер опасности, но… Хотя, кто его знает? Может и правильно поступил Павел.

Я аккуратно сжал в кулаке воображаемые нити, прицепленные к душам умерших, и потихоньку стал проваливаться вниз, в свое тело. На прощанье крикнул:

— Еще увидимся!

— Ленка, тебе уже доставили останки тел?

— Вообще-то, их повезли в отделение судебно-медицинской экспертизы. Ты же не сказал, что надо их доставить сюда, ко мне…

— А как ты собиралась присутствовать при воскрешении и потом поддерживать и наблюдать? — удивился я, — или у них аппаратура лучше?

Наконец-то я увидел как сестра смутилась:

— Дай мне пять минут и их доставят. Это недалеко от нас.

— Хорошо, а я пока посмотрю, не пропадет ли привязка душ при моих перемещениях…

— Тебе удалось их найти? — явно обрадовалась сестра.

— И даже пообщаться, — кивнул я, — только странное это, прямо скажу, было общение… Ладно, не отвлекайся, работай.

Времени у нее это заняло не пять минут, но я не ругался.

Я уже хотел перейти через телепорт в медцентр сестры, но по наитию просунул в него сначала одну руку, в которой мысленно удерживал связь с одним из охранников Кораблева. Не знаю, как я извернулся, но сумел поймать как воздушный шарик улетающую куда-то отцепившуюся душу. Собственно ничего удивительного — привязка явно имеет волновую структуру, которая в данном случае меняется или перестает действовать во время телепортации. Пришлось подниматься в воздух и лететь своим ходом до медцентра.

В медицинских капсулах уже были разложены останки тел погибших. Все аккуратно распознано по ДНК, который сейчас делался довольно быстро, и аккуратно сложено. Четыре капсулы, четыре кучки. В основном кости, да и то не все. В общем, неприглядное зрелище. Лет эдак десять назад я бы может быть даже в обморок упал, а сейчас на душе только чувство легкой грусти. Одно дело нечто абстрактное, неизвестные останки, и совсем другое — то, что осталось от людей, с которыми ты разговаривал буквально несколько часов назад. Сестра тоже не испытывала никаких особых эмоций, кроме профессиональных чувств и общего негативного фона мыслей. Но, в целом она относилась к происходящему даже легче меня. Как к давно привычной работе, разве что то, что тут лежали известные ей люди, вносило определенные мазки. Интересно, неужели все врачи такие? Или это прошедшие годы с нею такое сделали? Я ведь даже не знаю, как она пережила войну и разруху… Надо будет поинтересоваться.

Других двух неизвестных мне погибших тут не было. Да я бы их наверно и не смог найти, вернее их души. Этих-то телохранителей нашел буквально случайно, просто потому, что они и после смерти не отходили от Кораблева… Ну да ладно.

Некоторое время я перебирал останки, пытаясь найти те, у которых общая информструктура выглядела более целостно и ярче. Надо, кстати поторопиться — изменения уже пошли. Почти незаметные, видимые только в местах привязки к реальным обгорелым костям, которые самим фактом своего существования более интенсивно влияли на информструктуру, заставляя ее меняться. Но процесс еще не стал необратимым, поэтому легкая подпитка инфомагией от меня на некоторое время перевесила энергетический потенциал в сторону информструктуры. Ну и косточки от этого приобрели довольно свежий вид.

Дальше уже все пошло по-накатанной для меня. Лишнее убрали, а от оставшихся косточек были воссозданы тела погибших, которых тут же подключили к медкомплексу, объединяющем в себе земные разработки и мой медицинский сервер. Вероятно потому, что тут все уже было отлажено, да и забота о теле поставлена на «ять», тела у меня зажили с первого раза. Пусть практически в искусственной коме, без души, но живут.