Меня зовут господин Мацумото! - Дмитрий Ш.

сделать первый шаг к примирению, отсалютовал Ёсиде недоеденным бутербродом.

— Не за что. Когда поменяешь третью девушку, советую на ортопедический матрас, будешь вспоминать об этом со смехом. Вот увидишь, — подбодрил его, сбивая неловкость момента.

Бедный парень чуть не подавился рисом.

— Не говори так, — он испугался. — Я хочу провести с Ёшимацу-сан вечность.

— Все мы так говорим. Но то ли вечность оказывается короче, чем нам кажется, то ли условная Ешимацу портится быстрее, чем погода над океаном. Поэтому крепись, предатель братства неудачников. Бери весло и греби, что есть сил, а уж в сторону ли надвигающегося шторма или тихой заводи, укрытой скалами, решай сам. Если наивно полагаешь, что всё самое сложное уже позади, не хочу расстраивать, но расстрою, — добавил с улыбкой, противореча сам себе, — даже не надейся. Хага уже готовит картотеку с самыми симпатичными девчонками нашей компании. Он собирается лечить тебя от одержимости. Хочет ещё в храм сводить, на всякий случай. Икеда делает ставки, где вы будете разводиться. Я же разрываюсь между желанием подарить тебе месячный абонемент в фитнес-центр, одобренный сообществом холостяков Мацудара-корп, или же мужскую косметику.

— Да идите вы… в сторону заката, — возмутился Ёсида, мигом забыв о своих тревогах и переживаниях.

Заодно стерев с лица влюблённо-мечтательное выражение, за которое его в офисе наши женщины распнут на столе, применив негуманные методы допроса. Потом повесят незримую табличку, видимую только другим женщинам: «Занят, а значит — одобрен! Следовательно, чем-то интересен. По всем вопросом обращаться в отдел инспекций, по телефону хххх-хххх».

Собственно, так и произошло. Каким-то необъяснимым образам сначала Рурико, а потом и Тамаки определили, что с Ёсидой что-то не то. Вот только в одном я ошибся, они пытать начали не его, что с «дурака» взять, а меня. Долго скрывать от коллег правду всё равно не получится, по лицу Ёсиды уже всё видно, он весь день с кем-то восторженно переписывался по телефону, раскрыл социальным «хищницам» невеликую тайну. Как друг, попросил поддержать его. Не подшучивать, не подкалывать, не соблазнять… без меня. Уничижительным взглядом пообещав мне это припомнить, шутнику такому, девушки тут же переключились на парня, ещё не подозревающего, насколько личная жизнь одних коллег может быть интересна другим, изголодавшимся по свежим сплетням. Тут же послышались вопросы: «А есть ли фотография Ешимацу? А кем она работает? А где вы встретились? А что было потом?» Будто им заняться больше нечего. Нагано так и спросил. Включив режим строгого начальника, он разогнал всех работать.

Единственное, чего старший менеджер этим добился, дальнейшая дискуссия перешла в чат. Правда, вскоре и она затихла, народ действительно занялся полезным делом, включая самого Ёсиду.

После обеда я тоже подключился к исполнению своих обязанностей. Поехал на небольшую, частную студию, проверять результат монтажа фильма. Мне потом везти его на закрытый показ начальству. Сразу из судии запускать фильм в прямой эфир, не говоря уже о подаче его на конкурс, не шло и речи. Со мной уже связывался директор ПР службы, интересовался, как идут дела, на какой стадии сейчас находится проект? Будучи опытным руководителем, он не просто раздавал задания, но и следил за ходом их выполнения. Если в последний момент вдруг выяснится, что я подвёл компанию, ничего не сделав, бледный вид и мокрое лицо появится не только у меня. Решение о том, кому доверить этот проект принимал непосредственно Широнами-сан, поэтому ему придётся взять на себя ответственность. Отчитавшись о проделанной работе, заверил директора, что всё идёт хорошо. В график укладываемся. Проблем не вижу. В данный момент еду на студию, отсматривать готовый материал.

Подъехав к нужному мне зданию, естественно, на такси, ни служебного, ни личного автотранспорта у меня не имелось, заметил неестественное оживление на улице. Выйдя из машины, посмотрел туда же, куда и быстро собирающаяся толпа. Подозрительно тёмный дымок, просачивающийся из окон последнего этажа, заставил меня насторожиться. Дыма ведь без огня не бывает, верно? Насколько помню, это четырёхэтажное офисное здание с довольно низкой арендной платой.

Не став спешить, несколько минут понаблюдал за развитием событий, по-человечески переживая за людей в том здании. Вскоре стало понятно, что там действительно начался пожар. Хуже всего то, что пожарная сигнализация почему-то не сработала, а оповещение и автоматические разбрызгиватели не включились, как я понял из разговоров, выбегающих оттуда, сильно обеспокоенных сотрудников офисов.

Огонь очень быстро стал распространяться по зданию, наполненному современными, красивыми, лёгкими, но очень горючими материалами. Не стоило забывать и о мебели, вместе с самой обычной бумагой, которой полно в офисах. Ещё в этом здании имелась отличная вентиляция, действующая сейчас скорее во вред, а не на пользу. Из-за пожара возникло сильное задымление. Из раскрытых окон повалили густые столбы чёрного дыма. Народ на улице заволновался ещё сильнее.

Прикинув расстояние до студии, как и отделку её фасада, немного успокоился, поняв, что переживать не о чем. Моя работа из-за случившегося уж точно не пострадает.

— Смотрите! Там, в окне! На углу северной стороны, — внезапно услышал громкий крик, привлёкший всеобщее внимание.

Посмотрев в указанное место, заметил, что в окне четвёртого этажа, в зоне, полностью охваченной пожаром, виднелись две перепуганные, чумазые девушки, пытающиеся спастись от удушья. Именно дым губил больше всего людей при пожарах, а не огонь.

— Кто это? Что они там делают? Всем же приказали эвакуироваться? — запаниковал полноватый, пожилой мужчина, в частично промокшей, испачканной рубашке.

— Это из углового офиса. Там хорошая звукоизоляция и качественные уплотнители на дверях. Видимо, они до последнего момента ни о чём не догадывались, пока не стало слишком поздно, — ответил кто-то из толпы. — А ещё у них телевизор постоянно работал.

— Они со спортом работают. Телевизор им необходим. Они на него разрешение получили, — уточнил ещё один знающий сотрудник с четвёртого этажа.

— Чего они ждут? Пусть бегут на пожарную лестницу? Задохнуться же, — посоветовал другой человек, сказав очевидную всем вещь.

— Там коридор уже весь в огне, куча поворотов, рекламные стенды, дым. Не добегут, — нервно предположил предыдущий голос.

— Где спасатели? — возмутилась неравнодушная женщина, вовремя выбравшаяся из здания.

— Едут. Пробки. Пока найдут гидранты, пока до них доберутся, как бы уже ни было поздно, — последовал мрачный прогноз.

— Пусть прыгают. Лучше отделаться переломом ног, чем опознанием в морге, — подключился новый собеседник, испытывая сильный дискомфорт от чувства собственного бессилия, тоже переживая за девушек.

— Четвёртый этаж. Снизу асфальт. Сами они далеко не спортсменки, могут не только ноги переломать.

Пока народ беспокойно общался, я обдумывал, как поступить? Остаться как все, неравнодушным зрителем, или стать отчаянным глупцом? Бывает, что вместе с жертвами катастроф