Вероника Спидвелл. Интригующее начало - Деанна Рэйборн

– Но самое большое беспокойство принца Альберта касалось не процесса о финансовом содержании, – предположила я.

– Да, – согласился сэр Хьюго. – Он боялся, что мисс Эшборн потребует признания отцовства. Я видел письма принца-консорта, где говорилось, как он боится такой возможности. Ему казалось, что действия сына уничтожат королевскую семью, а затем, возможно, и монархию вообще.

– Это действительно так, – согласилась я, – особенно если он знал правду: что Лили Эшборн и принц Уэльский поженились до рождения ребенка.

Морнадей шумно втянул воздух, а Эдмунд де Клэр издал торжествующий вопль. В мерцающем свете казалось, что сэр Хьюго побледнел.

– Этому нет доказательств.

Я вытащила связку бумаг, которую собрала из всех найденных нами документов.

– Вот доказательства.

В лице сэра Хьюго не дрогнул ни один мускул, но я знала: он понял, что я держу в руках. Эдмунд де Клэр уставился на меня с открытым ртом, будто я достала сейчас из кармана Святой Грааль.

– Это…

– Да, – сказала я ему, – это оно. Эта та информация, из-за которой был убит барон фон Штауффенбах.

Де Клэр побелел, несмотря на жар от огня.

– Это был несчастный случай! – запротестовал он. Сэр Хьюго вопросительно посмотрел на него, и де Клэр продолжил; слова начали выскакивать из него так, будто он, раз начав говорить, уже не может остановиться.

– Он не хотел говорить мне то, что мне было нужно, и этот парень слишком сильно ударил его, – сказал он, указав подбородком на Тихого Джона. Этот тип весь вспотел, и я подумала, что дядя говорит правду. Ни один закоренелый преступник не собирается падать в обморок, когда ему указывают на его преступления.

– Пусть так, но кто-то должен ответить за эту смерть, – спокойно сказала я.

– И ответит, – пообещал дядя. – Если ты пойдешь с нами, клянусь, я сдам его полиции.

Тихий Джон вскрикнул от возмущения – он не ожидал, что от него так легко отвернутся, но другой ирландец резко ударил его, чтобы он замолчал. Сэр Хьюго повернулся к Эдмунду де Клэру с милой улыбкой.

– А как вы предполагаете уйти отсюда с мисс Спидвелл? Я уже говорил вам, что на улице у меня дюжина констеблей, и они никуда вас не пустят.

Глаза Эдмунда блеснули.

– А у меня там пятьдесят крепких ирландских парней, и они считают, что нас выпустят.

Тогда Стокер обратился к сэру Хьюго.

– Они хотят начать восстание. Если ваши люди будут в них стрелять, как вы думаете, кто повыскакивает из соседних домов им на помощь? Все те ирландцы, которых вы выгнали с Пикадилли и затолкали в Ист-Энд. Это их территория, и они будут защищать свое.

Эдмунд обнажил зубы в улыбке.

– Ты прав, приятель. Достаточно всего одного слова о том, кто она такая, и преисподняя разверзнется посреди Лондона, и это за два дня до юбилея. Думаете, тогда вам удастся замолчать эту историю? Я знаю, вы этого хотите, и обещаю: если вы нас отпустите, то останетесь в живых и продолжите свои дела.

Сэр Хьюго ничего не ответил. Я не дала ему такой возможности и шагнула вперед.

– А что заставляет вас думать, что я могу пойти с вами добровольно? – спросила я дядю.

Он мягко улыбнулся, и я увидела отблеск того непобедимого обаяния, которым, должно быть, славилась Лили Эшборн. Его голос приобрел легкий ирландский акцент.

– Потому что ты будешь свободна. Как думаешь, что они сделают с тобой, девочка, если мы тебя у них не заберем? Надеешься, что они тебя отпустят? Нет и нет. Они запрут тебя, выбросят ключи и будут делать вид, что тебя не существует, потому что ты опасна. Только посмотри на этого сэра Хью Монтгомери Высокомерного. Холодный, как молоко, на первый взгляд, но внутри потеет, как свинья. Он знает, что стоит на кону у его королевских хозяев и что собственной головой ответит в случае провала. У него, бедняжки, нет выбора. Он должен убить тебя, чтобы спасти себя. Слышишь меня, девочка? Они тебя убьют.

Он сделал шаг вперед, понизил голос и заговорщицки продолжал:

– Но мы – твоя семья. Ты де Клэр, наша плоть и кровь, ты одна из нас. Пойдем домой, пойдем с нами, и мы о тебе позаботимся.

Я слегка улыбнулась.

– Прекрасно исполнено, мистер де Клэр. Я в очередной раз восхитилась способностью кельтов к убеждению. Но меня вы не убедили, – холодно закончила я. – С вами я буду не в большей безопасности, чем в лапах сэра Хьюго. Скажите, за кого из кузенов вы решили выдать меня замуж, чтобы я родила для вас наследника одной крови с вами? – спросила я, кивнув в сторону его сородичей.

Он вскинулся.

– Успокойся, что ты выдумала?..

Я жестом остановила его.

– А вы непостоянны, как флюгер. Я достоверно знаю, для чего я вам нужна: уж точно не для того, чтобы изображать счастливое семейство, поэтому давайте отбросим всю эту сентиментальную чушь. Вам нужна центральная фигура для революции. Так знайте: я не буду марионеткой ни в ваших, ни в других руках. Может быть, я и не согласна с чем-то, что делает нынешнее правительство, – сказала я, бросив укоризненный взгляд на сэра Хьюго, – но лучше я буду простым гражданином здесь, чем королевой где бы то ни было еще.

– Слова истинного подданного ее величества, – шелковым голосом вставил сэр Хьюго. – Но, боюсь, это не уменьшает угрозы, которую вы представляете. Мисс Спидвелл, вы сами видите, что у меня нет выбора. Заодно ли вы с этой ирландской чернью или нет, – сказал он, с отвращением покосившись на моего дядю, – я все равно вынужден взять вас под стражу.

– Я понимаю, что вы в сложном положении, сэр Хьюго. Ведь вы выполняете чьи-то приказы. Вы должны были понимать, что мой сбившийся с пути дядя придет сюда с подкреплением. И все-таки вы поставили на стражу лишь дюжину человек. Либо вы поступили чудовищно наивно, либо желаете строгой секретности. Предполагаю, что второе. Думаю, в этом мой дядя прав: кто-то другой дергает вас за ниточки, и вы не можете себе позволить оторвать слишком много людей от обычных обязанностей в Скотланд-Ярде, иначе история получит излишне широкую огласку. Итак, ваш хозяин трудится за сценой, советник королевской семьи, судя по всему. Кто-то, привыкший применять силу, чтобы очистить себе путь, кто-то жестокий, но абсолютно преданный семье. Если бы он уже не покоился в могиле, я предположила бы, что это проклятый шотландец Браун[31]. Но кто-то ведь есть. И он играет мелодию, под которую вы пляшете.

Сэр Хьюго не расстроился из-за того, что я назвала его марионеткой. Он слегка мне улыбнулся.

– Вы даже умнее, чем было описано в отчете инспектора Морнадея. Но все ваши умозаключения не имеют значения. Тот, кто заинтересовался вами, превыше всего ставит интересы короны, и мы обязаны уважать его выбор.